– Опять тот парень? – спрашивает она, размазывая макияж.
– Да, он.
Она фыркает, стряхивает слезы и с интересом поворачивается ко мне.
– Так что у вас с ним? Как вы познакомились? Ты втянула меня в самый жуткий сопливый фест в моей жизни. Я требую это в качестве платы.
Логично. Я верчу в руках телефон.
– Началось с того, что он не туда попал. Знаешь, эти статьи в Buzzfeed о том, как женщины со схватками пишут смс на неверный номер, а потом адресаты приезжают с пачкой подгузников и детским питанием и они женятся?
– Не знала, но поверю, что так бывает.
– Вот и тут нечто похожее. Он отправил сообщение не на тот номер, наверное, хотел связаться с моим папой, ведь у меня его телефон. А потом мы просто продолжили болтать, ну и…
– То есть ты его даже не знаешь? – перебивает она.
– Я его знаю.
– Вы разговаривали?
– А как, ты думаешь, мы общаемся? Дымовыми сигналами? – Я помахиваю телефоном.
Она отмахивается.
– А по-настоящему? – Она поднимает к уху руку с воображаемым телефоном. – Привет, вот мой номер, позвони как-нибудь, поболтаем.
Я морщусь.
– Не совсем так.
Сейдж закатывает глаза.
– Элль! А что, если ему шестьдесят лет и он коллекционирует Барби в подвале?
– Нет! Он наш ровесник. К тому же мне нравится переписываться с ним. Ощущение как в фильме «Вам письмо».
Сейдж испытующе смотрит на меня, словно я Рыцарь Мглы, только что присягнувший на верность Федерации.
– И тебе ни разу не было любопытно?
Я отвожу глаза. На самом деле мне было любопытно. Какой у него голос, как он разговаривает, есть ли у него акцент или он картавит, глубокий у него тембр, высокий или визгливый.
Я пожимаю плечами.
– Он ни разу не намекал, что хочет поговорить. Вдруг ему не нравится говорить? Может быть, он заикается или еще что-то и от этого нервничает?
– А если он ждет, что ты позвонишь первая?
– Может быть. Но мне кажется… Я ведь даже не знаю его настоящего имени.
Она садится. Прищуривается. Внимательно меня изучает. Я хочу добавить, что, по крайней мере, знаю, что он не лысый, но она выхватывает у меня телефон и двумя быстрыми шагами перемещается в другой конец комнаты.
– Эй, отдай!
Она поднимает палец и прикладывает телефон к уху.
– Секундочку.
Меня охватывает паника.
– Что ты делаешь?
– Звоню ему.
– Стой!
Я подбегаю настолько быстро, что даже не замечаю, как выбиваю телефон. Мы слышим, как прекращаются гудки.
– Элль? – произносит тихий глубокий голос. Мужской.
Я нажимаю «конец разговора» с такой силой, что начинает болеть палец. Запихиваю телефон глубоко в карман, чтобы она точно не смогла его достать. В упор смотрю на нее.
– Ну что, довольна?
Сейдж плюхается на мешок, смеется.
– Боже, ты прямо как ниндзя!
– Это не смешно!
– Ты же знаешь, я должна была это сделать. Кстати, у него приятный голос. – Она приподнимается на локтях и качает головой.
Я сажусь рядом с ней.
– Ты так считаешь?
– Да. Определенно не маньяк с топором. – Она пожимает плечами. – Ну, мне так кажется.
– Слава богу, – я глотаю ком в горле.
Не знаю, как объясню это Карминдору. У него приятный голос, сладкий. Голос, который я готова слушать часами. Но захочет ли он когда-нибудь слушать меня?
Я смотрю на телефон, и у меня внутри все холодеет.
– О нет, вот черт, – шепчу я и вскакиваю на ноги.
Сейдж смотрит на меня.
– Что случилось?
– Девять десять. – У меня начинают дрожать руки. Я засовываю костюм в сумку и перебрасываю ее через плечо. Я опоздала, жутко опоздала. – Ты можешь подбросить меня до дома?
Сейдж подскакивает и салютует.
– Домчу быстрее, чем Бриолиновая Молния.
С колотящимся сердцем я взлетаю вверх по лестнице следом за ней. Мы слишком много работали. Завтра конвент. Мы не можем это разрушить, только не теперь.
Дэриен
«Последний кадр, – думаю я. – Не испортить».
– И… мотор! – кричит режиссер.
Съемочная площадка погружается в мертвую тишину. Команда смотрит на нас. Мы движемся как машина, точно, изящно, хорошо отрепетированно, в нужный момент. Зеленый экран тускнеет, исчезает барьер, мысль о камере остается где-то в глубине сознания.
Я становлюсь Карминдором на мостике корабля, доброго «Просперо». Я здесь, управляю своей командой. И скоро произойдет ужас.
– Сорок два деления влево, – кричу я Юци. – Пли!
– Слушаюсь! – отвечает Кэлвин с переднего края мостика и слегка шевелит пальцами, чтобы корабль сдвинулся влево.
В этот момент он не второсортный выскочка, а лучший пилот Федерации, мой лучший друг и навигатор «Просперо». Три корабля Мглы несутся на нас из звезд, а у нас осталось всего тридцать процентов энергии. Никому больше я не доверю вызволить нас из этой передряги.
Медленно движется тень «Просперо», мы ждем, когда отстанут три красные точки, мигающие на экране, но они продолжают гнать нас прямо в Черную Туманность. Она увеличивается перед нами, уже размером с три солнца, вращающаяся, бурлящая, манящая, поглощающая все, увеличивающаяся с каждым уничтоженным ею атомом. Единственное в галактике, что может остановить ее, сейчас на корабле.
Еще одна торпеда врезается нам в корму. Красные сполохи сияют поперек одного из экранов. Юци смахивает его.
– На четыре единицы быстрее, – приказываю я.
– Мы и так чуть не разваливаемся, – предупреждает Юци. – Если подберемся слишком близко…
– Я сказал, четыре деления, – резко говорю я.
Он слегка наклоняет голову – отсылка к оригинальному шоу, где он всегда склонял голову влево, когда знал, что Карминдор неправ, но все равно повиновался.
Направленный микрофон парит над нами, прямо за мостиком зияют три глаза камер. Одна из них, на тросе, подъезжает ближе.
Передо мной, похожая на огромную клавиатуру, загорается панель навигации. Рядом со мной нервно заламывает руки Принцесса Амара. А’блен, говорит жест, и эти слова наполняют меня какой-то странной тоской. Напоминание об Элль. Я отбрасываю его.
Не сейчас.
– Мы справимся, просто обязаны, – говорю я ей.
– Мы умрем. Мы все умрем, если ты подойдешь ближе.
