За окном опять жалобно воет собака. Ох.
Она поднимает тонко подведенную бровь.
– И как можно спокойно провести утро в таком шуме? Если бы Робин был здесь… – говорит она все тем же усталым, всезнающим тоном.
Я смотрю на нее и, открыв было рот, хочу сказать, что тоже скучаю по папе и тоже хочу, чтобы он был здесь. Но что-то меня останавливает. Или я сама себя останавливаю. Наверное, всему виной нехватка кофеина. Одного глотка явно недостаточно для смелости, которую дает целая чашка. К тому же я просто не хочу разозлить Кэтрин. Пусть уже выпьет свой кофе, успокоится и наконец уберется из дома.
Она переворачивает страницу журнала и опять хватается за ножницы, чтобы вырезать купон на зимнюю куртку. Сейчас июнь. Мы в Южной Каролине.
Но тут Кэтрин прочищает горло:
– Даниэлль, сделай что-нибудь, чтобы эта дворняжка заткнулась.
– Но…
– Немедленно, – приказывает она и жестом велит мне поторопиться.
– Конечно, моя королева, – говорю я еле слышно.
Кэтрин складывает купоны и достает статью о последнем выходе на красную дорожку Джессики Стоун. Я же извлекаю из холодильника остатки вчерашней вырезки и выскальзываю через черный ход.
Бедняга Франко сидит в луже около будки и месит хвостом грязь. Сквозь щель в заборе на меня смотрит грязно-коричневая такса в грязном красном ошейнике. Прошлой ночью шел дождь, и будку залило, как я и предупреждала мистера Рамиреза, извините, Джорджио.
Мистер Рамирез принес Франко домой через пару недель после свадьбы со второй бывшей женой, наверное, чтобы точно не захотелось завести ребенка. Однако после развода пару лет назад он практически живет на работе, поэтому Франко позабыт, как неудачная идея. Затопленная будка – лишнее доказательство этому. Хорошо, что бедняга Франко умеет держаться на плаву.
Я пододвигаю коробку с едой к щели и чешу собаку за ушами, пачкая пальцы в грязи.
– Вот хороший мальчик. Накоплю денег и вытащу нас обоих отсюда. Что ты об этом думаешь, второй пилот? – Его хвост бешено шлепает по грязи. – Я даже найду нам одинаковые солнцезащитные очки. Будет полный набор.
Язык Франка в согласии свешивается изо рта. Интересно, существуют ли солнцезащитные очки для собак? Представляю картинку: мы с Франко втискиваемся в потрепанную машину, устремляемся по единственному шоссе, ведущему из города. И, конечно, оба в очках. Едем прямиком в Лос-Анджелес.
Сколько себя помню, у меня все время чесались руки что-то создавать, писать. Я исписывала толстые тетради, дописывала фанфики, снова и снова прячась в страницах чужой жизни. Если папа был прав, и я могу все, могу быть кем угодно, я хотела бы сделать шоу наподобие «Звездной россыпи», рассказать другим странным детям, что они не одиноки. Я сделаю это, когда окончу школу. Через год. По крайней мере, начну. Изучу кинодраматургию, научусь писать сценарии. У меня уже есть нечто вроде портфолио. Сейчас я удовлетворяю жажду творчества в блоге «СтрелокПовстанцев». Пишу о том, что знаю наверняка. О «Звездной россыпи». Моим билетом отсюда станут этот блог и деньги, которые я зарабатываю в автокафе. Когда-нибудь это произойдет.
– Даниэлль, – орет мачеха из кухонного окна.
Я проталкиваю остатки мяса под забор, и Франко ныряет в миску.
– Может быть, в другой вселенной, – шепчу я. – Но пока мой дом здесь.
С этим местом связано слишком много воспоминаний, я не смогу уехать, даже если бы и захотела. Технически папа оставил дом мне, но Кэтрин распоряжается им, пока я не достигну совершеннолетия. Так что до тех пор…
– Даниэлль!
До тех пор я здесь. С мачехой и ее дочерьми.
– Хорошо, хорошо, иду!
Я последний раз чешу Франка за ухом, прощаюсь с ним, обещаю вернуться позже за тарелкой и топаю на кухню.
– Девочки, – зовет Кэтрин, перекидывая через плечо сумку от Гуччи. – Поторопитесь, иначе опоздаете на урок мистера Крэга. – Девочки. Девочки! Надеюсь, вы уже проснулись, а не то…
Я слышу, как она идет в их комнату, смотрю на часы. 8:36. Они не уйдут вовремя, без шансов. Разве только я их немного ускорю.
Я лениво достаю кудрявую капусту, клубнику и миндальное молоко и готовлю близнецам утренний смузи. Кэтрин, конечно, разбросала свои журналы по всему столу. Так что прямо в лицо мне улыбается Дэриен Фримен. Я презрительно усмехаюсь. Ходят слухи, что он подписал контракт на ремейк «Звездной россыпи». Это такая же веселая шутка, как если бы Карминдора сыграла мопса на скейте. Нельзя доверить звезде сериала целую галактику.
Уф-ф. Стараясь не думать об этом, включаю блендер.
Сверху доносятся приглушенные удары. Это Кэтрин вытаскивает близняшек из кроватей. И так каждый день, хоть часы сверяй.
Вот как летом проходит мое утро: просыпаюсь, кофе, по понедельникам покрепче. Кэтрин погружается в утренние газеты и вырезает купоны, особенно долго останавливается на сумках и красивых платьях. Недовольно что-то бормочет о прошлой жизни. Приказывает мне готовить завтрак. Вместо этого я кормлю Франка. Кэтрин идет наверх и орет на близняшек, поскольку они, как всегда, забыли поставить будильник. Я все еще не приготовила завтрак. Десять минут спустя близняшки воюют за душ. Кэтрин напоминает мне, что она – благодетель этого дома. И если я хочу, чтобы она продолжала вкладывать деньги в него, содержать в роскоши (будто дому это поможет), лучше бы мне все-таки сделать завтрак. Поэтому я взбиваю тошнотворное пойло для близняшек. Они хватают свои одинаковые тамблеры, и Кэтрин выпроваживает их на тренировку по теннису.
Остаток дня ничуть не лучше. Я на пять минут опаздываю на работу, моя коллега Сейдж, дочь хозяйки автокафе, слишком увлечена модными журналами Harajuku, чтобы это заметить. Потом я восемь часов провожу в «Волшебной тыкве», продавая полезные оладушки банкирам в идеально сидящих деловых костюмах и неугомонным мамашам с детьми. Затем толкаюсь в супермаркете, вооруженная купонами, при виде которых кассиры закатывают глаза, едва я встану в очередь (все ненавидят купоны). Дома «семейный ужин», приготовленный мной. Выслушиваю едкие комментарии близняшек по поводу моих кулинарных способностей, наконец они исчезают наверху, чтобы снимать видеоблог о красоте: как сделать макияж «кошачий глаз», подобрать тени к рубиновой помаде и еще что-то в таком же духе. Я мою посуду, убираю остатки еды, желаю спокойной ночи Франко и в кровать.
Во всяком случае, все они так думают. Ночами я смотрю повторы «Звездной россыпи» по старенькому папиному телевизору. Если есть вдохновение, могу написать в блог про любой из эпизодов. Просматриваю фанатские сайты «Звездных стрелков» и засыпаю под голос Принца Федерации: «Смотри на звезды. Целься. Пли». На следующее утро я просыпаюсь, и все повторяется.
Хотя на этот раз я неожиданно успеваю на работу.
Может быть, сегодня Сейдж со мной заговорит. Или близняшки будут милы со мной. Или кто-то положит в банку для чаевых два билета на самолет до Лос-Анджелеса. А может быть, я признаюсь в любви к сорок третьему эпизоду вместо того, чтобы критиковать принципиальность героев, когда колония взлетает на воздух. Может, мне приснится папа.
