Книга Коллонтай. Валькирия и блудница революции, страница 58. Автор книги Борис Соколов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Коллонтай. Валькирия и блудница революции»

Cтраница 58

Когда в ходе "зимней" советско-финской войны Швеция, поддерживаемая Великобританией, отправила в Финляндию два батальона добровольцев и появилась угроза ее вступления в войну против СССР, Коллонтай сумела использовать шведское посредничество в советско-финских переговорах о мире. 21 декабря 1939 года брат шведского короля, принц Евгений, неплохой художник, попросил Коллонтай принять ее хорошего знакомого Карла Герхарда, популярного эстрадного певца и директора музыкального театра. 24 декабря они поужинали на вилле Герхарда в Сальтшебадене. С ними также были министр социального обеспечения Меллер с женой. Министр предложил Коллонтай шведское посредничество для достижения мира с Финляндией. Ответ Молотова содержал требования таких территориальных уступок и ограничения суверенитета Финляндии, на которые финны пока что не соглашались.

Можно отметить, что в 1942 году благодаря активности Герхарда банк Эншильда, подконтрольный Маркусу Валлен-бергу, профинансировал и осуществил сделку, когда в обмен на советскую платину была осуществлена поставка в СССР высококачественной стали.

В советском посольстве в Швеции в период войны с Финляндией активно работали представители спецслужб, что раздражало Коллонтай. Она записала в дневнике: "Все больше совещаются за моей спиной Ярцев (резидент НКВД майор госбезопасности Борис Аркадьевич Рыбкин, работавший под прикрытием советника посольства. — Б.С.) и Вуолийоки (известная финская писательница Хелла Вуолийоки (Элла Мария Муррик), агент НКВД. — Б.С.). Часами строчат донесения в Москву, а о чем, не говорят. Она и Ярцев не доверяют искренности шведов. Тем более не доверяют мне. Не хотят понять, что Хансон (Пер Альбин Ханссон, премьер-министр и лидер социал-демократической партии Швеции. — Б.С.) кровно заинтересован в мирном разрешении конфликта. Обо мне нечего и говорить. Этого ни Ярцев, ни Грауэр (представитель НКВД. — Б.С.) понять не хотят. Зачем Таннер (министр иностранных дел и лидер социал-демократов Финляндии. — Б.С.) прислал сюда Вуолийоки? Может быть, у нее есть поручения не только из Хельсинки? Мне она не помощь, а эти совещания за моей спиной в секретной части советского полпредства меня нервируют и злят".

Когда в Стокгольм прибыл сам Вяйне Таннер, Коллонтай встретилась с ним, получив предварительное согласие Москвы, в Гранд-отеле, в номере, который занимала Вуолийоки, и в ее присутствии. В 1910 году Таннер и Коллонтай вместе участвовали в социалистическом конгрессе в Копенгагене. Несколько дней спустя они встретились наедине на квартире стокгольмского адвоката Матильды Сталь.

Коллонтай записала в дневнике: "Зима не сдает. Наше продвижение замедлилось из-за лютого мороза. На финнах тулупы, подбитые овечьими шкурками, и шапки белые бараньи из США. Наши замерзают стоя <…>. В темных лесах Финляндии много братских могил финнов и наших. Жуткие долгие черные ночи в безлюдных густых лесах, где над убитыми и ранеными вьются вороны. Откуда налетели в заснеженные и обычно затихшие зимою леса Финляндии эти стаи зловеще каркающих хищников? <…> Кууза давно позади нашего фронта, и о знакомых местах больше не пишут в газетах. Уцелела ли усадьба, белый дом с колоннами, парк с липовой аллеей и березовая роща, что в год моего рождения своими руками посадил мой отец?"

После того как советские войска с большими потерями, но все-таки прорвали линию Маннергейма и вышли к Выборгу.

7 марта финская делегация наконец-то вылетела в Москву из стокгольмского аэропорта Бромма. В ночь с 12 на 13 марта был подписан Московский договор, тяжелый для Финляндии, но сохранявший ее независимость. Из Москвы пришла благодарственная телеграмма: "Коллонтай. С Финляндией подписан и опубликован мирный договор. Ввиду ваших больших заслуг во всем этом деле горячо поздравляю вас с этим новым международным успехом Советского Союза. Молотов". Теперь ее родная финская Кууза была переименована в русское село Климово. За два часа до вступления в силу мирного договора, по которому Выборг все равно отходил к Советскому Союзу, Сталин приказал еще раз штурмовать его. Неудачный и бессмысленный штурм стоил сотни ненужных жертв.

Тяготы военного времени все больше чувствовались в Швеции, особенно после того, как соседние Норвегия и Дания в апреле 1940 года были оккупированы Германией и создалась угроза германского вторжения в Швецию. В мае того же года Коллонтай писала: "Здесь много перемен. Европа перестраивается на военный лад. Кофе, мыло, сахар — все по карточкам. В Стокгольме мы почти все время сидим без света, напряжение колоссальное, но у шведов образцовый порядок, и, вопреки трудностям, у них все хорошо организовано".

По инициативе Александры Михайловны Мише с женой разрешили приехать в Стокгольм. Он стал представителем "Станкоимпорта" и "Машиноимпорта" в Швеции и получил должность инженера торгпредства. В октябре 1940 года резидентом внешней разведки НКВД в Швеции в должности советника был назначен полковник Иван Андреевич Чичаев. Они с Коллонтай друг друга невзлюбили. Александра Михайловна считала Ивана Андреевича (вряд ли справедливо) неучем, бездарью и выскочкой. Коллонтай раздражало то, что Чичаев, формально подчиненный ей, фактически ни в чем ей не подчиняется.

В марте 1941 года Коллонтай со ссылкой на только что вернувшегося из Берлина шведского дипломата Гуннара Хэгглофа сообщила в Москву, что Гитлер собирается напасть на Советский Союз в начале лета. 19 июня 1941 года на Коллонтай поступил донос, два главных пункта которого сводились к следующему: "1)…окружила себя шведской обслугой, не считая советских граждан достойными угождать ее прихотям, убеждена, что советский технический персонал работает хуже, чем шведский, и 2)…поселила в здании миссии сына с невесткой". Молотов наложил резолюцию: "Надо о товарище Коллонтай подумать. Кстати, почему ее сын с семьей находится там?" Начавшаяся через три дня спустя война сняла этот вопрос.

После начала Великой Отечественной войны с Германией Коллонтай записала в дневнике: "Тяжесть на душе большая. От всего, вместе взятого. От той тяжелой, ответственной работы, которая пала на меня здесь. А за последнее время и от тех "инцидентов", какие имели место в связи с дилетантизмом моих сотрудников в серьезнейшей отрасли нашей работы. И от того несозвучия, более — той враждебности, какая установилась между мной и одним из сотрудников. Это нервирует, это отвлекает, это подрывает мои силы и сердит, так как тормозит мою работу вовне, большую, ответственную сейчас и очень тонкую.

Я бы лучше справлялась, больше делала, если бы меня не отвлекали, не брали мое время и силы эти ненормальные отношения и интриги за моей спиной.

<…> Мне сейчас неимоверно трудно. Но "вовне" справляюсь вполне удовлетворительно. Расту и учусь на крайне сложной задаче: борьба с немцами за то, чтобы Швеция не была втянута в войну".

Вскоре после начала войны Чичаев был отозван. В качестве советника ему на смену прибыл Владимир Семенов, который, в отличие от предшественника, не был резидентом НКВД. Его Коллонтай не знала. В качестве резидента НКВД и второго секретаря полпредства прибыл хорошо знакомый Александре Михайловне "Ярцев" (Борис Рыбкин) вместе с супругой Зоей Ивановной Рыбкиной, представителем Интуриста. Впоследствии она стала известной писательницей Зоей Воскресенской. Коллонтай предложила ей сменить свою нелепую должность на пресс-секретаря посольства. Иначе бы шведские газеты вдоволь над ней поиздевались. Ведь ни советских туристов в Швеции, ни шведских в СССР в условиях войны не было вообще и до конца войны не предвиделось.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация