– Эй! Что здесь происходит? – громко крикнул Хосе по-русски, стараясь привлечь к себе внимание. С сильным акцентом, разумеется. Не избавился пока. Рыжий незнакомец благоразумно не стал поворачивать голову на окрик. А лишь, улучив момент, мазнул взглядом, смещаясь в своем смертельном танце.
– Это наемные убийцы! От англичан! – выкрикнул Дима на немецком языке.
Англичан Хосе не любил. Вообще. Тут и презрение их веры. И покровительство старой королевы пиратам. И стыд за тот страх, что он испытал тогда, во время вынужденного купания в Ла-Манше.
– Вот зараза! – воскликнул старый приятель Хосе, Густав, служивший с ним в роте господина Маржере. – Что будем делать?
– Драться, – оскалился Хосе, спрыгнул с лошади и, выхватив свой клинок, пошел на помощь незнакомцу. Его приятели двинулись следом – на англичан им всем было плевать. Но наемных убийц не любили. Их никто не любил.
Это и решило исход сражения.
Казаки растерялись от желания включиться в драку «немчин государевой службы». Потеряли темп. Дмитрий же, уставший уже от этого смертельного танца, без малейшей жалости воспользовался моментом.
Раз! И казак, атаковавший без согласования с коллегами, безмолвно валится на землю. Дага поймала саблю, отвела в сторону захватом, а шпага красиво вспорола жертве горло. До позвоночника. Все-таки испанский стиль предполагал рубящие удары, для которых боевая шпага вполне подходила.
Два! И второй казак, попытавшись исправить свою оплошность, был пойман контратакой в классическом итальянском ключе. А кончик пламенеющего клинка
[26] шпаги показался у бедняги со спины.
До третьего дотянуться Дмитрий уже не успел. Его убил Хосе, обычным кошкодером
[27], которым владел отменно. Научился, на службе у Рудольфа.
– Славно! – воскликнул Густав, видевший весь бой.
– Благодарю, – также на немецком ответил Дмитрий, чуть кивнул всем пяти «немчинам», что ринулись ему на помощь.
– Почему они на вас напали? – поинтересовался Хосе.
– Вчера я набил морду английскому купцу, который подбивал меня на бунт против царя. Он, вероятно, обиделся.
– Ха! – выразил свое одобрение Хосе.
– А тебя не Деметрий зовут? – подозрительно прищурился Густав, вспоминая разговоры, которыми натурально гудела вся Москва.
– Так и есть, Дмитрий, – произнес тот и замолчал.
Повисла вязкая тишина.
Наемники вдруг поняли, КОМУ они пришли на помощь и что вообще здесь происходило. Тела убитых слуг дополняли образ. Слова же Дмитрия совершенно выбили их из колеи. Как так? Получается, что это англичане готовили бунт против царя?
Наш герой тяжело вздохнул, вытер оружие об одежду убитых и направился к своему коню. Начал проверять рейтпистоли и пуфферы
[28]. Да и вообще готовиться к серьезному бою. На слуг же своих даже не взглянул. Ему было тошно от сложившейся ситуации. Конечно, было бы разумно собрать с тех ценности, выданные им же. Не та эпоха, чтобы вот так глупо транжирить. Но он просто отмахнулся от этой мысли. Спустить сейчас эту выходку и убежать? Можно. Но куда? Все мечты о далеком Новом Свете в одночасье поблекли. Он вдруг понял – никуда ему отсюда не деться. Умрет, и вся недолгая. Помучившись немного да подивив народ. Не англичане, так царь. Не царь, так поляки…
– Мы можем вам помочь? – наконец нарушил тишину Хосе, после того как Дмитрий вскочил в седло своего гольштинца.
– Я еду умирать, – безразлично ответил он. – Этих убийц наняла торговая компания. Сколько смогу – убью. Всех. Без разбору. Для людей, что попытались отплатить черной неблагодарностью державе, принявшей их добром и лаской, иного наказания и быть не может. Там и умру. Либо сразу. Либо от ран. Либо на выходе стрельцы застрелят.
– Позвольте мне с вами, – после секундной заминки произнес Хосе. – У меня тоже есть вопросы к англичанам.
На самом деле все было намного сложнее. С одной стороны, у Хосе действительно было что спросить с англичан, и, если этот Деметрий прав, то предотвратить заговор – его прямая обязанность. С другой стороны, если он врет и сам воду мутит, то его обязанность – защитить английских купцов и арестовать или убить Дмитрия. Ведь у царя, которому он давал клятву, был договор с англичанами. И как бы все ни выглядело, он как человек, живущий с клинка, обязан был держаться долго. Предаст? И что дальше? Свои же потом и прибьют. Наемники к предательствам относились очень серьезно. Кто их наймет, если их слову нельзя верить? В общем, Хосе решил, что на месте разберется.
– И мы с вами, – встрял Густав, кровожадно улыбаясь. Он, как и все остальные «немцы», все понял. Разбираться нужно на месте. Тем более если этот Деметрий прав, то это дело становится крайне выгодным. Биться плечом к плечу с человеком, которого практически вся Москва считает царевичем, очень почетно. Разве он забудет тех, кто ему помог в сложный момент жизни?
Дмитрий внимательно посмотрел на этих мужчин и задумался. А почему, собственно, и нет? Опытные рубаки. При оружии.
– Тогда выступаем немедля. Наверняка кто-то наблюдал за выполнением заказа. Мальчишка или зевака прохожий. Он, увидев провал нападения, побежал докладывать. Дорога каждая секунда. Ибо пока они не ждут нападения. Удивим их своим визитом.
– Выступаем! – хором ответили бойцы.
– А ты, – грозно произнес Хосе, обращаясь к владельцу лавки, что робко выглядывал из приоткрытой двери. – Все здесь соберешь и подготовишь к погребению. И не дай бог пропадает хотя бы иголка! Кожу сдеру!
Глава 6
26 сентября 1603 года, Москва
Когда ехали к подворью Московской компании, бойцы немецкой роты пытались решить дилемму: что делать? Но все разрешилось само собой.
Уже на подъезде к подворью кто-то заорал истошном голосом:
– Он жив! Жив!
Следом за этим из ворот подворья выскочили два казака с пищалями и немедля жахнули в Дмитрия. Одна пуля попала ему в кирасу, но оставила на ней только едва заметную вмятину. Наемники ахнули! Такие доспехи стоили целое состояние!
Дмитрий, удержавшийся в седле за счет высокой спинки, зарычал и, пришпорив коня, устремился вперед.
Секунда.
И немцы, выхватив клинки, бросились за ним. Ошибка оставалась возможной, но присутствие на подворье честных торговцев бандитов выглядело диагнозом.
