– Ну, не знаю… – медленно и как-то нараспев произнес царь. – Ты говорил, что они богаты. Зачем им такая морока?
– Богаты – не значит, что не испытывают нехватки денег. Испанский королевский двор утопает в роскоши. Эта безудержная роскошь, воровство чиновников да английское пиратство наносят им чудовищный ущерб. Я уверен, что правительство Филиппа III Габсбурга может заинтересоваться возможностью сильно сэкономить на флоте, не потеряв в числе кораблей.
– Ну… хорошо, – кивнул Борис. – Мы попробуем. Это все?
– Еще, я полагаю, мы могли бы предложить им меха. В Мадриде не холодно, но мех неизменное украшение благородных людей. Что во Франции, что в Испании его ценят и любят. Это должно бы повысить наши доходы от продажи мехов. Кроме того, полагаю, что, кроме найма наставников, было бы недурно закупить книг по наукам. Богословие, понятно, нас католическое мало волнует, – поспешно добавил Дмитрий, видя, что патриарх пытается что-то сказать. – А вот все остальное – вполне. Московский печатный двор надобно расширять и совершенствовать. Конечно, главными книгами мы, как честные христиане, станем печатать Евангелие, молитвословы и жития. Но и учебные пособия с научными трудами не следует забывать. Также увлекательные романы недурно было бы к ним добавить. Привлечение к чтению – важнейшее дело в повышении грамотности народа. Не считая того, что на этих книгах мы сможем еще и заработать. Но главное – посольству не должно болтать обо всем голландцам. Они вряд ли обрадуются торговым делам с Испанией. Это ведь бьет по их карману. Пусть для всех вокруг станет нашей главной целью – набрать наставников для Академии и книг купить. А все остальное – тайно. Тем более что открытых поставок леса, пеньки и вара можно и вовсе избежать при строительстве кораблей у нас. Что, в свою очередь, убережет важный для нас торговый путь от пиратов. Какой им резон нападать на военные галеоны?
– Ну и запросы у тебя, – покачал головой царь. – Ну и размах…
– Я, как всегда, скромен без меры, – смиренно произнес Дмитрий.
Борис Федорович усмехнулся. И вновь переключился на то, чем в настоящий момент занимался Дмитрий. Эта затея с ключным запалом его весьма увлекла. Он взял первую попавшуюся деталь запала и стал внимательно изучать, пытаясь понять – что же в ней может быть сложного? И чем больше смотрел, тем больше понимал – ничего. Любому кузнецу поручить можно. Ну, кроме совсем безруких. Взял другую. Аналогично. Листы же бумаги с рисунками, что он посмотрел, были сделаны так толково, что даже он все прекрасно и исчерпывающе понимал…
– Ты еще долго будешь их обмерять да малевать?
– День-два. Света мало. Быстро устаю.
– А эти, описанные, уже можно начинать выделывать?
– Разумеется.
– Хорошо, – многозначительно кивнул Борис и, пожелав успехов в благом труде, покинул Дмитрия. Следом за ним ушел и патриарх, не желая отвлекать царевича. Тем более что в его голове крутились мысли о включении в посольства нескольких священников. Чтобы присматривали за делами. Да и намек, брошенный Дмитрием, он уловил очень хорошо. Как раз труды католического богословия закупить требовалось в обязательном порядке. Нужно было понимать, что у них там происходит.
Глава 7
19 августа 1604 года, Москва
Терция потихоньку обретала внятный вид.
Сам Дмитрий никогда не служил в армии. Но несколько лет, проведенных в коллективе, где бывших военных было с избытком, наполнили его голову отрывочными знаниями. Поэтому с горем пополам курс молодого бойца, которого в те годы не существовало даже в проекте, он организовать смог. Ну и постоянные консультации с местными командирами, водившими войска не одну кампанию, тоже сильно помогли делу.
Стрелки с пищалями фитильными да копейщики с пиками длинными. Даже егеря были хоть и совсем чуть-чуть, зато натурально со штуцерами. Их Дмитрий решил применять взамен мушкетеров – бить тяжелых всадников в добрых доспехах. Плюс вредить прицельным огнем. Плюс таки соорудил гренадерскую роту, которую вооружил мушкетонами картечными
[42], ручными мортирами да гранатами чугунными, малыми. У всех помимо всего прочего еще и сабли. Хотел шпаги, но их тупо не было, и изготовить не успевали. Да и кому учить? Дмитрий лично занимался с десятком охочих из мелкопоместных дворян, чтобы в будущем сделать их инструкторами. Но они пока были довольно слабы. Шпага была слишком сложна, хоть и давала радикальное преимущество в ближнем бою при должном навыке.
Доспехов в должном количестве царевичу взять было неоткуда. Посему он и не стал с тем морочиться, ограничившись удобным единообразным обмундированием. Летняя форма была проста и незамысловата. Укороченные красные кафтаны с накладными карманами были перетянуты ремнем. Простые шаровары из беленой ткани на кушаке. Очень толковые и крепкие полусапожки вполне современного типа. Ну и, в завершение образа, обычная треуголка из кожи без каких-либо украшений. Разумеется, к сапогам шли портянки, а к шароварам и полукафтану – исподнее. Имелась еще и зимняя форма, а также плащ-палатки на ненастье, но только в проекте – их пока шили.
И вот эти ребята упражнялись – маршируя по плацу.
Сложное построение терции – то еще испытание для дисциплины и выучки. Но оно ничто по сравнению с регулярными марш-бросками, что каждую неделю устраивал своим новобранцам Дмитрий. А ведь кроме них была еще полоса препятствий, упражнения с оружием, строевые приемы и ежедневная серьезная работа на турниках и брусьях.
По весне же, как только начались серьезные тренировки, люди взвыли. Они были не готовы. Но хорошее регулярное питание и методичное насилие сделали свое грязное дело. Солдаты привыкли. Двадцать верст пешком и стремительное построение для отражения атаки стало обычным делом. Как и несение постовой службы. Днем и ночью. В любую погоду. Даже на марше. Даже среди своих. Никто не должен застать полк «со спущенными штанами».
Но, несмотря на все успехи, Дмитрий, сидя на своем гольштинце, морщился.
Чертов перфекционизм не давал ему покоя. Разумом царевич понимал – все хорошо, все намного лучше, чем могло быть. И все вокруг очень одобрительно отзывались, видя его дела. Но внутри у парня ворочался вредный старикашка и ворчал, ворчал, ворчал, время от времени переходя на откровенное брюзжание. То не так, это не этак. Дмитрия раздражали фитильные мушкеты, казавшиеся чертовым атавизмом. Жгло отсутствия шпаг и доспехов. Бесило отсутствие адекватных пилорам, что исключало возможность выделки массовой длинной пехотной клееной пики. И так далее. И тому подобное. Да и вообще – все вокруг ворочалось так медленно, что заставляло его регулярно взрываться. Люди еле ползали, по меркам Дмитрия. Словно издевались!
