Кло что-то строчила в своем «Журнале», сосредоточенно закусив губу.
– За этот журнал будут ставить оценки?
Она покачала головой:
– Нет. Кора… то есть миссис Смит просто проверяет, чтобы мы не забывали делать записи, но я подумала, что, когда я вернусь домой, я смогу завести свой огород. Тогда эти записи мне пригодятся.
Я представила, как где-то очень далеко Кло сажает лимскую фасоль, как она поливает землю и радуется первым всходам без меня, и мое радостное настроение как ветром сдуло.
– Что с тобой? – с беспокойством спросила Кло. – У тебя все веснушки потемнели.
Я невольно улыбнулась – мне понравилось, как она описала мою реакцию, хотя любой другой человек на ее месте сказал бы, что я побледнела.
– Ничего, все в порядке.
Со стороны подъездной дорожки донесся шум автомобильного двигателя, и мы повернулись в ту сторону.
– Это, наверное, мистер Смит, – сказала я и, забрав у Кло «Журнал», заправила ей за ухо выбившуюся из прически прядь. – Идем, деньги на входной билет я оставила на тумбочке в прихожей.
Я знала, что Билл Смит, муж Коры, должен был собрать и отвезти в школу учеников, находящихся на домашнем обучении, а заодно – присмотреть, чтобы на вечере все было в порядке. Из-за этих танцев я даже предложила Коре перенести ужин с Матильдой на другой день, но она сказала – мол, она не имеет ничего против того, чтобы устроить себе свободный вечер.
Я успела дойти до са́мой кухонной двери, когда до меня дошло, что Кло рядом нет. Обернувшись назад, я увидела, что она стоит на дорожке, глядя на поваленный кипарис.
– Тебе нужно посадить на этом месте другое дерево, – сказала она. – Я имею в виду – этот кипарис так долго рос у вас во дворе, что тебе, наверное, будет его очень не хватать. Кроме того, где же ты будешь сидеть со своими детьми и внуками, если здесь не будет кипариса?
– Ты права, – согласилась я, хотя не совсем поняла ход ее мыслей. Впрочем, без кипариса задний двор действительно выглядел каким-то непривычным и пустым. Старое дерево служило чем-то вроде маяка, который указывал путь в родную гавань многочисленным Уокерам, годами и десятилетиями скитавшимся в чужих краях.
В доме Кло попрощалась с Корой и Кэрол-Линн (мать не преминула в четвертый или пятый раз поинтересоваться, куда это Джо-Эллен собирается на ночь глядя), после чего мы вместе вышли через парадный вход. В машине, стоявшей на подъездной аллее, сидели, кроме Кориного мужа Билла, еще четыре девочки. При виде Кло одна из них радостно взвизгнула, и я решила, что это и есть Венди. Распахнув заднюю дверцу, она похлопала ладонью по сиденью рядом с собой и сказала:
– Садись со мной. Я хочу обсудить с тобой «Время превыше всего».
Прежде чем сесть в машину, Кло нагнулась, чтобы потрепать за ушами безымянного белого пса, выбежавшего из дома следом за ней.
– Веди себя прилично, я скоро вернусь, – пообещала она, и пес, словно все поняв, рысцой взбежал на веранду и улегся под одной из качалок. Я знала, что он, скорее всего, не сойдет с этого места, пока Кло не вернется, и даже доносящиеся с кухни вкусные запахи не заставят его покинуть свой пост.
– Спасибо, Билл, – сказала я, заглядывая в окошко с водительской стороны. – Даже не знаю, как тебя благодарить…
– Свои люди, сочтемся! – расхохотался он, запуская двигатель. Впрочем, Билл еще некоторое время не трогался с места, пропуская машину Триппа, которая только что показалась на аллее. Только после того, как его автомобиль вырулил на кольцевую дорожку, Билл дал газ и уехал, на прощание махнув мне рукой.
– Выбирай как следует! – успела крикнуть я, и Кло меня услышала. Во всяком случае, я видела, как она закатила глаза.
Потом я повернулась к Триппу, который успел выйти из своей машины и теперь помогал Матильде выбраться из салона. Только сейчас я поняла, почему Трипп приехал не в своем белом пикапе, а в «Бьюике»: чтобы извлечь старушку из высокого «Форда», понадобился бы, наверное, кран или фронтальный погрузчик.
– Что значит – «Выбирай как следует!»? – поинтересовался Трипп, когда я подошла достаточно близко.
– Не знаю. – Я пожала плечами. – Однажды я слышала эту фразу в фильме с Линдси Лохан. Ничего другого мне просто не пришло в голову.
Трипп приподнял брови. Эта привычка появилась у него недавно – раньше он ничего такого не делал.
– По-моему, в фильме этот совет ни к чему хорошему не привел, – заметил он, но я не обратила на него внимания и повернулась к машине.
– Привет, Матильда. Давай я помогу тебе дойти до дома, – предложила я, но Трипп покачал головой.
– Это мужская обязанность, – заметил он и так выразительно посмотрел на мои губы, что я покраснела, вспомнив, что, когда мы виделись в прошлый раз, именно в губы он меня поцеловал.
А я поцеловала его.
Матильда тем временем двинулась к дому. Одной рукой она опиралась на палочку, с другой стороны ее бережно поддерживал под локоть Трипп, но у меня сложилось впечатление, что старая негритянка способна была передвигаться и без посторонней помощи, причем достаточно проворно. Это, однако, не отменяло общего впечатления крайней хрупкости, я бы даже сказала – ветхости, которой так и веяло от ее сухоньких рук и тоненьких ножек, обутых в легкие матерчатые кроссовки и короткие белые носки. Казалось, одно неосторожное движение, и эти тонкие коричневые лодыжки просто сломаются словно сухие прутики.
У крыльца Матильда, впрочем, остановилась в некоторой нерешительности. Я хорошо видела, что Триппу так и хочется подхватить ее на руки, – а весила она, должно быть, не больше восьмидесяти фунтов, – и внести в дом, но вместо этого он лишь с бесконечным терпением помогал Матильде вскарабкаться на каждую ступеньку.
Когда Матильда пересекла порог и оказалась в прихожей, мне показалось, будто старый дом с облегчением вздохнул, признав одного из своих – члена семьи, жившей в этих стенах уже больше двух столетий. Казалось, даже тени в углах безмолвно приветствуют старую няньку, вырастившую четыре поколения женщин из рода Уокер.
Выбежавшая в прихожую Кора чмокнула бабку в щеку, взяла у нее шаль и сама проводила в гостиную. Мы с Триппом остались одни.
– Ты, случайно, не собираешься снова удариться в бега – уехать куда-нибудь за тридевять земель и еще десять лет носа домой не казать? – насмешливо осведомился он.
– Разумеется, нет! – возмутилась я. – С чего ты вообще это взял?
– Даже не знаю… Просто с недавних пор ты реагируешь подобным образом каждый раз, когда тебе кажется, будто тебя загнали в угол.
Презрительно фыркнув, я повернулась к нему спиной и зашагала в направлении двери гостиной.
– Вот-вот… что-то в этом роде я и имел в виду, – заметил он мне вслед.
– Принести кому-нибудь выпить? – спросила я, входя в гостиную. Реплику Триппа я предпочла оставить без ответа.
