– Что-то они там все бородатые, – заметила Рейчел.
И верно: на кого ни глянь – обязательно с бородой. Даже выглядевший насмерть перепуганным юнга носил на подбородке пусть жидкую, но поросль.
– Это же тарландцы! – пояснил Алавир. – У них без бород не принято.
– Почему?
– Они убеждены, что мужественность заключается именно в ней.
– Дикое суеверие! – заявил виконт Антуан. – При чем здесь борода? Взять даже нашего капитана. Растительность на его лице отсутствует полностью, но тем не менее ту самую мужественность он собой и олицетворяет, простите за невольную тавтологию.
На всякий случай я выдвинул вперед нижнюю челюсть и нахмурил брови, чтобы точно уж ни у кого сомнений не оставалось.
– За что вас, виконт, простить? – не понял Стерк.
– Не важно, – отмахнулся тот. – Сейчас куда насущнее – помочь этим несчастным людям.
– Кто вы? – наконец спросил капитан «Гливленской розы». – Вижу, что пакетбот, и, судя по обводам корпуса, брангарийской постройки. Но флага почему-то нет. Даже вымпела.
– Пираты, – честно ответил Головешка.
Несмотря на всю трагичность ситуации, на мостике не удержались от улыбок. Еще бы: «Гливленская роза» не самый большой корабль из тех, что бороздят моря и океаны, но «Морской орел» в сравнении с нею выглядел как заяц рядом с собакой.
– Коли пираты, значит, на абордаж нас брать будете? – Судя по бороде, которая была всего на пол-ладони короче капитанской, на этот раз с нами разговаривал старший помощник.
И вновь Теодор проявил честность.
– Уже нет. Поначалу хотели, но затем решили спасти. Естественно, за вознаграждение.
– Ну слава богам! – делано облегченно выдохнул тот. – Хотя я ничего не имел бы против, если бы меня взяла на абордаж эта обворожительная женщина! – И он вперился в Рейчел тем откровенным мужским взглядом, который ясно давал понять, что именно он имеет в виду.
– Спокойно, Леонард! – завидя мою реакцию, вперед выступил виконт дю Эскальзер, встав так, что я оказался за его спиной. – Все-таки эти люди сильно потрясены случившимся, – после чего обратился уже к тарландцу: – Любезный, настоятельно бы вам рекомендовал посадить свой язык на привязь! Эта леди не кто-нибудь, а жена самого Черного Корсара!
При упоминании имени легендарного пирата старший помощник «Гливленской розы» поначалу вздрогнул, но затем, взглянув на «Морского орла», ухмыльнулся.
– Так, может быть, и сам Черный Корсар здесь присутствует? Или он командует более подходящим кораблем, а этот подарил жене для раскрутки, в надежде, что бизнес станет семейным?
В чувстве юмора отказать ему было нельзя, я и сам невольно улыбнулся. Что же говорить об офицерах «Розы», которые покатились от смеха.
– Не сомневайтесь, присутствует собственной персоной, – уверил его виконт. – Прямо за моей спиной. Что до размеров нашего корабля… Всего-то две недели назад Черный Корсар взял на абордаж пинас в одиночку.
– Вдвоем с тробором, виконт, – возразил ему Блез, который не мог не влезть, заслышав неправду.
– Тробор – механизм, то есть предмет неодушевленный, – не согласился с ним виконт и прибегнул к логике. – Вот вам понадобится, например, наколоть дров. Естественно, что при этом вы воспользуетесь топором. А теперь вопрос: сможете ли вы после этого заявить, что накололи дров вдвоем с топором?
Немного подумав, Блез покрутил головой: мол, не смогу.
– Или что сходили на охоту вдвоем с арбалетом.
– Опять не смогу.
– Вот видите! То же – и в случае с тробором. Из людей в начале абордажа наш капитан высадился на пинас один?
– Один, – кивнул Блез. – Остальные полезли туда, когда уже все закончилось. Нам только и оставалось, что перегрузить себе самое ценное.
– Ну а я о чем говорю?! – обрадовался виконт.
Вообще-то логика дю Эскальзера была глубоко порочна. Ни топор, ни любой другой инструмент не способен передвигаться, а тем более – действовать самостоятельно. В отличие от тробора. Что до неодушевленности тробора, тут тоже вопрос спорный. Возможно, душа у него все-таки есть, пусть и шестеренчатая. Получается, правильнее было бы сказать, что мы захватили пинас вдвоем. Хотя, положа руку на сердце, моя заслуга во всем этом была минимальна.
– Вы что, специально к нам подошли, чтобы сказки рассказывать? – Сарказма в голосе капитана «Гливленской розы» хватало с избытком. – Этот, что ли, Черный Корсар? – И он смерил меня с головы до ног презрительным взглядом.
Немудрено, что кровь у меня вскипела. Не из-за обиды за Черного Корсара, на которого мне было глубоко наплевать. Просто получалось, что он хотел унизить меня лично: я, мол, на роль знаменитого пирата совсем не гожусь!
Рейчел знала меня куда лучше всех остальных.
– Лео, заклинаю тебя, дай этим людям шанс! Понятно же, что они не отдают себе отчета! В той ситуации, в которой оказались они, любой потеряет голову и начнет нести чушь. Ты же слышал слова виконта, а уж он-то в человеческой психологии понимает!
Если наш навигатор в чем-то и разбирался, так это в каллиграфии.
Тут в разговор снова вмешался Теодор.
– Говорил же я вам, что их топить нужно, а не спасать! – полным гнева голосом начал он. – А еще лучше сжечь, как мы сожгли «Нетопырь»! Чтобы одни головешки по воде плавали! Сначала, конечно, дочиста ограбив. А вы в благородство решили поиграть!
– Головешки плавать не умеют, – заржал Блез, имея в виду, что Теодор держится на воде ничуть не лучше мельничного жернова.
На мостике «Гливленской розы» Головешку поначалу слушали с иронией. Но затем, услышав, что в судьбе «Нетопыря» мы приняли самое непосредственное участие, переглянулись между собой и разом побледнели.
– Так, давайте определяться, – твердо сказал Алавир. – Или мы их спасаем, или берем на абордаж, или сожжем. Пока они еще не утонули, а до этого осталось совсем немного. Капитан, что будем делать?
– Как решит команда.
После нанесенного мне оскорбления я все еще не мог успокоиться. И если бы не вцепившаяся в меня Рейчел, давно бы уже был на соседнем борту.
Вполне допускаю, что подобным образом и становятся кровожадными пиратами. Сначала – из-за мести, а потом – пошло-поехало! Надо будет у Алавира спросить, с чего начинал Черный Корсар? Ничуть не удивлюсь, если с чего-нибудь подобного.
– Так, славные представители вольного братства, – зычным голосом обратился к команде «Морского орла» его шкипер, – что будем делать с этим корытом?
– Спасать!
– Сожжем! – Головешка был бескомпромиссен, и где-то в глубине души я его горячо поддерживал.
– Итак, подавляющим большинством голосов принято решение спасти это корабль! – чуть ли не торжественно объявил шкипер.
