Когда стали вызывать этих девиц, то мы были удивлены тем, что некоторым из них было не более 16–17 лет, и они без стеснения разговаривают и приводят примеры о мальчишках, их друзьях 13–14 лет.
Рассказывают о легкой жизни, о болезнях и т. д. Все шло нормально. Вдруг вводят женщину лет 30, беременную на 7-м месяце. Меня Вавилов под столом толкнул ногой, мол, недоразумение. У нее в руке хозяйственная сумка с продуктами, маслом и т. д.
Стали допрашивать, она со скромным видом и возмущением говорит, что не знает, за что ее задержали, что она замужем за кандидатом наук МГУ, что живет в Кунцево и т. д.
Тут Вавилов уже почувствовал, что явная ошибка. Я вышел и спрашиваю у сотрудника, как она сюда попала. Тот докладывает, что он ее и раньше знал и сейчас задержана у гостиницы «Москва».
Вернувшись, мне Вавилов говорит: «Ну вот, я вроде все выяснил, нужно отвезти ее на машине в Кунцево».
Ну, я тогда уже, улыбаясь, спрашиваю у беременной, занималась ли она раньше таким делом? Отвечает, занималась. Тогда я задаю второй вопрос, а чего она на ночь глядя (ее задержали в 12 ночи) пришла к гостинице «Москва»? Она засмеялась и говорит: «Вы знаете, когда мимо иду, даже по другой стороне, так и тянет туда зайти, авось, что и выйдет. Вот так и сегодня получилось».
Ну, после такого разъяснения и Вавилов успокоился, что ошибки не произошло. Ну, машину я приказал дать ей, но спросил, как она объяснит столь позднее прибытие домой? Она показала на хозяйственную сумку, где были продукты, и сказала: «Это меня выручит».
Закончив допросы, мы пришли к выводу о том, чтобы закоренелых девиц удалить из Москвы в другие <города> сроком на год, а милиция на этих примерах должна проводить разъяснительную работу среди них и трудоустраивать в принудительном порядке.
Комитет информации
Наконец-то Абакумова стали поджимать. Когда были в Кремле у тов. Сталина, заседало Политбюро ЦК. Возник вопрос о необходимости объединить всю разведку в одних руках, чтобы действовала не растопыренными пальцами, а организованно. Тов. Сталин спрашивал, целесообразно ли это сделать.
Я высказался решительно за объединение, чтобы не было параллелизма. Получается, что МГБ имеет внешнеполитическую разведку, Министерство обороны свою, МИД, да, вероятно, и Внешторг, тоже кое-что по заданию НКГБ собирает. Так было у Гитлера, все занимались, а Советский Союз слабо разведали и получили по мордам.
Будет правильно, если внешнеполитической разведкой будут руководить из одного центра. Абакумов выступил против, но ему щелкнули по носу, сказав: «Вы ведомственно подходите», и он замолчал.
Кобулов произнес обтекаемую речь, ни за, ни против. Ведь Абакумов — дружок, как он мог выступить против. К тому же теперь министр госбезопасности.
После совещания в Политбюро решено было разведки объединить. Практические предложения и проект постановления ЦК предложено представить комиссии товарищей Молотова, Абакумова, Серова, Кобулова.
У тов. Молотова собирались, оказалось, что основа уже была Вячеславом Михайловичем подготовлена. Мы только обсудили, поправили и подписали записку в ЦК. Координировать усилия разведки было возложено на В. М. Молотова, но на этом все и остановилось, не знаю почему
[383].
Дело Федосеева
На днях, в воскресенье вечером, часов в 9, позвонил Микоян и говорит: «Ты можешь приехать на ближнюю дачу?» Я сказал: «Могу» и быстро вызвал водителя Фомичева.
[384]
Приехал туда, а там на крытой веранде сидели т. Сталин, Молотов, Ворошилов, Микоян. Они ужинали.
Посадили за стол. Стали угощать куропаткой и рябчиками. Я благодарил, сказал, что уже ужинал, а сам себе думаю: «Не на ужин же меня пригласили».
Т. Сталин выпил за мое здоровье. Я весь настороже, не знаю, зачем позвали. Затем Сталин прикрыл дверь и говорит: «У нас к вам такой вопрос. Вот если человек живет со мной и все время подслушивает, подглядывает, дверь оставляет не закрытой, во время войны телеграммы от командующих фронтов на моем столе читал, тапочки одевает вечером, чтобы не слышно ходить, что это за человек?»
Я отвечаю: «Конечно, надо с ним разобраться. Все это выяснить». Т. Сталин говорит: «Вот мы для этого вас и пригласили, чтобы поручить вам разобраться». Я спросил: «Где и кто этот человек?» Т. Сталин говорит: «Это начальник хозяйственного отдела Федосеев*».
Я сразу подумал: он сотрудник МГБ, а почему мне это поручают. Затем т. Сталин говорит: «Его надо допросить, а также допросить женщин, которые здесь работают, Фросю (хозяйка), они все это поведение Федосеева видели и расскажут вам».
Ну, я вижу, что мне больше делать нечего, спросил: «А сейчас он здесь?» Т. Сталин говорит: «Да». Тогда я говорю, что сейчас его возьму и повезу в МВД.
Т. Сталин нажал одну из двух кнопок. Вошел человек в гражданском костюме. Т. Сталин говорит: «Вот он». Я подошел, ощупал его, нет ли оружия, взял за руку и сказал «До свидания» присутствующим, а Федосееву сказал: «Идите со мной». В автомобиле я посадил его между шофером Фомичевым и мной, и мы поехали
[385].
