Суп из пакета, картошка с тушенкой – не такие уж сложные блюда, чтобы долго с ними возиться. Аня как раз нарезала хлеб, а Шурик поливал салат из помидоров и огурцов подсолнечным маслом, когда вернулись одноклассники.
– Ну и старушенция эта твоя Елизавета Кузьминична! – восхищенно прокричала Шурику Крис, которая первой ворвалась в дом. – Сначала подумали, что у нее снега зимой не выпросишь, а потом всего надавала: и простокваши, и сметаны, и даже у своей внучки в косметичке спрей нашла. Специальный, от солнечных ожогов. Так что выбирай, Анька, что тебе больше нравится! А можешь всем по очереди намазаться!
– Как твои дела, Аня? – участливо спросил Володя, и девушка чуть не расплакалась.
– Что? Так болит? – совсем встревожился он. – Девчонки, намажьте наконец ей плечи! Крис! Хватит трещать!
– Ой-ёй-ёй! Слушаю и повинуюсь! – Камчаткина по-матерински развернула Аню к себе, оглядела ее плечи и спросила: – Ты вроде уже чем-то намазалась?
– Маслом… на всякий случай, – еле ворочая языком, ответила Аня. – Очень уж горела спина.
– Ну… тогда давай теперь кремом из баллончика! Может, полегчает? Там какой-то лекарственный состав. Да еще с витаминами! Потом на этикетке прочтешь.
– А как козы? – спросил Антона Шурик. – Понравились?
– Нормальные козы! – потирая поясницу, ответил Масляков. – Быстрые! Настоящие вольные птицы, а не женщины! – И, чтобы отвлечь Лихачева от малоприятного для него разговора, спросил в свою очередь: – Как нога?
– Терпимо, – ответил Шурик и выставил вперед самим же перебинтованную ногу на всеобщее обозрение. – Видите, Аня не пожалела собственной косынки!
– А что, Федор с Динарой так и не вернулись? – спросил Антон, не заинтересовавшись красотой забинтованной лихачевской ноги.
Шурик отрицательно помотал головой.
– Странно, – заключил Масляков, и все с ним мысленно согласились.
– А знаете, ребята, что я думаю? – Крис обвела друзей блестящими глазами. – Я думаю, что они нам проверку устроили!
– Какую еще проверку? – недовольным голосом спросил Володя.
– Такую! Помните, Федор предлагал нам стать полностью независимыми от взрослых?!
– Ну и?! – подбодрил ее Масляков.
– Ну вот они и исчезли, чтобы посмотреть, сможем ли мы без взрослых, а сами устраивают нам трудности и наблюдают.
– Не хочешь ли ты этим сказать, что они упросили солнце специально сжечь Аньке спину, а Шурику подсунули камешек, чтобы он споткнулся? – рассмеялась Третьякова.
– Может, они пока еще ничего не подсовывали, а решили для начала проверить, справимся ли мы с обедом. – Она повернулась к Кашубе и потянула носом: – Как тут у вас с обедом, Анька? Пахнет неплохо!
– С обедом все в порядке, – мрачно ответила та. – Мойте руки. – Она хотела предложить Шурику подавать ей тарелки, но поняла, что ни за что не сможет теперь даже произнести вслух его имя, которым они нарекли его в третьем классе, чтобы отличать еще от двух Сашек.
Аня вынула из шкафчика стопку одноразовых тарелок, поставила ее возле кастрюли и принялась сама разливать суп и расставлять тарелки на столе.
– Значит, ты, Криска, считаешь, что предстоят какие-то трудности, которые нам непременно устроит лихачевский братан на пару со своей Диной? – спросил Антон, за обе щеки уминая суп из пакета.
– Ну… я просто предположила, – ответила она.
– А что на этот счет думает сам Шурик? – Антон уставился на одноклассника, который очень сосредоточенно ел суп, не поднимая глаз от тарелки.
– Я скажу, что не знаю, что задумал Федор и куда запропастился, – ответил Лихачев и закусил перышком зеленого лука.
– Слушайте, а давайте позвоним ему на мобильник! – предложила Третьякова. – Как мы раньше не догадались? Шурик, надеюсь, у Федора есть мобильник?
– Есть.
– Отлично! У кого при себе телефон?
Поскольку по причине жары ребята были полураздеты, ни у кого телефона не оказалось.
– Ладно, сейчас свой принесу.
Третьякова сорвалась с места и понеслась за мобильником, который должен был лежать на тумбочке у кресла, где она спала.
– Кри-и-ис! – крикнула она из комнаты. – Куда ты сунула мой мобильник, после того как утром выключила?
– Никуда не совала. Где лежал, там и оставила, – ответила Камчаткина, отправляя в рот ложку картошки с тушенкой.
– Но его тут нет!
– Я его не трогала, честное слово! Потом найдешь! Возьми пока мой! Он в маленькой сумочке, которая висит на спинке стула.
Через некоторое время в кухню вернулась растерянная Третьякова с черной сумочкой в руках.
– В твоей сумке тоже телефона нет, – сказала она.
– Как это нет? – удивилась Крис. – Перед уходом на пляж я его туда собственноручно положила.
– Вот посмотри. – Лена положила на колени Крис ее сумку. – Там его нет.
Камчаткина пошарила рукой в каждом из отделений, а потом перевернула сумку над столом и очень решительно потрясла. Из нее вывалилась куча всяких самых неожиданных вещей, вплоть для прищепок для белья и прошлогодних билетов на концерт, но мобильника не было. Бросив сумку сверху наваленных на столе вещей, Крис побежала в комнату и вывернула на пол содержимое своего рюкзака. Среди скомканного белья и разноцветных топиков телефон тоже не нашелся. Рядом с Камчаткиной Лена Третьякова с самым потерянным видом рылась в собственных вещах.
– Неужели потеряла? – прошептала Крис, оглядывая одноклассников, которые с тревогой наблюдали за поисками мобильников. – Такая дорогая модель… «Pantech»… Красненький такой… С фотоаппаратом, двумя дисплеями, диктофоном и вообще…
– Вряд ли мы с тобой на пару потеряли, – заключила Третьякова и прикрикнула на друзей: – Чего стоите? Ищите свои!!
Бывших девятиклассников как ветром сдуло. Через некоторое время все опять собрались в кухне.
– Никто не нашел?! – спросила Крис, хотя и так все было понятно. Она посмотрела на Лихачева, который застыл в дверях рядом с Соленко, и спросила: – Ну, и что скажешь, наш любезный друг Шурик?!
– Скажу, что моего телефона тоже нет, – ответил он.
– Ага! И кто тебе поверит, мафиози несчастный! Заманил нас к себе на дачу, чтобы вместе со своими родственничками разжиться телефонами? Почти у всех новые были, к выпускному подаренные! Хорошо заработаете, ребята!
Шурик, в лицо которого были брошены столь серьезные обвинения, как говорится, даже бровью не повел. Он сунул руки в карманы собственных шортов, вывернул их перед всеми наизнанку и сказал:
– Карманы, как видите, пусты. Сумку мою можете коллективно обследовать. Только все это зря, потому что я сегодня весь день находился с кем-нибудь рядом и рыться в чужих вещах не мог в принципе. Вы вспомните!
