– Что желаешь, детка? – спрашивает бармен, опираясь на стойку.
– Есть и не толстеть, – язвлю я. – «Капитан Морган» с яблочным соком.
– Ну, про еду это не ко мне, – отвечает он и подкидывает стакан. – А коктейль тебе будет.
– Идеально, – говорю я и отворачиваюсь.
Пока жду коктейль, наблюдаю за разнообразной публикой в зале. В целом все пьяны. Не то чтобы очень, но вполне прилично для того, чтобы разговаривать и флиртовать с незнакомцами, пританцовывать в такт гитарным рифам и даже, возможно, подпевать солисту. Но до уровня звонить бывшим, бить стаканы, валяться на полу и говорить: «знаешь, я никогда не пробовала абсент» еще все же далеко. Хотя у кого как. У меня, допустим, стоп-кран насчет алкоголя срабатывает крайне редко. В особенности если завтра с самого утра какие-то важные дела. Замечали? Лучше всего пьется, когда завтра куда-то нужно. Причем выглядеть при этом нужно хорошо.
Вечер еще потому был не особо веселым, так как никого из моих друзей в клубе не было. Тара работала на мероприятии, Тайлер заболел, а Диана сказала, что у нее аврал на работе. Какие-то выходные были совсем не выходными.
Бармен, наконец, отдал мой коктейль. Хоть какие-то маленькие радости. Когда я сделала первый глоток, группа Кертиса вышла на сцену, наконец, солист что-то прокричал публике, а сам Кертис нашел меня в толпе и улыбнулся.
После сеанса у доктора Мэйсон прошло уже три недели. С Кертисом мы встречались почти каждый день. И я стала более спокойно относиться к тому, что мы просыпаемся вместе. Хотя и старалась убежать от него пораньше. Не то чтобы дело было только в страхе привязаться. С этим стало все лучше. Но я не люблю просыпаться не у себя дома. Это как-то неудобно. Как бы ни был близок с человеком, все равно чувствуешь себя в гостях. А звать Кертиса к себе не было удобно по нескольким причинам. Во-первых, я не знаю, что должно произойти, чтобы я, наконец, сделала генеральную уборку дома. Почти каждое кресло или стул, что у меня есть, выполняет роль шкафа. Я уверена: если бы я развесила все в шкаф и убрала вещи на полки, то не узнала бы свою квартиру. Она стала бы раз в пять больше. Еще Кертис обожает поваляться в постели до полудня. А это означает, что мне пришлось бы оставить его у себя дома одного. Это поистине пугающе. Я даже не знаю, что он может найти, когда меня нет дома. Несколько видов ножей для разделки мяса, которые лежат у меня под кроватью, или то, что он увидит, что я не всегда ношу только красивые танго, или совсем смертельный случай – что он просмотрит мою историю браузера. Нет, серьезно, в наше время гораздо постыдней быть пойманной за поиском клипов Spice Girls, даже если ты перебрала с «Шардоне» у себя дома и у тебя началась ностальгия, чем заявить во всеуслышание, что ты постоянно посещаешь вечеринки для свингеров.
Кертис, за что ему огромное спасибо, не давил на меня. Мы просто весело проводили время, тусили на вечеринках, напивались, трахались ночи напролет и много говорили о музыке. Я четко видела, что в мечтах он становится рок-звездой, снимает дорогие клипы, колесит по миру на тонированном сверкающем автобусе, заказывает в номер гостиницы омаров, которых потом не ест. Но главное, в его глазах постоянно была музыка. Громкая и мелодичная. Словно ты на каком-то невероятном концерте, где умоляешь выйти группу на бис, и она выходит. Раз за разом.
Конечно, куда уж без этого, ему льстило внимание фанаток и групи, что сталкивались в плотную кучу возле сцены. По традиции они, конечно же, в основном сходили с ума по солисту, но Кертису тоже перепадало немало внимания. И вот сегодня я более чем уверена, что он умолял меня прийти не из-за того, чтобы я восторгалась его музыкой или поддержала, а потому, чтобы у него не было соблазна уйти из клуба с какой-нибудь полупьяной девчонкой, у которой есть пунктик – спать с музыкантами. Так что я вроде его здравого смысла сегодня.
Они играли около сорока минут. За это время я успела выпить еще два коктейля, выйти пару раз покурить, отшить нескольких не особо настойчивых парней, наснимать кучу фоток Кертиса, чтобы потом ему их переслать, и даже умудрилась от начала до конца дослушать две их песни. Я выждала пару минут, чтобы фанатки вдоволь нафотографировались с группой, и терпеливо ждала своей очереди. Затем, когда мне надоело, я подбежала к Кертису и прыгнула ему на шею.
– О, Кертис! Я твоя самая большая фанатка! Распишись мне на сиськах! Умоляю! – я пародирую девчонок, в чьем окружении находилась группа. Фанатки были явно шокированы, а группа сложилась от смеха пополам.
– Ну не знаю, дружище, – пробасил их барабанщик, Эш. – Я бы на твоем месте согласился, а то гляди, еще и изнасилует.
– Эш, – сказал Кертис, – а если я хочу, чтобы меня изнасиловали?
– Надеюсь, ты не мне это предложение делаешь? – Эш запускает руку в свою густую бороду.
– Плачу пятьдесят долларов, чтобы посмотреть на это, – я вскидываю руку вверх.
– Плачу еще пятьдесят, чтобы снять это на видео, – поддерживает меня их солист.
– Извращенцы, – говорит Кертис, качая головой. – Все до одного.
– Это не карается законом, – говорю я и целую его.
– В некоторых странах определенно карается, – говорит Кертис.
– Боже, благослови Америку, – я слезаю с его рук и поправляю волосы.
Хоть Кертис и обещал без вечеринки, но мы все же пропустили по пиву с ребятами в углу клуба, обсудив концерт и прочее. Когда я ему уже отдавила всю ногу, намекая на то, что хочу уйти, он под свист, улюлюканье и выражения, говорившие о том, что он чертов подкаблучник, договорился с ними встретиться завтра в студии, и мы покинули клуб.
Нам повезло: трафик машин был небольшой, и мы довольно быстро доехали до дома. Но как только мы зашли к Кертису в квартиру, меня одолела какая-то слабость. То ли и правда заболеваю, а может, это потому, что долго простояла на ногах. Плюс еще алкоголь в крови имелся уже в хорошей дозе. Поэтому я молилась, чтобы Кертис набрал ванну и мы там повалялись бы. Он, конечно, поначалу завел пластинку, что матерые рок-музыканты не принимают ванну, но я сделала вид, что не слушаю его, и начала раздеваться. Сработало в момент. Много раз замечала: как только я начинаю раздеваться, у мужчин словно стекленеют глаза. Они даже на вид становятся немного тупее. Видимо, и правда, когда вся кровь из головы уходит вниз, мозг просто отключается. Вот и Кертис попался и тут же побежал наполнять ванну. Конечно, как и следовало ожидать, он не смог устоять и повалил меня на кровать. Но и тут мне пришлось проявить изобретательность. В теле слабость все прогрессировала, и меня бы точно не хватило на долгие скачки в постели с ним. Поэтому я взялась за его волосы и спустила вниз. Это было феерично. Меня накрывала волна за волной, пока его горячий язык ласкал меня, заставляя выгибаться так сильно, как не снилось ни одной гимнастке. А когда он вошел в меня своими длинными пальцами, я взорвалась, разбилась на сотни частей и закричала от поистине волшебного оргазма. Пальцы гитариста – это нечто. Он классно поиграл на мне.
Затем, не дав мне особо отдышаться и не спросив меня, хотя я, впрочем, была и не против, он закинул мои ноги себе на плечи и в полумраке комнаты заставил кончить меня, по крайней мере, еще дважды. Хотя, может, было и больше. Когда он тоже достиг своей цели, мы немного повалялись в объятиях, не желая подниматься, но вдруг Кертис резко вскочил и, снося все углы, понесся в ванну, чертыхаясь и матерясь. Точно, ванна. Я и забыла, что она наполняется.
