– Свои! – на всякий случай опознался я.
Оба, и Андрей и жулик, посмотрели в мою сторону. И тут сбитый с ног вдруг оказался каким-то противоестественно живучим, потому что вместо того, чтобы валяться с поджатыми ногами, вдруг резко бросился наутек.
– Да хрен вам, – пробормотал я и влепил ему в спину еще две двойки.
Тот по инерции пробежал пару шагов, запнулся и свалился на гравий стоянки.
– Зачем, а? – крикнул мне мент, продолжая контролировать машину.
– Что «зачем»? – удивился я вопросу, перезаряжая вставший на задержку 1911 и отпуская затвор. – Если враг не сдается, его уничтожают. Он не сдался, пощады не просил. О, а там еще был? – Я заглянул в салон и увидел второй труп. Теперь понятно, кому вторая двойка из того «ПМ», что Андрей держал в руках, пошла. А я этого и не заметил, подголовник прикрывал, похоже. Минус мне.
Мое поведение их, похоже, здорово озадачило. Это понятно, особенно что мента касается, у того правила таких вот столкновений в голове другие и точно с местными не совпадают.
– Вагон, ты цел? – Андрей повернулся к поднимавшемуся с земли жулику.
Тот отряхнулся, затем спросил:
– Че, все закончилось? И я цел, и деньги при мне. Гуляй, рванина, от рубля и выше. – Слишком потрясенным он не выглядел. Затем ко мне повернулся: – Благодарствуем, выручил. Только сваливать бы теперь нужно, менты местные уже в пути, наверное, а мы тут пошумели малость.
– Не надо сваливать. – Я убрал пистолет в кобуру. – Чистая самозащита, там вон еще и камера, – показал я на заднюю дверь клуба, из которой как раз выскакивала целая толпа секьюрити во главе с каким-то невероятным хлыщом в гавайке, из которой торчали сплошь забитые татуировками тощие руки, и с длинными редкими волосами, зачесанными назад с гелем. – И свидетели. Нормально все.
– Да ладно. – Андрей удивился. – Вот прямо так и нормально? Четыре «двухсотых».
– Ага, – кивнул я. – Еще и премию дадут, и подарков разных. Тут такое любят. Ствол убери только, полиция сейчас будет.
Подумав, он отложил ствол на капот урчащего мотором «гелика». Жулик тоже впал в некую задумчивость. Подошедший хлыщ в гавайке посмотрел на убитых, потом задержался у водителя.
– Гребаный придурок, – объявил он с жутким ирландским акцентом. – Дерьмо тупое, мать его! Надо было его сразу, мать его, грохнуть, как он в ворота зашел, одни гребаные проблемы от него! Алекс, ну ты видишь, а? – повернулся он к высокому парню в майке клуба. – Это опять он! Таких, мать его, в колыбели душить надо, из них сраные идиоты потом вырастают.
– Точно, Полли, – ответил тот, правда уже не с ирландским акцентом, а как бы даже и не с русским.
На стоянку заехал первый патрульный «Лендровер». Сейчас их целая куча подъедет. Вышедший полицейский тут же начал наводить порядок. Что-то часто я в такое попадаю, уже даже неинтересно наблюдать становится. И да, это надолго, облом с пивом.
Сначала опрашивали жулика Алексея, а мы с ментом вдвоем сидели в коридоре на пластиковых стульях. Адреналин схлынул, тянуло на зевоту, которой я заразил своего собеседника.
– Стреляешь хорошо, – сказал он, подавив очередной зевок. – Служил где-нибудь?
– Всерьез не служил, стрелять просто люблю, тренируюсь много. Слушай, а что за жулик-то? – наконец спросил я.
– Вагон. Вор в законе. Да серьезно я, – усмехнулся он, перехватив мой удивленный взгляд. – Много они с него показаний снимут, ага. Ты мне вот что скажи: что ты там про премии говорил с подарками?
– Законная самооборона. Если подтверждается, а она у нас подтверждается, то никаких проблем, еще и спасибо скажут. Премия в тысячу экю за голову. Кстати, ты «Гелендвагены» любишь?
– В теории. – Он опять усмехнулся. – Как бы не по доходам, мой уровень на «Весте» кататься. А что?
– Имущество тоже переходит в наше безраздельное пользование, так что забирай, колеса будут.
– А ты? – удивился он.
– А я и так при колесах, у меня все нормально. Гранатометы изымут, гранаты тоже, остальное забирай.
Когда «Гелендваген» открыли у клуба, в багажнике нашли целый арсенал. Все больше «АКС-74» с пластиковым и деревянным цевьем, два «РПГ» и ящик тротила. Так что жертвы оказались совсем хулиганами по местным законам, гранатометы и взрывчатка уже криминал.
– Поделим, – предложил он, явно воодушевившись.
– Там разберемся, – отмахнулся я. – Как медведь будет у нас, так за шкуру и возьмемся. Нам тут пока еще куковать.
Вскоре появился детектив, который вез нас сюда, русский, к слову. Нагнулся к Андрею, что-то спросил шепотом. Тот ответил:
– Так он вор в законе, ему по статусу не положено. Мы обычно или писали «от подписи отказался», и двух понятых, либо просто беседовали и на видео снимали. И то, если он узнает, что снимают, слова не скажет. А так, в приватной беседе, – пожалуйста.
– Так ты что, в полиции служил? – спросил тот уже громче и протянул руку. – Илья.
– Андрей. – Мой собеседник ответил на рукопожатие и привстал со стула. – Да, майор, шестое ОРЧ, по организованной преступности. Вот, погнался за этим, – он показал на закрытую дверь допросной комнаты, – и у вас оказался сдуру. Теперь не знаю, то ли жалею, то ли рад, – добавил он не очень уверенно.
– Ну, тогда все понятно, – усмехнулся детектив. – Да нам его показания особо и не нужны, пусть проваливает. Видеокамера и так в кабинете есть. Давай, теперь ты заходи. Кстати, опрос веду не я, так что насчет переводчика… нужен тебе?
– Не знаю. – Андрей пожал плечами. – Так вроде английский понимаю, но с акцентами проблема, особенно с ирландским. Поможешь? – спросил он меня.
– Без проблем. – Я поднялся со стула.
Вагона из кабинета выгнали, а нас запустили. Допрашивал кто-то незнакомый, лет сорока, плотный, с круглой головой, со звездочками лейтенанта на рукаве рубашки поло. Скорей всего начальник отдела расследований, главный детектив. Илья сидел здесь же. Так ничего интересного не было, свидетели есть, запись с камеры есть, так что больше не опрашивали даже, а формы заполняли. Я иногда переводил, иногда не требовалось. Мент английский знал, пусть и не идеально, так что отвечал сам за себя, разве что с вопросами иногда помощь требовалась. Затем лейтенант ушел, ну и я вышел, отправившись к автомату с кофе, Илья остался с Андреем наедине. На подписание всех бумаг ушло еще с полчаса, после чего нам выдали чеки, Андрею на тысячу, а мне на три, и постановление об отказе от уголовного преследования. И заодно протокол осмотра имущества убитых. А потом мы пошли во двор, где я уже бывал раньше и где теперь у мусорки стоял пыльный «гелик».
– Владей, катайся, – объявил я, указав на машину, и заглянул в открытый багажник. Взял один «АКС», осмотрел – не новый. Но рабочий. И в нагаре. Куда пострелять успели уже, интересно?
– Саш, может, поделим?
