| Крейсерский отряд |
III эскадра |
| - |
1-й отряд |
| "Олег" |
"Ицукусима" |
| "Аврора" |
"Мацусима" |
| "Дмитрий Донской" |
"Хасидате" |
| "Владимир Мономах" |
"Чин-Иен" |
| - |
2-й отряд |
| - |
"Сума" |
| - |
"Чибода" |
| - |
"Идауми" |
| - |
"Акицусю" |
| - |
3-й отряд |
| - |
"Касаги" |
| - |
"Читозе" |
| - |
"Отова" |
| - |
"Ниитака" |
| Разведочный отряд |
4-й отряд |
| "Светлана" |
"Нанива" |
| - |
"Такачихо" |
| - |
"Цусима" |
| - |
"Акаси" |
Вспомогательные крейсера
| "Алмаз" |
16 вспомогательных крейсеров |
| "Урал" |
- |
Крейсера, назначенные для совместных действий с миноносцами (прикрытия своих и отражения неприятельских)
| "Жемчуг" |
"Тайохаси" |
| "Изумруд" |
"Майя" |
| - |
"Такао" |
| - |
"Чихайя" |
| - |
"Тацута" |
| - |
"Удзи" |
| - |
"Яйеяма" |
| - |
"Чоокай" |
| - |
"Ямато" |
| - |
"Цукуса" |
Минные суда
| 9 дестроеров |
12 дестроеров; 12 миноносцев I класса; 55 миноносцев II класса; 13 миноносцев III класса |
Цена крови
Но есть и высший суд, наперсники разврата…
М. Лермонтов
Необходимое предисловие
Долго я колебался раньше, чем решился подготовить для печати эту, последнюю, часть моего дневника… Она казалась мне слишком интимной… Жутко было подумать, что кто-нибудь встретится и спросит: «Так и было?»
Что ответить? Единственный мой ответ: «Так было записано тогда же, на месте, в момент совершавшегося события». Во всякой летописи невольно сказывается личность летописца, но если заносил он в свою книжку все виденное и слышанное, «не мудрствуя лукаво», то ведь эта бесхитростная запись и явится в будущем той канвой, по которой ученые-историки разошьют свои пышные узоры.
В моих книгах «Расплата» и «Бой при Цусиме» я старался, строго придерживаясь дневника, который вел изо дня в день, из часа в час, дать читателям картину переживаний собственных и того тесного кружка людей, в котором я был замкнут.
Шесть месяцев на порт-артурской эскадре, завершившихся боем при Шантунге, 28 июля 1904 года; двухмесячный перерыв; семь с половиной месяцев плавания на второй эскадре в ее крестном пути от Либавы до Цусимы; роковой день 14 мая 1905 года, когда вместе с адмиралом Рожественским я был «переброшен» с погибающего «Суворова» на близкий к гибели «Буйный», все это было уже мной рассказано, и рассказать об этом я считал своим долгом, но от дальнейшего повествования до сих пор воздерживался. Мне думалось: «Читателям интересна история войны, а не моя история»; теперь же мне думается, что и с самого начала я писал не историю войны, а историю людей, принимавших в ней участие, и если это правдивое сказание удостоилось чести быть переведенным на все европейские языки, то стоит его закончить.
Ничего не утаю из моих записок, ни в чем их не исправлю. Буду строго держаться старого изречения: «Еже писах — писах».
Но есть и высший суд, наперсники разврата!
Есть Грозный Судия! — Он ждет!..
Он недоступен звону злата,
И мысли, и слова — Он знает наперед…
Напрасно вы тогда прибегнете к злословью,
Оно вам не поможет вновь…
М. Лермонтов
Презреньем — вам, молитвой и любовью
Своим бойцам за пролитую кровь
Отплатит Русь! — И Вечный Судия
Нам даст Свой приговор за гранью бытия!..
Вл. Семёнов
Глава I
Возобновление заметок. — На память и с чужих слов. — На «Буйном». — Перегрузка на «Бедовый». — Краткое благополучие. — Погоня. — «Да ведь они сдаются?..» — На буксире японского крейсера
Последнюю заметку в мою записную книжку я внес 14 мая 1905 года в 7 ч. 40 мин. вечера, лежа на палубе миноносца «Буйный». От потери крови и начинавшегося воспаления в не перевязанных, загрязнившихся ранах чувствовалась сильная слабость, озноб, тошнота, головокружение и мучительная жажда… Мой дневник, который я вел изо дня в день (и даже), из часа в час за все время войны — в Порт-Артуре и на второй эскадре, — прервался…
