Когда мы уехали из Нарвы, могилы наших товарищей остались там. У нас остались хорошие воспоминания о полке, которому мы принадлежали с октября 1940 года, и о городе Нарве. Мы простились с 12-й танковой дивизией. 12-я танковая дивизия погибла в 1945 году в Курляндском котле. Мы сидели в поезде и ехали на запад. Куда мы едем, нам не сообщили по соображениям секретности. У нас было время подумать.
Альфред Руббель на застрявшем в болоте русском КВ-1.
Немецкий Танк IV скатился в обледеневший ров и собственными силами выехать не может.
Здесь толстую броню башни КВ-1 пробили пять специальных снарядов с усиленным зарядом. Шов в броне при этом разошелся. У КВ-1 сзади был еще один пулемет в шаровой установке для ближней обороны.
Это попадание обычного танкового снаряда в переднее боковое бронирование КВ-1 сделало только вмятину, но броню не пробило.
Война на севере, в отличие от первых двух месяцев на Центральном фронте, показала нам другое, тяжелое лицо. Враг и погода не сделали нам никаких подарков. Мне много раз везло. С января до мая 1942 года я был в танке на самом переднем фронте, поддерживая пехоту. Это не было танковыми боями, к которым нас готовили. Нас вводили в бой по одному-два танка, часто по произволу ничего не понимающих в танках пехотных офицеров, и нам надо было стараться сохранить танк и экипаж. Два раза наш танк подбивали, экипаж выжил. Это положило начало слуху, что «в танке Руббеля с экипажем ничего не случится». Хотя было как минимум четыре ситуации, в которых я мог погибнуть. Когда меня ранило, самый большой осколок попал мне в попу, а мог бы попасть в голову. Когда мы под огнем противника выгружались из подорвавшегося на мине на вражеской территории танка, нас легко могли застрелить. Попадание в башню нашего танка, если бы это был бронебойный снаряд, могло бы изменить «архитектуру» нашего танка до неузнаваемости, но русский заряжающий зарядил осколочно-фугасный снаряд. Но самый незабываемый случай был таким: я по левой гусенице влезал на корму танка, и в этот момент танк поехал. Мою ногу затянуло в гусеницу, но, уперевшись изо всех сил, мне удалось ее освободить.
Мне уже было двадцать лет, и меня произвели в унтер-офицеры. У меня были значок за ранения, значок за танковый бой и Железный крест второго класса. Полный ожиданий и ни в коем случае не подавленный, я ехал навстречу новым вызовам.
Альфред Руббель посещал русскую церковь и был глубоко тронут набожностью русских. В церкви было много и других немецких солдат, и они были там не только из любопытства.
Русское гражданское население, укутанное в теплую зимнюю одежду, на рынке одного русского города. Много купить там все-таки было нельзя.
Зима 1941/42 года в Нарве: немецкий караульный домик стоит перед въездом на мост. Грузовики пробиваются вперед по обледеневшей дороге.
С марта до апреля 1942 года в городе Тосно или Чудово. Рыночная площадь все еще покрыта снегом.
Дорожные указатели под Ленинградом, который в царское время назывался Санкт-Петербургом. Только большевики начали называть его Ленинград. Сегодня город опять носит имя из царского времени.
Фельдфебель Гюнтер Хердер из 3-й роты 29-го танкового полка в расслабленной позе перед одними из городских ворот Нарвы.
Нарва в начале мая 1942 года: город в течение пяти месяцев был штаб-квартирой 29-го танкового полка. Немногие воинские части на Восточном фронте холодной зимой 1941/42 года имели в своем распоряжении такие комфортабельные условия размещения.
Весна 1942 года вытеснила зиму с большим трудом. По Нарве все еще плывет лед.
Железный крест 2-го класса был вручен Альфреду Руббелю, когда он еще был обер-ефрейтором, 5 апреля 1942 года.
1-й батальон 29-го танкового полка вместе со своим командиром капитаном Ниедиком 20 мая 1942 года покидает полк, чтобы снова восстановиться в Германии. Начиная с июля 1942 года этот батальон был переименован в 3-й батальон 4-го танкового полка и включен в 13-ю танковую дивизию, воевавшую на Кавказе. Музыканты прощаются с товарищами из 1-го батальона на вокзале Нарвы.
Унтер-офицер Альфред Руббель в 3-й роте 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии в середине 1942 года. На нем Железный крест 2-го класса, серебряный значок за танковый бой и значок в черном за ранения.
