– Прости, я не хотела…
– Ничего, все понимаю. Вам интересно, и в вашем вопросе нет ничего особенного для гостьи наших земель и дома. Не волнуйтесь, вы не оскорбили меня. И я рада вас видеть, – перебивает меня она и улыбается мягко, так согревает, что больше не могу держать на своём лице маску добродушия и счастья.
Устало вздыхаю и опускаюсь на постель. Слишком быстрые события, происходящие со мной, просто забирают силы.
– Госпожа, может быть, чай или воду? – предлагает Анна.
– Да, было бы неплохо, – киваю, желая сейчас остаться одна. Хотя пить не хочу, ничего не хочу. Девушка выскальзывает за дверь, даруя мне желанное одиночество.
Почему он не хочет, чтобы я подходила к нему? Боится теперь меня? Или что-то иное знает? То, что не рассказал мне. Мне придётся контролировать свою злость, которая так резко появляется в теле. Сейчас же я жажду оказаться в замке, где меня не тревожило то, что происходит в моём организме. Слишком сложно для моего понимания. Я чувствую себя человеком, а моя кровь принадлежит мёртвым. Я не знаю, как к этому относиться. Не знаю, как принять оскорбление, вроде нежелания Вэлериу даже говорить со мной. Как перебороть в себе чувство подавленности и жажды выяснить все. Хотя, что я ему предъявлю? Ничего.
Господи, куда я попала? Как мне выжить тут? И женщины. Ужасно самой видеть, что они могут сделать. Зачем? Ведь и так все знают, что они близко. Или они следили за нами?
Мои мысли прерывает Анна, входящая с подносом. Поднимаю на нее голову и принимаю из её рук кружку с чаем. А если что-то вновь подмешено? Не хочу пить, поэтому передаю ей обратно, мотая головой. Улыбается мне и открывает шкаф, откуда достаёт расшитую чёрным алую юбку и чёрную блузку с длинным рукавом, предлагая мне переодеться. Не возражаю, желая поскорее окончить с этим.
Анна помогает мне застегнуть юбку сзади и уложить волосы в замысловатые косы, оставляя большинство распущенных волос за спиной. Набрасывает на плечи накидку. Мне плевать, как я выгляжу. Хочется уснуть и не просыпаться. Апатия, словно волна, накрывает меня и иду за девушкой, проходя её родителей, всё так же находящихся в маленькой гостиной. Бормочу слова благодарности, которую не испытываю и выхожу на морозный воздух, слыша облегчённые вздохи.
Звуки быстрых мелодий наполняют ночную тишину, а огни озаряют пространство, к которому ведёт меня Анна. А я, как будто отстранилась от этого всего. Меня это не интересует, даже радостные лица, приветствующие меня, не вызывают ответных чувств.
Девушка указывает мне на место во главе стола, и я опускаюсь на него, бессмысленно смотрю на яства, дымящиеся на столе. Сбоку от меня присаживается Петру, а с другого ещё один вампир. Усмехаюсь от этого и беру в руку бокал, куда уже плеснули мне какой-то напиток. Делаю глоток и кривлюсь от сладости винного коктейля, моментально впитывающийся в кровь. А вокруг меня музыка, смех, тосты произносятся то рядом со мной, то вдалеке за здравие людей и долголетие. За правление и победу Вэлериу. Делаю ещё глоток, затем ещё, пока голова не кружится. Мне обновляют кубок, откидываюсь на стуле, поднимая голову, и сердце начинает бешено биться. Ведь на другом конце стола восседает Вэлериу в чёрном одеянии, и его белоснежные волосы ни с чем не спутать. Хотя сидим друг от друга очень далеко. А рядом с ним Карла, по другую сторону темнокожая девушка, недалеко Анна с родителями. Мой взгляд прикован к Вэлериу, улыбающегося на какие-то разговоры и даже смеющегося над замечаниями этой суки Карлы. Ненавижу. Искренне сейчас его ненавижу. Он даже не обращает внимания на меня, окружил своими псами, а сам то и делает, что флиртует со своими женщинами.
Внутри меня все кипит от гнева, что с силой сжимаю ножку кубка. Обидно до слез, что так поступает со мной. За что? За что так отгородился? Не может он бояться меня, ведь я не специально. Не хочу убивать его, хотя сейчас вот не уверена. Ударить бы его сильно-сильно, чтобы причинить ту же боль, которая разрывает моё сердце.
– Желаю танцевать, – слишком громко произношу я и поднимаюсь со стула, сбрасывая свою накидку. Голова кружится от выпитого алкоголя, ноги ватные и пружинят, но кровь бурлит от злости. Жажду показать, что меня он ни капли не интересует.
– Аурелия, не стоит, – тихо произносит Петру, вставая, как и второй вампир.
– Да пошли вы все. Надоело, – взмахиваю руками и кладу их на талию. – То нельзя, это нельзя. Я хочу веселиться перед смертью. Плевать чьей: вашей, моей, их. Я хочу быть живой, а не мёртвой, как вы. Я хочу быть собой, чёрт возьми, и не смейте мне что-то запрещать. Не стоит злить меня, Петру, о последствиях спросите у брата, который так трусливо поджал хвост и своим отношением вновь и вновь унижает меня. Только вот я не позволю больше так со мной обращаться. Теперь же я не разрешаю даже мыслить ему о моей крови, как и каждому тут. Я ваш враг, так дайте мне стать им полностью. Пусть только ко мне кто-то из ваших подойдёт. Убью, – цежу я, зная, что услышит. Как и все эти кровососы. Пусть. Пусть поймёт, как я вижу его сейчас. Трус! Ненавижу!
Уверенно выхожу из-за стола, хотя немного шатает, но буду жить. Буду, и никто не остановит. Не следовало мне пить вино на голодный желудок. Первый раз я позволяю себе быть вот такой. Гадюкой, шипящей и желающей отравить всех вокруг. Доказать себе хочу, что не волнует меня, как нежно он сейчас дотрагивается до щеки Карлы, а она чуть ли не изнывает от порочных желаний.
Да за что? Почему именно так надо относиться ко мне? То холодно, то горячо. То он тот парень, которому готова помочь. То урод, которого жажду убить. Тяжело так внутри, а глаза предательски слезятся от обиды за собственное я. Но подхожу к толпе танцующих людей, уже хорошо выпивших. Закрываю глаза и слушаю музыку, красивую, мелодичную и рождающую в голове, только картинки счастья. А от этого жажду рухнуть и разреветься. Так болезненно сжимается сердце.
Набираю больше воздуха, чтобы распахнуть глаза и улыбнуться женщинам, зовущим меня в круг. Обнять их талии и не видеть ничего. Только прыгать, дабы всё напряжение, что скопилось внутри – исчезло. Танцую, словно в последний раз, кружась по пространству. Дыхание сбивается, крики вокруг, свист, а меня так сильно тошнит. Отскакиваю от толпы и, зажав рот, несусь куда-то, двигаться очень сложно, буквально едва не падаю на землю.
– Не стоило тебе пить так много, Лия, – знакомая насмешка в голосе и прохладные руки обхватывают мою талию за секунду до падения.
– Мне… мне плохо, – издаю какие-то булькающие звуки, моргая, и пытаюсь немного утихомирить глубоким дыханием свой желудок.
– Ещё бы, пойдём, немного подышишь воздухом, – смеётся Лука, крепче обхватывая меня за талию и волоча по земле подальше от громкой музыки, ароматов пищи, от которой так же тошнит, от людей. Подстроиться под его шаг для меня невыполнимо, поэтому просто вишу на нём, пока не усаживает на землю и не садится сам рядом.
Зрение буквально плывёт. Отблески луны в воде и свежесть. Подтягиваю ноги к груди и опираюсь лбом. Кажется, так легче.
– Попей, неудачница, – насмехается Лука, толкая меня в плечо.
