Подскакиваю с постели, но ноги ватные. Дрожат. Дохожу до ванны и чуть ли не вбегаю в неё, на полную включая ледяную воду в раковине. Плещу себе в лицо, поднимая голову, смотрю в зеркало. Глаза блестят, как у сумасшедшей, а капли воды стекают с румяного лица.
Какой ужас! И ведь всё было так реально, очень реально. Дотрагиваюсь до своей груди, где во сне меня обожгло его ногтем. Кожа белая и ровная, ни единой раны. Это всё под воздействием рассказов Анны и моих переживаний. А вдруг всё это было? Вдруг я была там и отключилась? А сон это была реальность, которую я проживала? Нет.
Нервно улыбаюсь, выключая воду.
Нет, не может быть. Надо забыть и отпустить, принять, что это был всего лишь сон. Необычный и горячий. Греховный.
Моё отстранённое внимание привлекает то, что вокруг не горят факелы и свечи, а свет льётся из окна. Ещё день. Подхожу к небольшому окну и всматриваюсь в мрачное небо, затянувшееся надо мной. На воду, так спокойно покачивающуюся внизу.
Новый день. Что он принесёт мне? Какую ещё опасность и правду, снова разрывающую мою связь с матерью? Ведь сейчас я уже больше не скучаю. Приняла ли я тот факт, что вампиры существуют? Приняла. Приняла многое и хочу теперь узнать, какая настоящая роль отведена мне. Уверена, что меня вновь обманывают, скрывают правду. Если было бы дело только в крови, то не оставили бы меня в живых, не оберегали бы и не соблазняли. Но разве соблазнял ли Вэлериу меня? Нет, это тоже моя ложь, которой защищаю собственный интерес к нему. Первый раз в жизни меня заинтересовала греховная сторона нашего существования. Это для меня унизительно признавать, что страсть имеет место в моей душе к этому существу. А он пользуется моей неграмотностью в этих вопросах, смеётся надо мной внутри и развлекается со своими женщинами. Нет, надо оборвать. Прекратить зародившееся влечение. Чувствую, что ни к чему хорошему оно не приведёт. Только к темноте моей души.
Triginta septem
Приняв ванну и вроде бы уже отпустив этот порочный сон, я открываю шкаф, рассматривая медленным взглядом одежду. Откуда она? Он её выбирал? Но когда успел забить это маленькое пространство прекрасными творениями?
Не успеваю я развить мысль, как позади меня раскрывается дверь. Испуганно оборачиваюсь и вижу Анну, входящую ко мне с подносом, на котором стоит чайник и чашки.
– Добрый день, госпожа, – произносит она, ставя свою ношу на столик.
– Добрый. Откуда ты узнала, что я проснулась? – спрашиваю я, теснее затягиваю полотенце. Ищу глазами халат, который должен лежать на постели. Но его нет. Неужели, это была правда? Неужели…
– Петру попросил развлечь вас, пока не начнётся ужин. Ваше пробуждение для них не таинство. Сейчас в замке практически никого нет, – перебивает мои мысли. Поднимаю на неё голову, осматривая девушку.
– Он не убил тебя, – шепчу я.
– Кто? Вы о чём, госпожа? – удивлённо изгибает брови, обходя постель и останавливаясь напротив меня в светло-розовом одеянии, таком же прозрачном, как и всегда.
– Моего халата нет, значит, я не спала. Отключилась… и вы… ты… Карла… разорваны были, – бессвязно бормочу я.
– Ничего не понимаю. А халат, как и кубок ваш забрали слуги, наверное, пока вы спали, – улыбается девушка.
– Тут есть слуги? – теперь моя очередь удивляться.
– Конечно. Они убирают комнаты, когда все внизу на ужине или же пока отдыхают. Их нельзя заметить, на то они и слуги, – пожимает плечами.
– Понятно. Значит, всё же спала, – облегчённо вздыхаю и натягиваю улыбку.
– Конечно, я вашу дверь внизу ключом открыла. Мне его Петру передал. А связка есть только у слуг. Не бойтесь, к вам никто не войдёт без разрешения. Это приказ господина. Хотите чаю? – предлагает она.
– Да, только оденусь, – киваю, разворачиваясь к шкафу.
– Госпожа, скажите, а как вы ухаживаете за телом? Ваши ноги не покрыты волосами, которые нам приходится удалять? – неожиданный вопрос заставляет меня открыть рот, настолько откровенный, что я даже не знаю, что ответить.
– Хм, ну… они не растут. Мама говорила, что это генетическая особенность…
– Вашей крови, понятно. Да, я заметила, что и тела мужчин гладкие и никакие манипуляции с внешностью, вроде острига волос, не выполняют, – перебивает она меня, заливисто смеясь.
А я даже обернуться не желаю, покрываясь тут же краской стыда за такое откровение.
– А кто выбирал эти наряды? И откуда они? – меняю тему, вытаскивая белое платье, расшитое красными камнями и имеющее такой же крой, как у вчерашнего.
– Это наша одежда, которую в городе шьют портнихи. Мы не ходим в джинсах и мужской одежде, даже при поездке на лошадях. И Петру привёз эти платья сюда, он лучше всех знал, что вам подойдёт, – отвечает Анна.
– И, кстати, вы выбрали похоронный наряд. В белом у нас предают земле, а вот замуж выходят в разноцветных нарядах. Ярких и переливающихся драгоценностями, – хрюкает от смеха, пока я кручу в руках вешалку.
– А разве не такова моя участь? Раз его принесли сюда, значит, они ожидают именно этого, – хмыкая, бросаю платье на постель.
– Могу я задать вам ещё один вопрос? – спрашивает она и на мои плечи неожиданно ложится что-то. Вздрагиваю и перевожу взгляд на халат, которого не было. Резко оборачиваюсь к девушке, вдевая руки в рукава.
– Вы его не заметили, он лежал на пуфике, – объясняет она.
– Эм… хорошо… спасибо. Да, ты можешь задать мне вопрос, – киваю я, благодарно улыбаясь ей, и застёгиваю халат, срывая полотенце под ним.
– Как вы могли не задумываться о том, что ваша кожа идеальна? Почему вы не болеете, а ведь это было так? У вас дар к снам и слышите голос господина? С лёгкостью выучили латынь, которая даётся очень сложно любому? Это все указывает на ваше настоящее предназначение и прямое отношение к истинным, – на одном дыхании произносит она. Вздыхаю и бросаю полотенце на кровать.
– Даже подумать не могла, что вампиры существуют, ведь нам преподносилась история графа Дракулы, как сказка. Я принимала своё тело и цвет волос, как должное. Хороший иммунитет и правильное питание, за которым следили. Дар, как ты его обозвала, стал для меня кошмаром. Боялась рассказать, а когда поделилась, то меня предала подруга. И в итоге я тут. А латынь… не знаю… она лёгкая, красивая и притягивала к себе, – медленно отвечаю я довольно честно.
– Понятно, но в вас есть кровь двух враждующих кланов. Женщин и мужчин. Вы, наверное, не думали ещё о том, что будет с вами, если вы не обратитесь? – Анна проходит к столику и наливает чай, бросая на меня быстрый взгляд.
– Нет, я думала о другом, – хмурясь, иду к ней.
– Представьте, что сейчас ваше тело от простуды и других болезней оберегает кровь истинных. А когда она потеряет это свойство, то на вас обрушатся недуги, которых вы избежали, это приведёт к гибели. Ваша кровь, да и тело станут подвергнуты всем бактериям. Не справитесь с этим наплывом, и ваше сердце не выдержит, – передаёт мне чай.
