– Когда тебя кусают? – подсказываю я.
– Меня никто не кусает, – смеётся она и убирает все обратно в шкаф, вытаскивая бежевые странные сапоги, как и вчерашние.
– А как… ну ты… в общем, как кровь они пьют? – шепчу уже, вдруг ещё кто услышит.
– Они разрезают кожу ногтем, но никаких укусов. Они очень бережно питаются, а потом порез исчезает. Даже напоминания нет… иногда, но сильнейшее возбуждение остаётся. Это не объяснить, но когда разрезается вена, особенно на шее или на бедре, то тело натягивается и начинает гореть в такой страсти, что разум наполняется сказочным туманом, как опиумом, – мечтательно произносит она.
– Не поверю, что ты тут добровольно. Скорее всего, тебя ввели в транс или напоили, – фыркаю я. Анна мотает головой и смеётся, закрывая шкаф.
– Нет, совсем нет. Те, кто приходят сюда, резко возвышаются в глазах наших жителей. Это действительно честь для меня. И я ни за что сама не уйду отсюда. Я предана высшим своим сердцем, – и ведь искренне говорит, её голубые глаза блестят от этой любви к отвратительным сознаниям, пользующимся её молодостью и кровью. Я вижу это именно так. Моё подавленное состояние приобретает окраску раздражения на глупость тех, кто так верит им.
– Снимайте халат, и я помогу вам одеться, – произносит Анна.
– Вот на этом твоя помощь окончена. Спасибо, кончено, но я сама дальше, – отвергаю я такое предложение. Я не собираюсь показывать своё тело незнакомой девице, которая спит с этими вампирами. Ещё чего! Да мне стыдно от одной мысли, а тут… нет, и все.
– Хорошо. Приятного вечера вам, госпожа, – немного кланяется и спокойно выходит из моей спальни.
М-да, в этом месте не только ползают по стенам существа, пьющие кровь, уродливые чудовища где-то внизу, но ещё и сумасшедшие девушки, считающие даром Божьим их пребывание тут. Но то, что Анна отзывается так мягко и с любовью о них заставляет меня задуматься. Может быть, они не такие плохие? Ведь змеи, к примеру, хоть и ужасны с виду, но они нападают только защищаясь. Так есть ли вероятность, что и эти вампиры только хотят существовать? Хотя сам факт их мёртвого состояния невозможен в природе.
– Не знаю, – шепчу я самой себе, полностью запутавшись в своих чувствах к ним. Боюсь ли их? И да, и нет. Вот на расстоянии я не боюсь их, даже могу улыбнуться, а вот вблизи. Все же человеческий страх никуда не деть. Он защитная реакция организма.
Устала думать и анализировать, а ещё эта Анна сбивает меня с начальных ощущений. Я против них всех, и не хочу даже предполагать такую возможность, как встать на чьё-то место.
Массирую виски, чтобы снять с себя нарастающую головную боль. Проголодалась, а воспоминания вчерашнего ужина такие яркие перед глазами, что наскоро сбрасываю халат. Надеваю новые трусики и платье. Только в груди оно очень узкое и снова открывает практически половину. Что за издевательство? И не натянуть выше, если вчера оно было свободно под грудью, то сегодня полностью облегает талию и спускается вниз свободной юбкой. Закрываю глаза, чтобы успокоиться и не порвать платье. Сажусь на постель и обуваю сапоги, тонкой сеткой обнимающие ноги до колен.
Руками расчесываю волосы и приглаживаю их. Да плевать! Для кого мне это делать? Не для кого, верно, поэтому подхожу к двери и открываю её. Та же лестница, по которой спускаюсь вниз и распахиваю ещё одну дверь. Вхожу в коридор и пытаюсь вспомнить, как вёл меня Петру вчера. Ускоряю шаг, не желаю одна встретить кого-то из этих вампиров. Не ведомо, что у них, вообще, в голове, кроме как пожрать.
Улыбаюсь, вижу тех же одетых во всё чёрное мужчин с белыми глазами. Подхожу к ним, и они распахивают передо мной дверь. Сейчас же музыка не умолкает, оркестр справа от меня вовсю играет какую-то весёлую мелодию. От удивления останавливаюсь, смотрю, с каким рвением они исполняют музыку.
– Аурелия, добрый вечер, – ко мне подходит Петру с мягкой улыбкой. Но его слова едва могу расслышать из-за громкости музыкальных инструментов.
– Добрый, – киваю я, спускаясь к нему. Мужчины же за столом о чем-то шумно говорят, смеются, словно какой-то праздник. Тела девушек, как и вчера, лежат на скатертях покрытые кровью. И это никак не вяжется с весельем.
– Пройдёмте? – Петру предлагает руку. Но мой взгляд ловит белые длинные волосы, а затем парня одного танцующего по всему залу. Рот приоткрывается от ещё большего удивления. Нет, я всё понимаю или хотя бы пытаюсь это сделать: кровь на столе, тела, вампиров, прошлое и жажду многовековой мести. Но это… просто уму непостижимый поворот событий.
Вэлериу развлекается, приложив одну руку к животу, а другой в воздухе играет пальцами, кружась и делая какие-то замысловатые движения. Это настолько завораживающе и чудно, что я ловлю себя на том, что уже во весь рот улыбаюсь.
– Он… он… – указываю пальцем на шестисотлетнего вампира, качающего бёдрами с закрытыми глазами, словно никого рядом. И он один.
– Танцует. Сегодня у него хорошее настроение, – улыбается Петру, всё ещё предлагая мне руку.
Но я отвести взгляда не могу от Вэлериу, так невероятно кружащегося по всей площади. Хочется смеяться, подавляю в себе это желание, закрывая рот ладонью. Но жмурюсь, и мои плечи дрожат от смеха. Никогда такого не видела. Ни разу! Мёртвый кровосос танцует только ему известный танец. Распахиваю глаза и тут же встречаюсь с его ярким и притягивающим взглядом. Он продолжает двигаться, выставляет руку вперёд, маня пальцами.
– О, нет, уволь, – шепчу я, продолжая хихикать.
Неожиданно меня кто-то так сильно толкает в спину, что моё тело буквально поднимается в воздух и плывёт по нему. Не успеваю я даже испугаться, как уже стою рядом с Вэлериу, обхватывающим мою талию. А я моргаю. Поворачиваю голову и вижу смеющегося Петру, направляющегося к своему месту.
– Что за черт? – шокировано, шепчу я, поворачиваясь к Вэлериу.
– Если говорю – подойти, значит, подойди. Это лишь малая часть моих возможностей над тобой, – шепчет он с озорной улыбкой прямо мне в лицо. Хватает мою руку, отталкивает от себя и резко тянет обратно, ловя в свои руки. Охаю, падая прямо на его грудь.
– Улыбнись, радость моя, улыбнись и насладись этой музыкой. Невероятно прекрасна, – улыбается он, прокручивая меня вокруг оси, нагибает и обращается со мной, как с куклой.
Черт, да не умею я так. Но ему плевать, он, смеясь, вертит меня из стороны в сторону и не могу больше держать в себе желание улыбаться. Улыбаться искренне и ощущать всем телом звуки музыки, не могу не поддаться желанию развеяться и просто потанцевать. Качаю головой, пытаясь подстроиться под него. Но он слишком быстрый, а я не знаю, что это за танец. Я обучена только народным и классическим. А это что-то странное, но необходимо весёлое в моей жизни. И я танцую с ним, обнимая его за шею, смеюсь в неё, а он держит меня, полностью расслабившуюся в его руках. Он ведёт, и мне так легко. Я не думаю больше о том, что могу наступить на его ногу или же отдавить её. Только музыка, смех и он, ловко играющий с моим телом в танце.
