Отвечать не хочу, слишком устала. Но как это приятно и невозможно красиво видеть в глубине его глаз спокойствие. Можно ли любить сильнее? Наверное, да. Потому что с каждой секундой сердце заполняется этим чувством и собирается по кусочкам. Медленно мой разум уплывает, ощущая только счастье и его руки, бережно защищающие меня от всего.
Quinquaginta sex
Потягиваюсь во сне, переворачиваюсь на бок, и нет той прохлады, что должна согреть сердце. Мягкая постель и ничего другого. Распахиваю глаза, и мои сонные догадки становятся явью. Я одна в кровати, а вокруг меня тишина.
Он же обещал быть рядом, а сам ушёл. Что-то случилось… не нарушил бы обещания. Подскакиваю с постели, и голова немного кружится, а между бёдер появляется неудобство. Подхватываю халат и торопливо застёгиваю его, осматриваясь, ищу подтверждение тому, что было вчера. Одежды нет, постель чиста. Картин тоже нет, как и трещина на камне осталась. Вздыхаю, улыбаясь себе, что была эта ночь. Были его слова. Всё было правдой, как и смерти. Смотрю в окно, за которым темно. Мой сон уже стал схожим с жизнью книжных вампиров. Бодрствую ночью, а сплю днём.
Мотаю головой от своих глупостей и вхожу в ванну, но понимаю, что моя кожа чиста, как и волосы пахнут ароматом мыла, лежащим тут. Но как? Вэлериу или ещё кто-то? И надеюсь, что это был он, пока я спала. Так бережно и нежно позаботился обо мне. Подхожу к раковине и, рассматривая себя, вижу только слабые пятна на шее и ничего более. Воспоминания маминых слов и действий меняют моё радостное и романтичное состояние на иное. Тяжёлое и мрачное. Ведь война, а я мечтаю о мире, которому не суждено быть. Необходимо остановить это, сама видела своими глазами, с какой лёгкостью мама убила Анну. Уверена, что она мертва. И пусть была предателем, пусть плела свою паутину из ненависти, но, неужели, заслужила такую смерть? И не её вина, что Василика сильна над разумами женщин и заставляет их идти против воли. Вот чем она разительно отличается от Вэлериу. Он никого не принуждает. Так отчего же не прощён?
Умываюсь прохладной водой и возвращаюсь обратно, наскоро переодеваясь в темно-бордовое платье, натягиваю трусики и сапоги. Быстро расчёсываю волосы и выхожу из спальни. Не знаю, насколько это безопасно. Но что-то подсказывает мне – меня никто не тронет. Спокойствие в груди. Спускаюсь по лестнице, проходя коридор, и оказываюсь у другой, удивлённо замирая.
Звук ударов металла, яркие искры, мужчины тут и там прыгают по потолку, стенам и всему пространству, смеются и кричат что-то, нападая друг на друга. И их много, слишком много даже для большой площади, что передо мной.
– Доброго пробуждения, госпожа, – рядом со мной прыгает с потолка один из мужчин с рыжими волосами, собранными в хвост, и кланяется.
– Доброго пробуждения. Получай, – кричит другой, прыгая к нему, и они продолжают битву, продвигаясь по коридору.
Вот такого я точно не ожидала. Стою в шоке, смотря то на одну пару мужчин, то на другую и поражаюсь искусству боя, которого никогда не видела вот так вживую. Настоящие воины и это возвращает меня в средневековье, о котором только читала. Улыбаюсь, восхищаясь точными ударами, медленно спускаюсь. Мужчины на секунду замирают при виде меня, кланяются и желают того же, что и первые. Никакой злости в их лицах, они улыбаются мне. И ведь должно быть иначе, ненавидеть должны. Но нет, я свободно прохожу к распахнутым дверям зала, где это всё продолжается, как и пир идёт во всю катушку. Голые девушки лежат на столах, а я глазами ищу Вэлериу. Нахожу тут же, как и Луку, как и Петру. Они на своих местах и о чем-то разговаривают, указывая на стол.
Вспоминая своё первое в этом месте появление, я не могу скрыть улыбки, когда прохожу и смотрю, как мужчины разрезают кожу и поглощают кровь. Первый раз, да и второй это казалось ужасным. А сейчас, когда сама познала это, больше не пугает, даже не вызывает отвращения. Анна была права, сказав о ранних выводах. Почему же она так поступила?
– Аурелия, прекрасно выглядишь, – из раздумий выводит голос Луки. Моргаю, возвращаясь в зал, и улыбаюсь ему, но смотрю в глаза Вэлериу, наблюдая, как его зрачки на долю секунды расширились, а затем приобрели обычный размер.
– Спасибо, чувствую себя так же, – отвечаю я, бросая взгляд на стол, где расположена карта. Вот, куда они смотрели.
– Брат прав, ты прекрасна, – произносит Вэлериу и встает, протягивая руку. Кладу в неё свою и он указывает головой на стул, на который я опускаюсь, смотря искоса на Петру, не проронившему ни слова, словно меня тут нет. И хочется поддержать его, ведь Анна мертва. А он был с ней. Но понимаю, что сейчас не время. Перевожу взгляд на карту и распознаю Эллиаде.
– Вы… уже? – шепчу, поворачиваясь к Вэлериу.
– Пора, моя радость. Более мы не можем ждать. Пришло время нападать, – подтверждает мои догадки. Закусываю губу, чтобы не сказать – не ходи, останься со мной. Не могу. Это его право, и он должен это делать, а я буду рядом и помогать всем, чем смогу.
– Когда? – спрашиваю его.
– Завтра ночью мы выйдем, – отвечает он.
– Понятно. И что теперь? Какие планы? – интересуюсь, шумно вздыхая, но сердце неспокойно. Да и разве может оно биться иначе, если нет уверенности, что будет жив тот, в ком не бьётся сердце, а только твоё живёт для него.
– Вот тут ты нам поможешь, – подаёт голос Лука, указывая на карту.
– Как? – удивляюсь я.
– Мы знаем, что есть один проход под землёй в город, который остался со времён Сакре и выводит он к кафе Андрея. Как ещё можно попасть в город? Констанца говорила ли что-то или, возможно, ты слышала? – обращается ко мне Лука.
– Нет, не могу припомнить ничего из этого. Я даже об этом проходе не знала, – качаю отрицательно головой.
– Тогда ты бесполезна, – фыркает Лука.
– Она и не должна быть полезна в бою, брат мой. Это не её ремесло, – мягко произносит Вэлериу.
– Но моя кровь, – неожиданно даже для себя поизношу я. – Ты упомянул, моя кровь имеет силу. Я могу поделиться ей.
– Это опасно, – говорит Петру, бросая на меня взгляд исподлобья.
– Он прав, тебе порезы будут причинять боль, и ты станешь слаба. Ты выбрала одного истинного, остальные не смогут не причинить тебе муки. Тем более, если один из нас попробует твою кровь, то сможет проникать в твой разум. Крови для пищи достаточно, – произносит безапелляционно Вэлериу.
– А если это будет не с моей кожи, а из трубки? – выдаю идею, которая приходит моментально.
– Нет, – резко говорит Вэлериу.
– Брат, можно попробовать. Так не будет доступа к телесной оболочке и мужчины получат силу, которая есть у женщин. Они питались её кровью всю её жизнь, так отчего бы и нам это не сделать? Она ведь сама предложила, будет глупо отказываться, – Лука довольно улыбается мне.
– И подвергнем её опасности. В момент слабости её разум…
– Петру, она будет тут. В замке, за водой, куда не добраться Василике. И я уверен, сейчас она слаба и питается, вчера она показала максимум. А мы не пользуемся тем, что так легко идёт в руки, – перебивает его Лука.
