– Ты должна быть изгнана.
– Он устал от тебя.
– Он ненавидит тебя, как и тех, кто убил его народ.
– Ненависть к тебе ещё сильнее. Ты же лишь замена Василики.
Слышу своё дыхание. Быстрое. Рваное. Внутри меня что-то щёлкает. Это было последней каплей в моём терпении и понимании. Моментально, за долю секунды из горла вырывается рык, и я прыгаю на Карлу, опрокидывая её на спину.
– Сука, сейчас ты ответишь за всё, – шипение, вырывающееся из моего рта, незнакомо, но контролировать это я даже не хочу. Зла, а боль от утраты не даёт мыслить более.
– Помогите…
Удар, который я наношу прямо в её лицо кулаком, не даёт кричать ей. А затем ещё один и ещё один. Жажду убить её за то, что сделала. За то, что больно внутри. За этот смех и музыку. За то, что меня винят. За то, что теперь хочу быть виноватой.
Словно безумная бью её, окрашивая лицо девушки в алую смесь. Меня хватают за руку, пытаются оттащить, что-то кричат, а я не слышу. Ничего не вижу перед глазами, только жуткую боль в груди ощущаю.
– Убийца… ты убила её, – до разума доносятся слова, когда заношу окровавленный кулак.
Резко включают звук, музыка продолжает веселить народ, а я сижу на Карле с окровавленным лицом и без движения. Мой рот от ужаса раскрывается сам собой, отскакиваю. Падаю и отползаю, смотря на тело девушки. К ней подбегает заплаканная темнокожая и наклоняется над телом.
– Ты убила её! Она не дышит! Помогите! Она убила! – кричит она.
Несколько секунд решают все. Буквально все. Страх и шок от того, что сделала. Мои руки окровавлены, как и платье. Убийца. Я убила… я… Господи… я…
Дышать не могу. Вижу, как к нам кто-то направляется. Мужская фигура. Подрываюсь с места и бегу. Бегу к стене, ищу хоть какой-то выход, и он есть. Они теперь убьют меня. А я… я не знаю, что мне делать. Распахиваю деревянную дверь, легко поддающуюся мне, и вылетаю в лес. Даже не заботит, отчего так легко мне удалось выбраться из города.
Я убила! Убила! Не помню, как это произошло! Ничего не помню. Как будто меня и не было в тот момент. Вэлериу был прав, мне не следовало приходить. Не следовало даже думать об этом. Поздно. Я только бегу, бегу туда, где можно спрятаться. От себя спрятаться. Оборачиваюсь и падаю на сырую землю. Поднимаюсь и снова бегу. Теперь мне конец. Сама этого желала. Сама это сделала. Спасу себя. Я не убийца! Я не хотела! Ничего не хотела. Вся в крови, полностью.
Не могу больше бежать. Лёгкие болят и горло дерёт. Останавливаюсь и прижимаюсь к дереву, пытаясь отдышаться. Рыдания сотрясают тело, а я не могу поверить, что только произошло. Все так быстро… так резко превратилась внутри горечь потери в ярость, которую уже знала. И сила, сколько было её много, а сейчас ощущаю боль, что рвёт на части снова и снова душу и тело. Сжимаю рукой рот, только бы не нашли. Не представляю, что теперь будет. Я доказала обратное. Теперь они точно имеют право на желание моей смерти, имеют подтверждение, что такая же, как и остальные. Чудовище. И он… Вэлериу знает… всё знает обо мне.
Паника такая громкая внутри и не даёт двинуться. Но я должна бежать дальше. Если поймают – не жить мне. Не дадут даже объяснить. Никто не поверит. Он будет разочарован.
Поднимаю голову и осматриваюсь. Лес. Не знаю, где я. Куда мне идти?
Шорох листьев где-то рядом заставляет задержать дыхание. Теперь наверху. Поднимаю голову. Ничего, только стволы колыхаются.
Они тут… нашли меня и разорвут теперь. Бежать, должна бежать. Подхватываю юбку и несусь со всех ног, не разбирая дороги. Бегу, надеясь, что спасусь. Что-то тяжёлое обрушивается на меня, и падаю, издавая крик. Придавливает к земле. Кричу от страха. Закрывают мне рот, продолжая крепко придавливать к мокрой траве.
– Тише, милая, доченька, тише, – раздаётся рядом с ухом. Замираю, распахивая глаза. Сердце начинает биться быстрее, если такое возможно. Мама. Переворачивают и резко поднимают. Моргаю, пытаясь побороть чёрные точки перед глазами, и только через несколько секунд могу разглядеть знакомое лицо с зелёными глазами, отражающими луну над нами. Те же чёрные волосы, те же черты лица, сейчас резче выделяются. Только глаза иные… не мои… то была правда…
– Мама, – шепчу, не веря в это.
– Родная моя, доченька моя, – гладит лицо, прижимает к себе и целует в висок. А я пошевелиться не могу, мысли путаются, их практически нет. Усталость мигом накрывает меня, что даже стоять нет возможности.
– Давай, нам надо идти. Я спасу тебя, – шепчет она, отодвигая меня на расстояние вытянутых рук.
– Как я рада, что все получилось. Ты теперь с нами, на нашей стороне, хоть и испорчена, но ещё не всё потерянно, родная моя. Мы теперь выиграем, – эта улыбка напоминает оскал, и нет, это не моя мать. Выворачиваюсь из её рук, отхожу от неё. Взгляд цепляется за длинные и острые ногти, подтверждающие её существо, коим она и является.
– Получилось? – переспрашиваю я.
– Ох, да, одна из нас помогла мне вырвать тебя из их рук. Все прошло по плану. Они же так коверкают сам факт смерти, радуясь ему. А пьяные люди более всего подвластны нашему внедрению, – быстро кивает она, гордо объясняя.
– Ты обманула меня… убила их… Георга, – шепчу, а душа не сможет больше собраться, как и истерзанное сердце.
– Потом, все потом. Я тебе объясню. Так необходимо было, Лия. Такова наша жизнь. Если не убьёшь ты, то убьют тебя, а особенно они…
– Ложь, – перебиваю её. – Ты убила невинного. Андрея.
– Предатель, – шипит она, делая шаг ко мне, а я от неё.
– За что? Почему ты обманула меня? – мотаю головой, и не верю больше. Никому не верю, даже себе. Потому что и я не принадлежу более своему разуму.
– Милая моя, я пыталась уберечь тебя от этого всего. Пойми меня, была бы возможность, я бы спрятала тебя, но ты сама приняла решение. И нам надо попытаться всё исправить, пока есть ещё такой вариант, – шепчет она, а я упираюсь спиной в столб дерева.
– Скажи, те таблетки… те, что дала ты мне… я… умерла бы? – каждое слово даётся с трудом, потому что страшно услышать ответ.
Кривится, поднимает на меня взгляд. И не нужны слова, всё и так ясно.
– Прости, но тогда это был единственный способ, чтобы ты не смогла оживить его. Я испугалась за тебя. А ты сделала это, ты предала меня…
– Я? – изумляюсь, задыхаясь от правды. – Я? Ты была всем для меня, а пожелала убить, вместо того, чтобы рассказать. Я не верю в то, что ты моя мать. Выходит, что они все же правы. Вы чудовища, которые только и делают, что убивают! Только что я сожгла своего отца! Как ты могла так поступить со мной? С ним? За что ты так ненавидишь меня?
– Успокойся, Аурелия. Всё преподнесли не так, как это было. Да, я убила его, потому что он угрожал расправой…
– И правильно делал! Василика всё это начала, она виновата…
