– А что тут понимать? Вы были под наблюдением, скажем так, – вступил в разговор фээсбэшник. – За вами следили наши люди. И это спасло вам жизнь. Он еще с вечера в вашем подъезде пристроился. Даже термос с собой взял! А утром мы его взяли, не успел отстреляться. Если бы не было «наружки», то неизвестно, были ли бы вы сейчас живы…
Тут зазвонил телефонный аппарат на столе следователя. Тот снял трубку.
– Слушаю!.. Да, он у меня. Понял… Хорошо… – Следователь положил трубку и обратился к Виталию: – Ладно, мы поговорим об этом позже. А сейчас вас велено доставить в спецблок «Матросской Тишины».
– Меня доставить?!
– Да не волнуйтесь вы! Там тоже кое-что произошло. Надо пройти кое-какую формальность.
Адвокат снова занервничал.
Они снова вышли на улицу и сели в ту же «Ауди», которая направилась в сторону Сокольников.
«А вдруг меня сейчас арестуют? – думал Виталий. – Зачем меня везут в спецблок «Матроски»? Нет, если бы арестовывали, то уже предъявили бы ордер… Но они могут и туда его подвезти! А вдруг что-то с Курдюмовым случилось?»
Позже адвокат узнал: фээсбэшники, ведя за ним и за его домом наблюдение, арендовали в близлежащем отделении милиции отдельный кабинет для своих нужд, что вызвало большое удивление со стороны работников милиции. Но по закону о ФСБ сотрудники милиции обязаны оказывать содействие сотрудникам с Лубянки.
Наконец машина подъехала к изолятору «Матросская Тишина». Фээсбэшники предъявили дежурному свои удостоверения, адвокат – свое. Все поднялись на пятый этаж.
– Ребята, что случилось? – спросил адвокат.
– Мы не знаем… Позвонили старшему, велели приехать.
– Так это не следователь был?
– Нет, это наш коллега. Просто он занимается следственными вопросами.
Когда они поднялись на пятый этаж, то вместо того, чтобы заполнить, как всегда, документы по вызову, адвокату предложили сесть на стул.
– Подождите немного, – сказал фээсбэшник.
Вскоре появился еще один мужчина.
– Вы Виталий Козырев? – спросил он.
Адвокат кивнул.
– Пройдемте со мной! – Мужчина быстро провел адвоката в кабинет, на двери которого была табличка «Заместитель начальника по оперативной работе». В кабинете сидели двое мужчин и что-то писали.
– Садитесь, пожалуйста! – Мужчина указал на стул. – Документы у вас есть?
Виталий протянул свое адвокатское удостоверение.
– Хорошо. Я следователь Генеральной прокуратуры по особо важным делам. Фамилия моя Смолярчук, зовут Василий Михайлович. Я буду вести, точнее, заканчивать дело Станислава Курдюмова.
– А где Коровников?
– Следователь Коровников от ведения дела отстранен. Так что теперь я буду вести дело. Но это еще не все. Тут поступило заявление от некоего Николая Вершинина, который просит, чтобы вы были его адвокатом.
– Вершинин, Вершинин… Знакомая фамилия.
– Да, он проходил по делу Курдюмова. Кличка у него – Коля ВДВ.
– Так он же в признании! И он оговорил моего клиента.
– Со вчерашнего дня он изъявил желание, чтобы вы были его адвокатом. И сейчас он хочет сделать какое-то важное сообщение.
– Что за сообщение?
– Ну, мы догадываемся… По правилам, которые вам хорошо известны, необходимо, чтобы все формальности были соблюдены. Так что давайте пройдем в следственный кабинет!
Они прошли в следственный кабинет. Через несколько минут туда ввели парня небольшого роста, крепкого, с оттопыренными ушами.
– Итак, – начал следователь, – допрос по вашему заявлению проводит следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Смолярчук Василий Михайлович. На допросе присутствует адвокат Виталий Козырев, так как вы сделали заявление о вашем желании, чтобы он защищал вас, отказавшись от предыдущего адвоката. Это так?
Николай кивнул головой.
Затем, записав несколько фраз, следователь продолжил:
– Итак, мы слушаем ваше заявление.
– Заявление, – сказал Вершинин, сделав небольшую паузу. – Я, Николай Вершинин, находясь в здравом уме, со всей ответственностью заявляю, что я встал на путь оговора своего товарища Станислава Курдюмова. Заставил меня это сделать старший оперуполномоченный МУРа Геннадий Ветров, который всячески склонял меня к даче ложных показаний, пригрозив физической расправой со мной в следственном изоляторе. – Дальше Вершинин стал говорить фразы, которые, видимо, заучил наизусть, что Курдюмов не виноват, что он ни в каких акциях не участвовал, что это было сделано по настоянию Ветрова.
Адвокат был ошарашен. Быстро сориентировавшись, он обратился к следователю:
– Товарищ следователь, после такого заявления моего клиента Курдюмова нужно выпускать!
– Следствие не против, – кивнул следователь. – Сейчас все документы оформим и подпишем.
– А я могу с ним пообщаться? – спросил адвокат обрадованно.
– Да, можете. Сейчас его приведут.
Вскоре дверь открылась, и в кабинет вошел Курдюмов. Он был растерян.
– Станислав, тебя сейчас освобождать будут! – сказал Виталий. – Николай Вершинин дал показания, что он оговорил тебя.
Но, как ни странно, Курдюмов никак не отреагировал на его слова. Адвокат понял, что, видимо, он общался с Колей. Приветливо поздоровавшись с Вершининым, Станислав сел на противоположную скамью.
– А можно задать вопрос? – спросил адвокат. – Что с оперуполномоченным Ветровым? Ведь такое заявление очень важное, вы должны на него среагировать.
– А мы уже среагировали, – ответил следователь. – Точнее, наши коллеги из Федеральной службы безопасности. Ветров сейчас дает показания.
– Он арестован?
– Пока задержан, но вопрос о его аресте решается, насколько мне известно.
Фээсбэшники закивали.
– А куда он денется? На него тут материала достаточно.
Затем следователь обратился к Курдюмову:
– Сейчас я поеду к судье подписывать постановление о вашем освобождении. Вы в камере подождете или в следственном кабинете с адвокатом посидите?
– Я бы лучше с адвокатом посидел, – ответил Курдюмов.
– Но ждать вам придется два-три часа…
– Ничего, подождем, – улыбнулся Станислав. – Больше ждали!
Когда следователь удалился, фээсбэшники стали выводить Колю ВДВ, и Курдюмов обратился к нему:
– Коля, ты не расстраивайся, все будет нормально! Я тебя вытащу! С тобой поработает адвокат. Ты пацан правильный. Передачки тебе организуем…
Коля повернулся к нему:
– Стас, ты прости, что так все получилось!
