– Тебе лучше, моя маленькая розочка? – спросила демон.
– Да, – ответила Захра, неприступная как железо и шипы. – Лучше, спасибо.
– Этой работе так сложно обучаться во взрослом возрасте, – отметила демон. – Тебе следовало учиться в детстве. Тогда бы это не было так больно, и тебе не нужна была бы моя помощь, чтобы облегчить муки.
– Я превозмогала боль всю жизнь, – сказала Захра. – Есть у меня такой дар.
При этом слове демон содрогнулась, вспомнив своих тюремщиков, и, как я надеялся, страдания, перенесенные ей в горах.
– У тебя столько талантов, любовь моя, – сказал Марам. – Мне доставляет истинное наслаждение наблюдать, как ты пускаешь их в ход.
Демон, похоже, впервые обратила внимание на мое присутствие. Она развернулась и посмотрела на меня, и я порадовался, что сижу, а иначе мог бы и упасть. Мы слышали множество историй про Короля-Добронрава, который стал добродетельным, но прежде много выстрадал. Истории про то, как демоны пришли к родным Королевы-Сказочницы и сожгли их живьем на свадьбе ее сестры. Но все это нисколько не подготовило меня к тому злу, с которым я столкнулся сейчас. Демон не просто желала нашей смерти, она хотела, чтобы мы как следует настрадались. Я знал, что на Харуфе она не остановится. Она захватит и Камих, и пустыню, и весь остальной мир, если получится. Марам, должно быть, глуп, раз не понимает этого. А может, понимает, но его это не волнует. Насколько я успел с ним познакомиться, это вполне в его духе.
– Марам, почему этот мальчишка до сих пор жив? – спросила демон.
– Потому что я еще не решил, как он умрет, – ответил принц. – Он и его пособники похитили мою возлюбленную, и я должен найти для них подобающее наказание. К тому же от них есть польза. Мои люди не могут обучить ее тем вещам, которые тебя интересуют.
– Но этот ее любит, – сказала демон, и я содрогнулся, услышав эти слова из уст столь мерзкого создания. Я еще не говорил их сам, во всяком случае не вслух, а теперь Захра узнала правду от чудовища.
– Какая прелесть! – воскликнул Марам с искренней радостью в голосе. Теперь все их внимание сосредоточилось на мне. – Я заставлю ее собственноручно зажечь костер, на котором он сгорит. Если ему очень-очень повезет, я позабочусь, чтобы он умер до этого.
Странное чувство освобождения наступает, когда слышишь свой смертный приговор из уст того, кто в силах его воплотить. Я протянул руку и сжал ладонь Захры. И пусть они сломают мне хоть все пальцы. Мне нужно было донести до нее, что все в порядке. Что я не стану винить ее, если она предпочтет мне Харуф. Я всегда знал, что ей, возможно, придется сделать этот выбор.
Марам улыбнулся и подозвал стражника. Но на этот раз он не стал меня бить.
– Отведите этих двоих в палатку узников, – велел принц. – Похоже, моей невесте нужно выучить еще один урок.
– Да, ваше высочество, – странно сдавленным голосом отозвался стражник.
– И позаботьтесь, чтобы их чем-нибудь накормили, – добавил Марам. – Им предстоит долгий путь.
Стражник поднял Захру на ноги. Ясно было, что, пока она в его руках, я не буду сопротивляться. Он отвел нас назад через бестолково устроенный лагерь к палатке, где ждали остальные. На земле у входа в палатку стояло ведро с водой, в котором Тарик мыл руки.
– Они все-таки выводят нас в туалет, – сообщил он.
Стражник глянул на Захру, которая покачала головой, а потом на меня. Я кивнул, и он отвел меня к грязной, спешно выкопанной выгребной яме, которую люди принца использовали в качестве уборной. Когда мы вернулись, он отправил стражников ужинать и пихнул меня в палатку. Он не закрыл за мной полость, и мы порадовались, что в палатку будет проникать хоть какой-то воздух. Он уселся, поместив между колен обнаженный меч и повернувшись наполовину к нам, наполовину к лагерю. А потом размотал свою куфию, и я наконец понял, почему он говорил таким странным голосом.
– Отец? – ахнул Сауд, потому что перед нами и впрямь сидел человек, научивший нас драться и выживать в лесу. – Что ты тут делаешь?
– Могу спросить тебя о том же, сын мой, – ответил тот. – Я оставил вас всех в безопасном месте.
У меня в голове проносились тысячи мыслей одновременно. Я так скучал по нему, когда моя мать отослала его прочь, и понимал, что мои чувства – ничто в сравнении с переживаниями Сауда. Я мечтал, чтобы он остался с нами в поселении на перекрестке. Мечтал, что мы снова встретим его, но тогда, когда нас еще можно было бы спасти. Теперь же, хотя всем нам явно не выжить, кого-то, возможно, удастся спасти. Может, Арву, Тарика и Сауда?
– Моя мать отправила нас ко двору Царетворца, – сообщил я. – Но мы не хотели туда идти, так что решили попытать счастья в Харуфе.
– Полагаю, это знатная история, – сказал он, глянув на Захру.
– Вот только в итоге получилось черт-те что.
– Отец, – встрял Сауд. – Мы сделали все, что было в наших силах.
– Знаю, Сауд, – ответил он. – Мне тоже есть что вам рассказать. Только помните, где вы находитесь – все мы будем в огромной опасности, если вы начнете шуметь.
Мы все кивнули, и он повернулся лицом к нам. Я заметил, что его глаза стали какими-то другими. Вот почему я не узнал его в палатке, когда он изменил голос. Лицо его было тем же, и голос теперь звучал привычно, но глаза были странные.
– Сауд, клянусь тебе, я по-прежнему твой отец, – сказал он. – Но я делю это тело с тем, кто может спасти нас всех.
– Не понимаю, – ответил Сауд. – Что ты имеешь в виду?
– Когда Король-Добронрав стал хорошим, Королева-Сказочница изгнала из него демона, – пояснил отец Сауда. – Она сослала этого демона в горы вместе с остальными его сородичами, но он, силой Королевы-Сказочницы, тоже стал хорошим.
– Нет, – возразил Сауд. – Я не верю.
– Но это правда, – продолжал его отец. – Я встретил того демона в горах несколько лет назад. Он знал, что существует какой-то заговор вокруг Харуфа и Камиха и что один из его сородичей обрушит на нас беду, и умолял меня помочь ему. Он поклялся, что не станет рисковать мной без нужды и что сделает все возможное, чтобы защитить вас, так что я принял его предложение.
– Тогда-то ты и начал учить нас драться, – догадался Тарик. – Все дело было в демоне.
– Да, – признал он. – Я хотел, чтобы вы были готовы, хотя никогда не представлял себе, что вам придется готовиться именно к этому. Но демон сдержал свое слово. Посмотрите мне в глаза и вспомните, каким я был раньше. Раньше демон таился, позволяя мне оставаться незамеченным как можно дольше. Но теперь нужно действовать, и я позволил ему захватить большую часть моего разума.
Сауд отвернулся, уставившись в темный угол палатки. Я не мог и представить, что он чувствует сейчас. Отец, который, как он считал, покинул его, на деле оказался вообще другим существом, и теперь он наверняка переосмысливает все их разговоры. Я же сам уже не чувствовал ни гнева, ни замешательства. Благодаря встрече с демоном у меня притупились все чувства, кроме боли в руке и холодной решимости спасти Захру, если получится. А если не получится, то хотя бы всех остальных.
