Маделин последовала ее примеру, глотнула колы и продолжила разговор:
– Мне сказали, что у Адриано был брат.
Старушка прищурилась:
– Что-то не припомню.
– Был, я уверена. Его звали Рубен. Он был младше Адриано на семь лет.
– Когда Бьянка сбежала, ходили слухи, что она беременна, причем не от Эрнесто. О чем только не сплетничают в маленьких городишках!
– Вы не верили этим слухам?
– Насчет беременности Бьянки – отчего нет, но только от мужа. Она была хорошенькая, однако в Тиббертоне не нашлось бы безумца, который рискнул бы обзавестись таким грозным врагом, как Эрнесто.
Маделин чувствовала, что в этой истории чего-то недостает.
– Почему Бьянка бросила старшего сына?
Нелла недоуменно пожала плечами, откусила новый кусок, а потом вспомнила, что у нее тоже есть к Маделин вопросы.
– Как вы обо всем этом узнали? Как нашли меня?
– Меня надоумила Изабелла Родригес, – ответила Маделин.
Бывшая учительница покопалась в памяти и вспомнила кузину Адриано.
– Ах да, малышка Изабелла! Она иногда меня навещает. Славная девушка, вроде вас.
– Внешность обманчива, – с улыбкой возразила Маделин. – Меня славной девушкой не назовешь.
Нелла тоже улыбнулась:
– Не скромничайте.
– Адриано вы больше не видели?
– Нет, но часто его вспоминала. Надеюсь, у него все хорошо. Вы что-нибудь о нем знаете?
Маделин помедлила. К чему расстраивать старушку печальными известиями?
– Все хорошо, не беспокойтесь за него.
– Может, вы и славная, но врушка, – заявила учительница.
– Ваша правда, Нелла. Вы заслуживаете, чтобы вас не обманывали. Адриано умер почти два года назад.
– Это как-то связано с вашим расследованием из-за художника. Иначе вы бы ко мне не приехали.
– Откровенно говоря, об этом я еще ничего не знаю.
Чтобы не распространяться о гибели полицейского, она сменила тему.
– В конце жизни Эрнесто страдал раком горла. Похоже, Адриано взял его к себе. Возможно это, как по-вашему?
Нелла расширила глаза. Ее зрачки под линзами очков стали огромными.
– Если это правда, остается удивленно развести руками. Я была бы поражена, проникнись Адриано христианским всепрощением.
– Что вы хотите этим сказать? – спросила Маделин, наливая ей чай.
– Тот, кто не подвергался пыткам, не способен представить эти муки. То, что выпало на долю Адриано, длительность его мучений – все это не могло на него не повлиять. Лучше не думать о том, какие у него были нарушения психики.
– На что вы намекаете?
– Не намекаю, милочка, а говорю как есть: в какой-то момент с болью и ненавистью становится невозможно совладать. Так или иначе это должно было обернуться бедой для него самого или для других.
Уклончивость бывшей учительницы заставила Маделин открыть последнюю дверь.
– Лесной царь – говорит это вам о чем-нибудь?
– Нет. Похоже на марку садовой мебели.
Маделин с сожалением встала.
– Спасибо за помощь, Нелла.
Ей понравилась эта женщина. Вот бы иметь такую бабушку! Прежде чем уйти, она высказала сомнение, не дававшее ей покоя с момента прихода.
– Этот здешний медбрат…
– Хорас?
– Да. Он хорошо с вами обращается? У него странный вид.
– Вот вам еще одно подтверждение того, что внешность обманчива. Он молодец, не беспокойтесь. У него за плечами тоже невеселые годы.
Словно подслушав речи Неллы, вся веранда заскрипела и заходила ходуном от порыва ветра, превзошедшего силой все прежние. Маделин подняла глаза на стеклянный потолок, боясь, как бы он не треснул.
– Говорят, это учреждение вот-вот зароется?
– Да, через три месяца.
– У вас есть план Б?
– За меня не тревожьтесь, я присоединюсь к мужу.
– Я думала, он умер.
– Еще в тысяча девятьсот девяносто шестом году.
Маделин не понравился этот поворот разговора.
– По-моему, вам это не грозит. Вы выглядите крепкой.
Старушка отмела жестом ребяческие ободрения. Маделин уже шла в сторону гостиной, когда у нее за спиной прозвучало:
– Не знаю, что вы ищете, но вы этого не найдете.
– Вы ясновидящая?
Нелла улыбнулась и кокетливо поправила седую прядку.
– Зато вы найдете кое-что другое, – обнадежила она Маделин.
Та помахала ей рукой и направилась к соснам, под которыми ее ждал пикап.
Перед отъездом она прогулялась к пляжу – дикому, нетронутому, безлюдному. Пройдет три месяца – и здесь вырастут краны, взревут бетономешалки, быстро поднимется отель, появится сауна, вертолетная площадка… Идиотизм, безмозглая бесовщина!
Приехали: не хватало ей заговорить словами Кутанса!
Она вернулась к пикапу, сфотографировав на память пляж с белым песком и дом престарелых. Возможно, старуха права. Возможно, Маделин кое-что здесь нашла, просто еще не догадалась, что именно.
Она села за руль, повернула ключ зажигания и вернулась на автостраду. Там, наматывая мили, она старалась навести порядок в своих мыслях. Через час с лишним зазвонил телефон, на экране появилось имя:
Доминик Ву.
3
Окрестные жители наверняка называли этот дом «кубиком Рубика». С этой мыслью Кутанс вылез из такси на севере Верхнего Ист-Сайда, на углу 102-й стрит и Мэдисон-авеню.
Лаборатория «Пеллетье энд Стокхаузен» представляла собой разноцветный стеклянный куб, красочную заплатку на серо-коричневом фоне окрестных строений.
Кто сказал, что американцы не уходят в отпуск? Сегодня лаборатория выглядела мирно дремлющей. Гаспар назвал себя изящной длинноногой дежурной с угловатым, словно вычерченным циркулем лицом в белых пятнах и с угрюмым взглядом исподлобья, заставлявшим вспомнить персонажей Бернара Бюффе
[84].
Мисс Проволока привела его в кабинет на шестом этаже с видом на колоссальный комплекс больницы «Маунт Синай».
– Милости прошу, мистер Кутанс! – раздался голос владельца лаборатории.
Дуайт Стокхаузен собирался в дорогу. Рядом с диваном «Флоренс Нолл»
[85] стояли два чемодана «Алзер» с монограммами, такая же дорожная сумка и пара лунных ботинок на меху.
