Джордж повернулся, посмотрел на меня и медленно, осторожно поставил кофейную чашку на стол. По его лицу начала расползаться широкая улыбка.
— Врубаюсь, — сказал он. — Я врубаюсь в твою идею.
— Но это лишь малая часть идеи. Если ты прочитаешь эту Панталунову колонку, то увидишь, что там сегодня оскорблена и еще одна личность. — Я снова взялся за газету. — Есть еще такая миссис Элла Гимпль, заметная в обществе дама, имеющая на счету не меньше миллиона долларов…
— Ну и что же Панталун пишет про нее?
Прежде чем ответить, я снова заглянул в газету.
— Он намекает, что она делает кучу денег, давая для друзей вечеринки с рулеткой, на которых сама же и выступает в качестве банка.
— С этой Гимпль уже все понятно, — сказал Джордж. — И с Вумбергом тоже. Гимпль и Вумберг.
Он сидел на кровати, напряженно ожидая, чтобы я продолжил.
— Итак, — сказал я, — у нас есть двое, которые страстно возненавидели сегодня Лайонела Панталуна; оба они хотели бы набить ему морду, но никто из них на это не решается. Теперь понимаешь?
— Прекрасно понимаю.
— Так что с Панталуном мы разобрались. Но ты не забывай, он же не один такой. Есть и десятки других колумнистов, которые только и знают, что оскорблять тех, кто побогаче и повлиятельней. Есть Гарри Вейман, Клод Тейлор, Джейкоб Свински, Уолтер Кеннеди и вся остальная свора.
— Верно, — согласился Джордж, — абсолютно верно.
— И должен тебе сказать, что ничто не приводит богачей в такую ярость, как газетные насмешки и издевательства.
— Дальше, — сказал Джордж. — Давай дальше.
— Хорошо. — За это время я и сам возбудился. Я наполовину вылез из постели, положил одну руку на край столика, а другой помахивал в такт речи. — Мы немедленно организуем фирму, назвав ее… как же мы ее назовем… мы ее назовем… думай, думай… мы назовем ее «Корпорация “И Аз воздам”». Ну, как тебе?
— Странное название.
— Библейское
[4]. Мне нравится. «Корпорация “И Аз воздам”». Звучит великолепно. Мы напечатаем карточки и будем посылать их всем возможным клиентам, напоминая, что их публично оскорбили и унизили, и предлагая покарать оскорбителя в обмен на небольшую сумму денег. Мы будем покупать все газеты, читать всех колумнистов и рассылать ежедневно по дюжине и более карточек.
— Великолепно! — воскликнул Джордж. — Потрясающе!
— И мы станем богатыми, — добавил я. — Мы за самое малое время станем исключительно богатыми.
— Нужно сейчас же начинать!
Я спрыгнул с кровати, схватил блокнот и карандаш и снова нырнул в постель.
— Так вот, — сказал я, сгибая колени под одеялом и пристраивая сверху блокнот, — первым делом нужно решить, что мы напишем на печатных карточках, которые будут рассылаться клиентам. — И написал вверху листа заголовок «КОРПОРАЦИЯ “И АЗ ВОЗДАМ”».
Затем я, чуть не высовывая язык от старания, красиво сформулировал и зафиксировал цели и функции организуемой фирмы. Кончалось мое объяснение следующим образом: «Итак, корпорация “И Аз воздам” готова вместо вас на условиях абсолютной конфиденциальности должным образом покарать колумниста……., для чего мы со всем подобающим уважением предоставляем вам набор возможных способов (с указанием стоимости)».
— Это в каком же смысле «набор способов»? — спросил Джордж.
— Мы должны предоставить им выбор. Надо придумать целый ряд… различных наказаний. Номером первым будет… — И я написал в блокноте: «1. Прямой удар в нос, один, сильный». — Сколько мы здесь запросим?
— Пятьсот долларов, — мгновенно откликнулся Джордж.
Я записал это без малейших споров.
— Что еще?
— Синяк под глазом, — сказал Джордж.
Я записал: «2. Синяк под глазом… $500».
— Нет! — возмутился Джордж. — Я не согласен с ценой. Чтобы красиво поставить синяк, нужно гораздо больше умения, чем для простого удара по морде. Это квалифицированная работа. Тут должно быть шесть сотен.
— О’кей, — согласился я. — Шесть сотен. А что дальше?
— Конечно, и то и другое вместе. С правой руки и с левой.
Теперь мы были на Джорджевой территории, он у нас спец по этой части.
— И то и другое?
— Совершенно верно. Удар в нос и синяк под глазом. Тысяча сто долларов.
— За комплект должна быть скидка, — возразил я, немного подумав. — Пусть будет ровно тысяча.
— Это вообще считай что задаром, — сказал Джордж. — Они вцепятся в этот вариант, как Бобик в косточку.
— Что дальше?
Мы оба умолкли и стали яростно думать. На Джорджевом невысоком покатом лбу появились морщины. Он начал медленно, но очень сильно скрести свой череп. Я смотрел в пустоту и старался думать о всяких кошмарных вещах, причиняемых людьми друг другу. В конце концов я придумал и написал, а Джордж смотрел, как кончик карандаша двигается по бумаге. Я написал: «4. Подложить гремучую змею (удалив предварительно ядовитые зубы) на пол его машины в районе педалей».
— Господи Иисусе, — прошептал Джордж, — да он же сдохнет с перепугу.
— Конечно, — согласился я.
— Да и вообще, где ты возьмешь гремучку?
— Где-где. Куплю. Купить их не стоит большого труда. Так сколько мы за это зарядим?
— Полторы тысячи, — твердо сказал Джордж; я записал эту цифру.
— Для солидности нужно еще.
— Вот, — сказал Джордж. — Похитить его вместе с машиной, снять с него всю одежду, кроме трусов, носков и ботинок, а затем скинуть его в самый час пик посреди Пятой авеню.
Он расплылся в широкой торжествующей улыбке.
— Мы не сможем такое сделать.
— Пиши, пиши. И заряди две с половиной косых. Если старик Вумберг согласится платить такие деньжищи, все ты прекрасно сделаешь.
— Да, — согласился я. — Наверное, сделаю. — И записал этот вариант. — Пожалуй, и хватит. Выбор достаточно широк.
— А где мы напечатаем эти карточки? — спросил Джордж.
— У Джорджа Карноффски, — решил я. — Еще один Джордж, ага. Он мой приятель, держит маленькую типографию на Третьей авеню. Печатает свадебные поздравления и тому подобное для больших магазинов. Он нам все сделает, я точно знаю.
— Так чего же мы ждем?
Мы оба спрыгнули с кровати и начали одеваться.
— Сейчас двенадцать, — сказал я. — Если поторопимся, то поймаем его до обеденного перерыва.
Когда мы выскочили на улицу, все еще шел снег; снега навалило четыре или пять дюймов, но мы так спешили, что пробежали четырнадцать кварталов до типографии Карноффски за рекордное время и успели как раз, когда он надевал пальто, чтобы идти обедать.
