Я пожал плечами и промолчал.
Когда фараон снова заговорил, это было так громко, что я подпрыгнул на сиденье.
— Сто двадцать миль в час! — рявкнул он. — Это на пятьдесят миль в час больше лимита.
Он повернул голову и выплюнул большой комок слюны; плевок угодил на крыло моей машины и начал медленно сползать по прекрасной голубой краске. А затем он вскинул голову и уставился на моего пассажира.
— А вы кто такой? — спросил он резким голосом.
— Это автостопщик, — объяснил я. — Я согласился его подвезти.
— Я вас не спрашиваю, — отрезал фараон. — Я спросил его.
— Я сделал что-нибудь плохое? — поинтересовался пассажир. Сейчас его голос был мягкий и масленый, словно крем для лица.
— Более чем возможно, — ответил фараон. — И в любом случае вы являетесь свидетелем, я займусь вами через минуту. Права! — рявкнул он и протянул руку.
Я отдал ему свои водительские права.
Он расстегнул левый нагрудный карман мундира и вытащил проклятую талонную книжку. Аккуратно переписал из моих прав адрес, имя и фамилию. Затем вернул мне права. Он зашел к машине спереди и списал ее номер с номерного знака. Зафиксировал дату, время и подробности моего нарушения. Затем оторвал талон. Прежде чем вручить его мне, он проверил сделанную под копирку копию, все получилось ясно и разборчиво. В конечном итоге он вернул талонную книжку в карман и застегнул пуговицу.
— Теперь вы, — сказал он моему пассажиру и зашел с другой стороны машины; из другого нагрудного кармана он достал маленький черный блокнот. — Имя?
— Майкл Фиш, — сказал мой пассажир.
— Адрес?
— Лутон, Виндзор-лейн, дом четырнадцать.
— Покажите мне что-нибудь, доказывающее, что это ваши настоящие имя и адрес.
Мой пассажир покопался в карманах и достал свои собственные права. Полицейский проверил имя и адрес и отдал права ему обратно.
— Ваша работа? — спросил он резким тоном.
— Я — козлонос.
— Что?!
— Козлонос.
— Произнесите по буквам.
— К-о-з-л-о…
— Хватит. Не могли бы вы сказать, что такое «козлонос»?
— Козлонос, офицер, это человек, подносящий каменщику по лестнице раствор. А козел — это в чем он его подносит. У него такая длинная ручка и деревянные стенки, приделанные под углом…
— Хватит, хватит. Кто ваш работодатель?
— У меня нет работодателя, я безработный.
Фараон записал все это в свой черный блокнот, сунул его обратно в карман и застегнул пуговицу.
— Когда я вернусь в участок, обязательно проведу по вам небольшую проверку, — пообещал он моему пассажиру.
— Меня? Проверять? Разве я сделал что-нибудь плохое? — заверещал крысоподобный человечек.
— Мне подозрительно ваше лицо, вот и все, — сказал фараон. — Может быть, в наших файлах найдется где-нибудь ваш портрет.
Он обошел машину и вернулся к моему окошку.
— А вы, похоже, крупно влипли, — сказал он мне.
— Да, офицер.
— Вы теперь долго не будете раскатывать на этой своей роскошной машине, мы уж позаботимся. Да и вообще не будете раскатывать ни на какой машине ближайшие несколько лет. И хорошо, что не будете. И я надеюсь, для комплекта вас еще на сколько-то упрячут.
— Вы говорите про тюрьму? — встревожился я.
— Абсолютно верно, — подтвердил фараон и жирно причмокнул. — В каталажку. За решетку. Вместе с другими преступниками, нарушающими закон. Ну и заодно приличный штраф. Все это доставит мне огромное удовольствие. Так что увидимся в суде с обоими вами. Вас вызовут повестками.
Он повернулся и пошел к своему мотоциклу. Пинком поднял подпорку. Затем сел в седло, включил стартер и с ревом умчался по дороге.
— Ух! — выдохнул я. — Теперь хоть можно вздохнуть поспокойнее.
— Нас поймали, — напомнил пассажир. — Нас поймали, и никуда тут не денешься.
— В смысле, что меня поймали.
— Тоже верно, — согласился пассажир. — Ну и что ты, начальник, будешь делать?
— Поеду сейчас же в Лондон и потолкую со своим адвокатом.
Я запустил мотор и поехал дальше.
— Ты не верь, что он тут натрепал про тюрьму, — сказал пассажир. — Никто не сажает в тюрягу за превышение скорости.
— Ты уверен? — спросил я.
— Абсолютно, — ответил пассажир. — Они не могут даже забрать права; влепят, конечно же, охрененный штраф, но тем дело и кончится.
У меня словно груз свалился с плеч.
— Кстати, — сказал я, — зачем ты ему соврал?
— Кто, я? А почему ты думаешь, что я ему соврал?
— Ты назвался безработным козлоносом. Но мне-то ты говорил, что занимаешься высококвалифицированным трудом.
— Так оно и есть, — сказал мой попутчик. — Но я не обязан все докладывать фараонам.
— Так чем же ты занимаешься? — спросил я.
— Что, — спросил он в ответ, — очень любопытно?
— Это что-нибудь, чего ты стесняешься?
— Стесняюсь? — с жаром воскликнул пассажир. — Я стесняюсь своей работы? Да я горд ею, как никто другой на свете. Очень уж вы, писатели, любопытны, — усмехнулся он. — И ты, наверное, не успокоишься, пока не получишь точного ответа.
— Да мне, в общем-то, все равно, — соврал я.
Пассажир хитро взглянул на меня краем глаза.
— А вот мне что-то кажется — не все равно, — сказал он. — По твоему лицу вижу, ты подозреваешь, что я занимаюсь чем-то необычным, и у тебя прямо зудит узнать, чем именно.
Мне не понравилось, как он читает мои мысли. Я молчал и глядел на дорогу.
— И в общем-то, ты прав, — продолжил пассажир. — У меня весьма своеобразная профессия. Самая необычная, какая может быть.
Я ждал продолжения.
— И поэтому, понимаешь ли, мне приходится быть очень осторожным, с кем и о чем говорю. Откуда я знаю, к примеру, что ты не фараон в штатском?
— Я похож на фараона?
— Нет, — мотнул головой попутчик. — Не похож. Более того, ты и не фараон, это видно любому идиоту.
Он достал из необъятного кармана жестянку с табаком и начал крутить самокрутку. Я смотрел на него краешком глаза; скорость, с которой он выполнял эту непростую операцию, поражала воображение. Сигарета была готова уже через пять секунд, Он провел языком по краешку бумаги, заклеил ее и сунул в рот. Словно из ниоткуда, в его руке появилась зажигалка. Вспыхнул язычок пламени, мой попутчик глубоко затянулся. Зажигалка снова исчезла. Что и говорить, замечательное представление.
