– Или как его там…
– Он сказал, что ты видела его в коридоре, когда он поджидал Катерину.
– То есть, когда я ушла с Порфирием, он был рядом?
– Ты не видела его?
– Нет.
– Вот болван!
– И он, значит, хотел убрать меня как свидетеля? Иными словами, убить?
Марго отвела глаза:
– Выходит, что так…
– Знаешь что, – Лионелла взяла телефон. – Не буду я тебе помогать.
– Почему?
– Меня хотели убить, а ты молчала. Чем не причина?
– Прости-и-и-и меня!
– Тебе лучше оформить явку с повинной. Глядишь, годок сбросят.
Марго снова зажмурилась и что было сил замотала головой:
– Нет. Никогда.
– Это лучше, чем под руки – в воронок.
– Ну, хорошо…
Лионелла показала ей телефон:
– Звоню?
– Кому?
– Следователю Фирсову.
Схватившись за лицо, Марго молча кивнула.
Глава 31
Эфемерные драгоценности великой Инессы
Утром следующего дня Лионелла вышла в коридор и остановила первую попавшуюся медсестру:
– Простите, в какой палате лежит Ольшанский?
– Красавчик? – Она улыбнулась. – Вы не первая. У нас все пациентки бегали на него смотреть. И даже врачихи.
– В какой он палате?
– В четырнадцатой.
Поправив волосы и заглянув в пудреницу, Лионелла пошла в указанном направлении. Зайдя в палату, остановилась.
Кирилл лежал поверх одеяла. Одна его рука была забинтована до плеча. Обожженная щека – покрыта какой-то мазью. Увидев Лионеллу, он сразу прикрыл ее здоровой рукой.
– Спасибо тебе. – Она прошла и села на кровать у него в ногах.
Он нехотя ответил:
– На моем месте каждый бы так поступил.
– Да ну тебя! – Она улыбнулась.
– А как ты хотела? Чтобы я тебя бросил? Нет, Машка, живи. Мучайся.
– Хочу тебе рассказать…
– Ну.
– Терсков, хозяин отеля, – внук нашей Марфуши.
– Знаю.
– Откуда?
– Фирсов заходил. Все рассказал.
– И про Марго?
Он кивнул:
– Она всегда была тварью. Жалко бедную Катерину. Эти двое ловко ушатали ее.
– Мишель Петухов бросил Марго.
– Никуда они друг от друга не денутся. Сидеть будут в соседних камерах.
– Теперь нужно думать, как тебя из всей этой истории вытащить.
– С чего это вдруг ты заговорила об этом?
– До тех пор пока убийца не найден, тебя будут подозревать.
– Отобьемся.
– Я и говорю: отбиваться будем вместе с тобой.
– Тебе нечего делать, Машка? Займись своим мужем.
– А я и не думала о нем забывать. Я люблю своего Льва.
– Знаешь… – Он помолчал. – Звучит странно, но я рад. Хоть у тебя задалось.
– О чем ты?
– О том, что очень перед тобой виноват.
Они оба замолчали. Первой молчание нарушила Лионелла. Ее вопрос упал веско, словно тяжелое яблоко на рыхлую землю:
– В чем твоя вина?
– Ты и сама знаешь.
– Скажи.
– В том, что я поверил ей, а не тебе. Знаю, все было неправдой.
Лионелла пораженно застыла:
– Когда ты узнал?
– Уже после того, как ты вышла замуж.
– Кто рассказал?
– Какая теперь разница.
– Никакой. – Она грустно кивнула. – Я уже давно простила тебя, Кирилл.
– Я сам себя не простил. С тем и живу.
Лионелла взяла его за здоровую руку, но Кирилл отдернул ее:
– Не нужно меня жалеть. Я – подлец.
– Ты меня спас.
– Я уже сказал: любой бы на моем месте…
– Перестань! Ты все переводишь в шутку. А мы говорим о серьезном.
– Ну, если о серьезном, хочу поделиться с тобой одной мыслью.
– Что такое?
– Ты же хорошо помнишь Марфушу?
– Еще бы.
– Она была доброй, незатейливой старухой. Когда умерла Инесса, я говорил – оставайся, но она вернулась в свою деревню. Представь себе такую ситуацию…
– Ну?
– Вот сидят они вечером. Марфуша, ее дочь и этот урод.
– Терсков?
– Ведь он ее внук.
– И что?
– Вот и рассказывает им Марфуша, как жила в доме у знаменитого режиссера Ефима Ольшанского. Что ели, пили, куда выезжали…
– Что было в доме, – Лионелла начинала догадываться, к чему он ведет.
– Могла Марфуша рассказать про драгоценности Инессы? – спросил у нее Кирилл.
– Могла и приврать.
– Она ведь доброй старухой была, иначе не отдала бы мне то, что осталось от Инессы.
– А что, если Марфуша рассказала про то, что Инесса перед смертью прятала и перепрятывала свои украшения?
– Во-о-о-от… – Кирилл закивал головой. – И этот урод, иначе не назовешь, решил, что драгоценности Инессы Ольшанской до сих пор спрятаны в доме.
– Но ведь считается, что их украли ее родственники.
– Это официальная версия. Но кто знает, как было на самом деле?
– Никто.
– А еще Марфуша рассказывала, что Инесса записывала, куда прячет шкатулку, чтобы потом не забыть. Думаю, ее дочь и внук знают.
– Ты сам никогда не думал об этом?
– Думал. Но все как-то лениво. Толчка, что ли, не было.
– А теперь есть?
– Теперь есть.
– Значит, ты считаешь…
Кирилл продолжил за нее:
– Терсков решил завладеть домом, чтобы отыскать драгоценности Инессы Ольшанской. Дом втихаря переоформили, а меня, как ненужный атрибут, решили устранить.
– И я понимаю зачем, – сказала Лионелла.
– Скажи.
– Из тюрьмы сделок не оспаривают. В тюрьме сидят тихо.
– Да нет… – Кирилл грустно усмехнулся. – Я имел в виду более радикальный метод устранения – убийство. Фирсов же сказал…
– Но если смотреть шире… – Лионелла ненадолго задумалась и снова продолжила: – Мне кажется, вся эта кутерьма с убийством альфонса была специально подстроена, чтобы засадить тебя в тюрьму. Уверена, что Терсков подговорил Шмельцова…
