– Стоп! Проклятие! Откуда он взялся?! Загубить такую сцену!
Ефим прикрыл ладонью глаза и понял, что глядит прямо в огромную черную линзу кинокамеры.
– Я не хотел…
– Кто-нибудь! Где охрана?!
Он обошел лежащую ширму:
– Сейчас я все объясню…
– Полицию сюда! Вызывайте полицию!
Ольшанского схватили и заломили за спину руки, но в этот момент прозвучал божественный грудной голос Гарбо:
– Стойте! Оставьте в покое голубоглазого великана. Он – мой друг. Штраф за испорченную пленку вычтете из моего гонорара.
Глава 21
Братья Карамазовы
Следователь Фирсов с каменным выражением лица и смотрел на телефон Баландовской, который лежал перед ним. Из телефона доносился голос Шмельцова:
«Я должен был защищаться. Меня чуть не приняли за преступника! На оружии нашли его отпечатки. К чему теперь эти разговоры?
– Значит, Кирилл не угрожал вам? – прозвучал голос Лионеллы.
И снова Шмельцов:
– Нет, не угрожал.
– Не запугивал?
– Да что вы заладили…»
– Это все? – спросил Егор Петрович.
– А разве недостаточно?
– Быстро вы обучаетесь… – он неодобрительно покачал головой.
– Не велика наука. В каждом телефоне есть диктофон. Сложность лишь в том, чтобы включить его в нужный момент.
– Вы – беспринципная особа.
– Кто бы говорил.
– Зря старались. – Фирсов усмехнулся.
– Почему?
– То, что Шмельцов врет, я знал и без вас.
– Тогда почему Кирилл за решеткой?
– Какая вы быстрая. А как, по-вашему, быть с его отпечатками на оружии?
– Он же все объяснил.
– Слишком по-детски… Увидел пистолет, схватил, поиграл.
– А вы бы на его месте не взяли пистолет в руки? – прищурилась Лионелла.
– Зависит от обстоятельств… – Помолчав, Егор Петрович признался: – Возможно, и взял бы.
– Вот видите, в каждом мужчине живет пацан.
Фирсов усмехнулся:
– В этом вы правы…
Заметив в нем признаки беспокойства, Лионелла осведомилась:
– Что-то не так?
– Есть хочу. – Следователь поднялся со стула. – Вы обедали?
– Еще нет.
– Здесь неподалеку есть одна забегаловка – «Братья Карамазовы» называется.
– Караваевы, – хихикнула Лионелла.
– Жизнь в командировке – жуткая вещь. Всегда хочется есть. – Он взял папку, прошел к двери кабинета и распахнул ее: – Пойдете со мной?
Заведение «Братья Караваевы» было чем-то средним между кафе и кулинарией, но перекусить там можно было неплохо.
Фирсов взял мясо с картошкой.
– Не понимаю, как это можно есть… – Лионелла отвела глаза от его тарелки.
– У меня от вас несварение, – сказал Фирсов. – Или молчите, или пересаживайтесь за другой столик.
– Я потерплю.
– Послушайте… – Егор Петрович взялся за вилку. – Помнится, вы говорили про мутную историю…
– Их было много.
– Касательно драгоценностей Инессы Ольшанской.
– Я об этом знаю лишь понаслышке, – сказала Лионелла. – К тому времени мы с Кирой были уже порознь и я не бывала в их доме.
– Давайте понаслышке. Лучше, чем ничего.
– Вам нужно выпить мезим. Здесь рядом аптека…
– Неймется вам. Прекратите! – Фирсов придвинул к себе тарелку и заработал вилкой. – Давайте про драгоценности.
– Когда Ефим Аркадьевич умер, Инессу перестали снимать в кино, и это сильно пошатнуло ее здоровье.
– Заболела? – спросил следователь.
– Она всегда была нервной, а тут все обострилось. К себе подпускала только Марфушу.
– Кто такая Марфуша?
– Нянька Кирилла и впоследствии сиделка Инессы. Ирония судьбы заключалась в том, что они были ровесницами. Но Марфуша. в отличие от Ольшанской, была доброй старухой.
– Та-а-ак…
– Инесса ненамного пережила своего мужа, хотя и была моложе. Марфуша по-соседски рассказывала моей матери, что драгоценности Инесса хранила под кроватью в коробке, а потом стала прятать и перепрятывать. Чтобы не забыть, куда спрятала, записывала.
– А где в то время был Кирилл Ольшанский?
– Он после смерти деда уехал учиться в Питер.
– Ваша мать дружила с Марфушей?
– Исключительно по-соседски. Знаете, как в деревне? Соли попросить, чаю зайти попить.
– Она была деревенской?
– Марфуша? Даже помню, откуда родом: деревня Качалки Калужской области. Старуха часто рассказывала нам про свою деревню. Там жила ее дочь…
– Вернемся к драгоценностям и к мутной истории.
– Когда Инесса взялась умирать, в доме собралась толпа ее родственников.
– Дом делить?
– Нет. Этот вопрос к тому времени был уже решен. Ефим Аркадьевич при жизни переписал его на Кирилла.
– Значит…
– В тот самый момент исчезла большая часть драгоценностей.
– Странно, что не все.
– Какую-то часть припрятала Марфуша и потом отдала Кириллу.
– Честная старуха, – сказал Фирсов.
– И преданная.
– Что с ней стало после смерти хозяйки?
– Вернулась к себе в деревню. Слышала, что родственники Инессы в поисках ценностей вспороли ее матрас и диваны.
– Надеюсь, после ее смерти?
– Этого не знаю. Все, что они нашли, – фотографию в рамке, которая лежала под ее подушкой.
– Чью?
– Греты Гарбо. До этого фотография стояла на камине в гостиной. Ума не приложу, на что она ей сдалась. Инесса всю жизнь ревновала мужа, и в том числе к Грете Гарбо.
– Ефим Ольшанский был с ней знаком?
– По всей вероятности, у них была связь во время его работы на «Парамаунт». Так сказал Кирилл. Позавчера я снова видела это фото.
– Где?
– В его доме.
– Вы и там побывали?
– Не только побывала.
– Страшно подумать, что еще.
– Снялась в клипе.
– Поздравляю, но мне это неинтересно.
– А что вам интересно? – с вызовом спросила Лионелла.
– Например, знаете ли вы Регину Криволуцкую.
