В разговор вмешалась Марго:
– Слышала, в последнее время Кирилл много пьет.
– Ольшанский всем должен денег. Как говорит мой муж: это – плохая тенденция. – Катерина расправила шлейф плиссированной юбки. – Уму непостижимо, как можно было промотать такое наследство.
Лионелла расщелкнула сумочку, достала янтарный мундштук и вставила в него длинную сигаретку. Ее тонкие пальцы двигались чуть замедленно, движения были вычурными и одновременно простыми. Она закурила и проговорила между затяжками:
– Все дело в том… Что наследство досталось ему слишком легко.
– Сколько Ольшанскому лет? – поинтересовалась Марго.
– Около сорока, – ответила Лионелла.
– Нужно заметить, что он – красавчик. То есть я хотела сказать – стильный мужик.
– На любителя, – поморщилась Катерина и, проводив взглядом какую-то пару, заметила: – Не понимаю, для чего богатые мужики женятся на страшненьких.
– Чтобы родилась такая же страшная дочь, и кто-то женится на ней по расчету, – сказала Лионелла и нехотя обронила: – Полнейший вздор… Зачем искать изъяны там, где их нет?
– Ты про Кирилла?
– Нет. Я про тебя. Никто не виноват, дорогая, что твой муж так нехорош собой.
– Ты… ты… – Катерина нервно задышала и подняла глаза к небу, пытаясь унять подступившие слезы.
– У тебя сейчас тушь потечет… – сказала Марго.
Лионелла потушила сигарету и спрятала мундштук в сумочку.
– Не терплю глупость. Это выводит меня из себя. – Она встала с кресла. – Хочешь быть стервой – учись. В противном случае лучше сменить амплуа. Приятной вам ночи. Я, пожалуй, пойду к себе в номер.
Лифт был занят, и Лионелла поднялась на третий этаж по лестнице. Была полночь, и коридор, устланный ковровой дорожкой, был пуст.
Она бесшумно дошагала до двери, отомкнула ее ключом и вошла в номер. Включив свет, повела носом, уловила незнакомый запах, склонилась, чтобы расстегнуть ремешки туфель, но вместо этого подобрала с ковра зеленую стеклярусную трубочку.
В нескольких сантиметрах от первой лежала вторая, чуть дальше – третья. Последнюю стекляшку Лионелла обнаружила у двери смежного номера. Немного помедлив, она прошла в спальню, открыла шкаф и передернула вешалки, на которых висела одежда. Не обнаружив того, что искала, Лионелла повторила все в обратном порядке, но результат оказался тем же: гипюрового платья, расшитого зеленым стеклярусом, в шкафу не было. Конечно, она могла бы забыть его дома, в Москве, если бы не купила только вчера, когда приехала в Питер.
Лионелла подошла к телефону, взяла трубку и дождалась, когда ответит портье. Но, когда тот ответил, в голову пришла идея получше, не реализовать которую она не могла из-за врожденного любопытства.
– Простите, – сказала Лионелла и нажала отбой.
Спустя мгновение она уже стояла у двери, ведущей в соседний номер, взялась за ручку, и дверь вдруг распахнулась. Радость подтвердившейся догадки испортило удивление: несколько часов назад, уходя на игру, она торкнулась в эту дверь, и та была заперта.
На этот раз Лионелле было что рассказать портье. Она позвонила на ресепшен:
– Прошу зайти в триста двенадцатый.
– У вас что-то случилось? – поинтересовался портье.
– Когда придете – увидите, – ответила Лионелла.
Решив сначала дождаться портье, она все же не выдержала и вторглась в соседний номер. Смириться с банальным воровством в дорогом отеле она не могла.
В прихожей Лионелла услышала звук льющейся воды, доносившийся из ванной. Потом увидела на полу зеленый стеклярус. Следуя от фрагмента к фрагменту, добралась до двери спальни и приоткрыла ее. Там, в разобранной постели, лежал молодой мужчина, одетый в ее зеленое платье…
– Черт бы вас побрал! – воскликнула Лионелла, но тут же услышала за спиной:
– Извольте объясниться! Зачем вы пришли?
Обернувшись, она увидела Григория, который в чем мать родила стоял посреди гостиной.
– Это лучше вам объяснить, зачем ваш приятель украл у меня платье.
– Да вы рехнулись, голубушка… Или употребили наркотик?
В комнату заглянул портье:
– Дверь была открыта, я услышал громкие голоса. Что здесь случилось?
Лионелла вытянула руку и указала на голого Григория, потом на дверь спальни:
– Его друг стащил из моего номера платье!
Портье вежливо отвел глаза от Григория.
– Думаю, вам лучше одеться.
– Спасибо, что нашли время зайти… – Григорий прикрылся полотенцем, отвесил полупоклон и метнул в Лионеллу остро заточенный, внимательный взгляд: – Простите, что не в цилиндре. Поскольку я в своем номере и намеревался пойти спать, смею поинтересоваться: о каком друге вы говорите?
– Не будем терять время. – Не утруждаясь ответом, Лионелла толкнула дверь и первой вошла в спальню.
За ней в комнату проследовал Григорий, последним – портье.
– Надеюсь, платье – только предлог, чтобы попасть ко мне в номер, – начал Григорий, но, заметив в своей постели одетого в платье мужчину, осекся.
– Кто это? – растерянно произнес он.
Портье приблизился к незнакомцу и тронул за руку, затем повернул его голову, и все увидели круглое отверстие на лбу и кровавое пятно на подушке.
– Мертв…
– Да нет же… – Григорий приблизился к трупу. – Когда я уходил, его здесь не было!
– Не будем терять время, – повторила Лионелла и приказала портье: – Немедленно вызывайте полицию.
Глава 1
Полуправда
Григорий Шмельцов не находил себе места. Физически он сидел в кресле, но его руки переживали свою, отдельную жизнь. На письменном столе управляющего не осталось ни одного предмета, не побывавшего в руках Шмельцова.
– Незачем вам так волноваться, – сказал толстошеий следователь без возраста, какими бывают крупные мужчины с резкими чертами лица. Особенный, упрямый постав головы придавал ему решительный вид.
– Не трудитесь… – Шмельцов с тоской оглядел кабинет. – Мне хорошо известно: что бы я ни сказал, вы все пересобачите по-своему.
– Как вы сказали? – спросил толстошеий.
– Пересобачите.
– Ну, это как вам будет угодно…
– Что?
– Думайте, говорю, как хотите. – Следователь забрал из рук Шмельцова тяжелое пресс-папье. – Оставьте его в покое. Мы здесь в гостях. Управляющий отеля на время предоставил нам свой кабинет.
– Я все понимаю. Слава богу, не дурак… – обиженно проговорил Шмельцов.
Следователь придвинул к нему заполненный бланк протокола:
