С другой стороны сквера какая-то женщина пыталась побороть скатерть, которую ветер рвал у нее из рук, и сочетание ярко-красного, белого и голубого цветов стало для Грэма неожиданным напоминанием.
Было Четвертое июля.
Мимо него торопливо прошла группа женщин с подносами, нагруженными печеньем и кексами; они были слишком заняты своим делом, чтобы обратить внимание на Грэма, застывшего в нерешительности. Он понимал, что нужно вернуться обратно в номер, поговорить с Гарри, выяснить, какие именно подробности вчерашней истории просочились в прессу и насколько серьезные неприятности ему грозят. Надо было просмотреть фотографии, позвонить родителям, чтобы для них это не стало неожиданностью – при этой мысли у него подкосились ноги, – и вместе с пресс-агентом разработать план действий. Нужно было объяснить Мику, что произошло, извиниться перед фотографом и принять на себя ответственность за свои действия.
Но ему сейчас больше всего хотелось убежать совершенно в противоположном направлении.
При виде миссис О’Нил – она прибивала конец праздничной растяжки к столбу беседки, стоя на стуле, – его обожгло воспоминание о том, что собиралась сегодня делать Элли, и, не дав себе времени передумать, он двинулся по улице. Натянув на голову капюшон толстовки, чтобы скрыть лицо, и сунув руки в карманы, он прошел мимо занятых приготовлениями людей. Дойдя до конца улицы, он свернул на дорогу, ведущую вдоль пристани, и зашагал мимо рядов лодок, слабо покачивавшихся на спокойной воде. Все омары, которым суждено быть поданными на стол на сегодняшних празднествах, уже выловлены, и на причале, где обычно в такое время кипела жизнь, тихо и пусто. Ближе к вечеру люди, без сомнения, выйдут в море, чтобы посмотреть салют с воды, но в такую рань даже «Юркая рыбешка» сонно колыхалась на приколе, освобожденная от съемок по случаю праздников, прямо как Грэм.
Когда он добрался до дома Элли, от утренней прохлады не осталось и следа. Он ожидал, что она еще спит, или занята чем-то в доме, или уже в пути, поэтому, когда, свернув на подъездную дорожку к дому, увидел ее на пороге гаража, это стало для него неожиданностью. В одной руке она держала небольшой рюкзачок, а другой дергала за дверцу машины, насквозь проржавевшего древнего седана.
– Привет! – окликнул он ее, и она поспешно обернулась, глядя на него огромными глазами и залившись виноватым румянцем. Однако, увидев, что это всего лишь Грэм, она явно выдохнула с облегчением и издала дрожащий смешок.
– Я думала, это мама, – сказала она, открывая дверцу машины и бросая рюкзак на заднее сиденье. На ней были джинсы и фиолетовая майка, солнцезащитные очки она подняла на лоб, а щеки ее после вчерашнего дня на пляже украшала примерно тысяча новых веснушек.
– Да, меня все вечно принимают за маму, – пошутил Грэм и, подойдя к машине, облокотился на багажник. – Типаж такой.
Элли улыбнулась, но улыбка быстро сползла с ее лица.
– Ты уже видел?
Необходимости уточнять, что именно он должен был видеть, у него не было.
– Нет, – покачал он головой. – Я не смог себя заставить. Но Гарри сказал, что твое имя они не узнали.
Элли опустила глаза:
– Во всяком случае, пока.
Оба немного помолчали, потом она кашлянула:
– Мне нужно ехать.
Грэм кивнул:
– Я еду с тобой.
Она вскинула на него взгляд:
– Нет, не едешь.
– Когда мы выезжаем? – спросил он, как будто и не слышал, но она лишь нахмурилась и сощурила глаза.
– Я все понимаю, – сказала она. – Я понимаю, что ты хочешь куда-нибудь уехать отсюда на сегодня. Но вчерашний вечер все изменил. У меня важное дело, а ты слишком бросаешься в глаза.
– Я же тебе говорил, – попытался он пустить в ход улыбку. – Я законспирируюсь.
Элли снова покачала головой:
– Прости.
Она развернулась и двинулась к дому, но Грэм пошел следом за ней без приглашения.
– Что, по-твоему, может случиться?
Элли обернулась и смерила его взглядом своих зеленых глаз.
– Вариантов миллион, – сказала она. – Мы можем заехать на заправку, и там тебя кто-нибудь узнает. Какая-нибудь двенадцатилетняя соплюшка увидит тебя из окна соседней машины и начнет рассылать эсэмэски всем своим подружкам. За нами могут увязаться фотографы на мотоциклах. – Она умолкла и покачала головой. – За тобой. Фотографы на мотоциклах могут увязаться за тобой. Вся эта затея – чистой воды авантюра и без Грэма Ларкина на хвосте.
Грэма задело то, как она произнесла его имя, как будто он был кем-то, кого она даже не знала, однако же он отказывался сдаваться. Они находились на кухне, и Элли открыла дверцу холодильника и принялась оглядывать полки с таким видом, словно забыла, зачем вообще туда полезла. Он подошел и встал у нее за спиной, чувствуя, как поток воздуха холодит его голые ноги.
– Я должна сделать это в одиночку, – произнесла она негромко.
Со своего места Грэм видел россыпь веснушек на ее бледном плече и чувствовал запах ее шампуня – пахло чем-то сладким, похожим на лаванду. Он с трудом сглотнул, но ничего не сказал.
Элли тоже молчала, потом покачала головой.
– Ты слишком бросаешься в глаза, – повторила она снова, но на этот раз без прежней убежденности, и Грэм приблизился к ней на шаг.
– Так давай поедем не на машине, – сказал он, и в голове у него начала обретать очертания идея.
Она повернулась к нему, совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы она оказалась зажата между Грэмом и дверцей.
– А на чем тогда? – спросила она и улыбнулась.
– На лодке.
* * *
От: EONeill22@hotmail.com
Отправлено: четверг, 4 июля 2013 7:18
Кому: GDL824@yahoo.com
Тема: (без темы)
Я на несколько минут опоздаю, встретимся прямо там. Надо полагать, тебя я узнаю по усам?
19
Они договорились встретиться на пристани через час.
Грэм отправился взять кое-какие вещи, в том числе ключи от «Юркой рыбешки», хранившиеся в трейлере с реквизитом, пока Элли копалась в своем компьютере, пытаясь проложить курс из Хенли в Кеннебанкпорт. По ее расчетам выходило, что, если они будут идти на хорошей скорости, то смогут добраться туда за два с небольшим часа. Сейчас не пробило еще и семи, так что, даже если новость будет в утренних газетах, они успеют раньше.
Ясное небо за окном предвещало изумительный летний день; морская гладь бескрайним голубым ковром раскинулась от одного края горизонта до другого. Элли отправилась в город, чувствуя, как оттягивает плечи увесистый рюкзак, но мысли ее были заняты поиском преимуществ их плана. Так она подсчитывала плюсы от лишнего съеденного стаканчика мороженого (кальций) или нескольких дополнительных минут сна (энергия). Она могла бы придумать с десяток причин, по которым им стоило взять лодку, но самой главной была та, что они избегали главного камня преткновения в предыдущем плане Элли: необходимости каким-то образом позаимствовать мамину машину. Она как раз пыталась придумать, как решить этот вопрос, когда появился Грэм, воплощенная уверенность и убежденность, и она позволила себе поддаться на его доводы.
