Облегчённо вздохнул.
Прохор, сидевший за столиком с книгой в руках, заметил, что он открыл глаза.
— Вернулся?
— Ага, — хрипло ответил Саблин, принимая вертикальное положение, сел поудобней. — Как приятно чувствовать собственный организм!
Прохор сунул ему стакан холодной воды.
— Рассказывай.
Саблин опустошил стакан, расслабился, коротко передал разговор с «родичем» из второго Ф-превалитета. Улыбнулся с неожиданным для себя смущением:
— Хотел пойти дальше, но вовремя одумался.
— Куда — дальше? — не понял Прохор.
— В первый превалитет, а то и в нулевой.
Прохор покачал головой.
— Мы здорово похожи, я тоже пытался это сделать. Из первого меня вытолкнуло коленом под зад, да так, что я еле очухался! А нулевой вообще недоступен, это мне ещё ДД сказал.
— Почему?
— Ноль — не цифра, не число, это чистая непроявленная потенция, шуньята индусов, Монада, Навь, Единое, Абсолют и бог ещё знает что! Трудно даже найти нужный термин и уяснить его смысл. Я не уверен даже, что он структурирует реальность, потому что для этого нужно организовать бесконечность и Вечность, а это в принципе невозможно.
— Но, может быть, это мир Творца, в котором он живёт?
— Творца чего?
— Нашей Вселенной… «матрёшки».
— Наша Вселенная, какой её видят астрономы, — это всего лишь один из вариантов Универсума, ноль не может реализовать Всё! Хотя его и считают бесконечной возможностью потенций нереализованных реальностей.
— И всё же было бы любопытно посмотреть на тот мир изнутри.
Прохор улыбнулся.
— Согласен, давай хотя бы помечтаем об этом. Как тебе само путешествие? Никого из «родичей» не перепугал своим появлением?
— Я не высовывался, сразу прыгал дальше.
— Молодец, правильно делал, любая задержка в умах других Саблиных могла их ошеломить, что сказалось бы и на поведении. Я научу тебя «не высовываться» из своего ментального панциря.
— Я и сам, похоже, понял, как надо прятаться, но подсказка не помешает. Кстати, тебе не кажется неправильным называть числопутешественников формонавтами? Должна меняться форма объектов, так? А она не меняется.
— Просто ты дальше второго Ф-превалитета не ходил. Чем глубже в миры Бездн погружаешься, тем большую роль играет геометрическая основа бытия. Я заходил в мир пятизначного числа Армстронга, так там геометрия базируется на мультимногограннике, близком к сфере из-за большого количества граней. Ярко выраженных резонансов на основе простых многогранников типа тетраэдра или куба я не заметил, видел только машины, но они тоже изменялись по ходу движения, как… капли воды.
— Жидкая скульптура?
— Ты угадал. Уже в наших превалитетах технологии используют законы «жидкой скульптуры», а там это реализует сама природа, без участия человека. Изменение геометрии мира мало заметно в мирах Первоцифр от одного до десяти, плюс числа до сотни, насколько я могу оценить. Дальше начинается такая интересная готика, такой модерн и хай-тек, что уму непостижимо!
— Это радует, — хмыкнул Саблин.
— Что радует?
— Меня радует, что я могу увидеть эти ландшафты и архитектуру.
Прохор помрачнел.
— Если отобьём атаки Охотников. Всё, иди отдыхай, занимайся своими делами, я прилягу, что-то в сон потянуло.
— Воздух влияет, твой организм начал очищаться и одновременно самоотравляться выходящими токсинами. Через пару дней это пройдёт.
Саблин махнул рукой и вышел из номера, заново переживая своё путешествие в «параллельный двумир», где жил такой же Дан Саблин, только рождённый совсем для других дел.
С час он бродил по окрестностям пансионата, побывал на островке напротив, расчерченном плиточными дорожками для прогулок, позубоскалил с дежурными администраторами и даже по их подсказке принял ванну с углекислым газом, благотворно влияющую на кожу всего тела.
В начале шестого приехала Алла Юрьевна, и Саблин посидел с ней на веранде ресторана, попивая зелёный чай с алтайскими травами. Виделись с сестрой они редко, поэтому обоим было о чём поговорить.
— Поздравляю, — сказала директор «Марьиного острова», узнав о предполагаемой свадьбе брата, — неужели решился? Я помню, ты с детства утверждал, что никогда не женишься, так как рождён для свободного полёта.
— Жизнь изменилась, — с беглой улыбкой пожал плечами Саблин. — Я не сразу понял, что люблю Варвару. В этом смысле мне повезло больше, чем Прохору.
— А у него что за проблема?
— Он любит одну женщину, она его нет.
— Кто она?
— Юстина Бояринова, майор полиции.
— Даже так? — подняла умело подведённые брови Алла Юрьевна. — Не каждая женщина способна стать майором.
— Она к тому же ещё командир группы спецназа, очень решительная особа. Я знаю её с детства, и это я познакомил с ней Прохора.
— Жалеешь об этом?
— Нельзя сказать, что жалею. Они оба мне дороги, оба мои друзья, хотя и относятся к жизни по-разному. В последнее время что-то сдвинулось в их отношениях, ледниковый период закончился, Юстя стала больше уделять ему внимания. Может, всё и образуется, сыграем две свадьбы.
— Где он работает?
— В студии технического дизайна «Наноболт».
Алла Юрьевна улыбнулась.
— Звучит непрезентабельно. Он инженер по образованию?
— Математик. — Саблин хотел рассказать об увлечении Прохора формонавтикой, но передумал. — Решает одну интересную задачу.
— Почему вы так маскируетесь? Чужие фамилии, напустили туману, никуда на экскурсии не поехали.
— Появилась одна проблема, — поморщился Данимир. — Если бы не она, мы к тебе, наверно, и не прилетели бы. Постарайся нигде не распространяться о нашем приезде. Даже если позвонят и спросят.
— Во-первых, я не распространяюсь, ты меня знаешь. Во-вторых, кто может мне позвонить и спросить?
— Из Москвы. — Саблин сделал паузу. — Из полиции.
Алла Юрьевна нахмурилась:
— Даже так? Надеюсь, вы ничего криминального не совершили?
Саблин поднял руки, поклялся:
— Ни боже мой!
Алла Юрьевна подозрительно посмотрела на него, но у неё зазвонил мобильный, и она отвлеклась.
Саблин поднялся, шепнул на ухо:
— Поговорим вечером, не буду мешать.
Вышел из ресторана.
Прошло уже больше четырёх часов с момента, как он покинул номер Прохора, но тот не звонил, и у Данимира шевельнулось нехорошее предчувствие.
