Мария Александровна изменилась. Ника вдруг с ужасом поняла, что те ощущения, которые в ней бродят словно вино уже неделю, это обман и наваждение. Ника поняла, что встреча с Егором дала ложное чувство остановившегося времени. Конечно, делая над собой усилие, она неизменно твердила про себя: «Двадцать лет – это большой срок, мы уже стали другими!», но это делалось для проформы. В душе заливались соловьи и господствовало убеждение, что годы-то прошли, а вот они, Ника и Егор, остались прежними, даже стали еще лучше.
Когда Ника вошла в гостиную этого огромного дома и увидела сухонькую, невысокую даму, опирающуюся на палку, она невольно вздрогнула. Словно это не мать Егора стояла перед ней, а посланница Времени.
– Ника, девочка моя, как же я рада тебя видеть! – воскликнула Мария Александровна. Ника смутилась – в прошлом отношения с матерью Егора были натянутыми, а если быть точной, их практически не было. Виной ли тому роман Калерии Петровны с Бестужевым-старшим, ревность и тревога за сына – сейчас уже не поймешь. Но через двадцать три года это восклицание из уст пожилой дамы прозвучало очень естественно.
– Я тоже вас рада видеть! И как хорошо, что Егор привез меня сюда.
– Да, это просто счастье! – Мария Александровна промокнула платочком глаза. – Это счастье, потому что тебя и твою маму я должна поблагодарить за сына. Я знала, что у меня будет такая возможность! Я верила, что мы увидимся.
– Мы ничего такого не сделали! Если бы я оказалась в такой ситуации, вы поступили точно так же. Мария Александровна, давайте присядем – так удобнее будет разговаривать.
Когда все наконец уселись, Ника передала Марии Александровне пакет:
– Вот, это вам гостинцы из Петербурга. Ничего особенного, но мне кажется, вам приятно будет их отведать.
– Ах, конфеты! Наши конфеты! – Мария Александровна развернула пакет.
– Я специально выбирала ассорти!
– Да, спасибо, помню, как Петр Николаевич из командировок такие привозил.
Ника с улыбкой смотрела, как мать Егора, не удержавшись, сунула в рот шоколадную помадку. «А вот эта несдержанность – самая лучшая награда тому, кто дарит!» – подумала Ника и, потянувшись, тоже выдернула из кучи конфетку.
– Я только одну, за компанию, – подмигнула она Марии Александровне.
Егор, который до сих пор молчал, вдруг расхохотался:
– Давайте ужинать! А то вы конфет наедитесь и не оцените мастерство Пауля.
– Кто такой Пауль? – Ника посмотрела на Марию Александровну.
– Пауль? Наш повар. Он не каждый день приходит, а лишь когда особые гости, как сегодня, например. Мастер он потрясающий! Ты сама в этом убедишься.
Ника кивнула. Дом, гостиная, в которой они сидели, картины на стенах, повар Пауль – потрясли ее воображение. Даже частный самолет, салон которого был обит белой кожей, не произвел такого впечатления. В конце концов, самолет, как она верно заметила, это воздух. Но дом, его убранство, старые полотна и мастер Пауль – все это внушало трепет.
Столовая, в которую они вошли, была точно такой же, как и гостиная, – большая и парадная. Ника внимательно окинула ее взглядом и не нашла ни одной лишней детали. Овальный стол, мягкие с высокими спинками стулья, приборы, несколько низких комодов стояли вдоль стен. Егор усадил мать, отодвинул стул Ники.
– Я словно на приеме у королевы, – пошутила Ника, а Егор расцвел от удовольствия.
– Ты не представляешь, я всю эту мебель купил у потомственного графа. Настоящего французского графа.
«Он хвастается достигнутым, это очень понятно. Я бы тоже на его месте хвасталась», – оправдала Ника его суетность.
Обед был великолепен. Шеф Пауль появился на минуту, чтобы только удостовериться, что главное блюдо – седло косули под ежевичным соусом – понравилось гостям.
– Вы превзошли себя, – Мария Александровна прижала руку к сердцу.
– Просто божественно! – подтвердила Ника. – Я никогда ничего подобного не пробовала.
Ника не врала – она в жизни не ела подобных деликатесов.
После ухода повара Мария Александровна спросила:
– Как Славск? Что там изменилось? Вряд ли мне удастся там побывать…
– Но это не так далеко, – Ника посмотрела на Егора.
– Мама не летает самолетами. И я не думаю, что волнения, связанные с такой поездкой, пойдут ей на пользу.
– Думаю, Егор прав, хотя, конечно, я тоскую по тем местам. И по тому времени.
– Не дай бог! – Голос Егора прозвучал неожиданно резко. – Не дай бог. Я никогда ни за какие деньги не вернусь в те времена. И в те места. Я перевезу прах отца, но мы туда не поедем!
Мария Александровна переглянулась с Никой. В ее взгляде была грусть.
– Понимаешь, я не так категорична, как Егор. Но вспоминать прошлое я бы не хотела.
Ника посмотрела на мать и сына. Перед ней сидели люди, которые прошли такой трудный путь, которые столько сделали, чтобы выстоять и стать независимыми. У них хватило мужества и трудолюбия начать все заново. Им многое можно простить. Ника произнесла про себя слово «простить», хотя оно было совершенно неуместно. Егор и Мария Александровна были пострадавшими, но Нике вдруг стала неприятна резкость Егора. Все-таки Славск – это город, в котором они когда-то жили, где они познакомились и полюбили друг друга.
– Я понимаю, – Нике не хотелось спорить. Тем более она видела, что Марии Александровне разговор неприятен.
– Можно еще чаю? И кусочек орехового торта? Интересно, как получаются такие воздушные коржи? – применила Ника самый действенный прием. Разговоры на кулинарные темы снижают градус конфликта и даже устраняют его предпосылки.
Ужин длился долго, но, сидя в светлых сумерках, ощущая, как с гор сходит холодный воздух, они уже не спорили, а предавались воспоминаниям. Ника вдруг поняла, что для этих двоих, несмотря на разногласия, самый драгоценный гость – это она, Ника. Она была проводником из прошлого в настоящее, подтверждением их успеха и стойкости, напоминанием о пережитом, которое подчас уже казалось чем-то нереальным.
– Ника, деточка, мы тебя заговорили. Ты же устала! – вдруг спохватилась Мария Александровна.
– Что вы, я отдохнула после перелета. Егор позаботился.
– Жаль, что ты у нас не остановилась…
– Спасибо, отель великолепный. Я таких никогда не видела! И Егору спасибо…
– Он хороший мальчик, я горжусь им, – сказала Мария Александровна, когда сын вышел переговорить с кем-то по телефону.
– Я вас понимаю.
– А ты замужем? – Мария Александровна улыбнулась.
– Нет, я развелась. Давно. Из Москвы вернулась в Славск.
– Почему же в Москве не осталась?
– Не захотелось. Мне в Славске всегда нравилось. А сейчас там стало так красиво!
