Вечером того же дня Мария Александровна, видя, что сын расстроен и молчалив, вдруг произнесла:
– Удивительные люди, сначала они создают предприятие, а потом только задумываются, имело ли смысл это делать. Нет, сам посуди – они же с самого начала знали, что ты хочешь переправлять грузы в северные области.
– А я и буду это делать, – упрямо ответил сын.
– Только прислушайся к моему совету, – мягко сказала Мария Александровна, – не делай упор на наше национальное достояние. Пусть это будет этаким бонусом, изюминкой в твоем деле. Попробуй просто перевозить грузы.
Если и были испытания в этой его новой жизни, то они пришлись как раз на этот период. Облегчало положение только то, что бюрократическая машина Норвегии работала мягко, без излишнего шума и придирчивости. И все же зарегистрировать торговую марку требовало и сил, и времени. А если учесть, что опыта у Егора не было, знание местного языка недостаточно хорошее, ушли на это огромные силы.
К тому же первые заказы на транспортировку грузов тоже добывались с боем. Егор объезжал производства, давал рекламу, снижал тарифы. Он, экономя деньги, сам выезжал в отдаленные районы, чтобы познакомиться на месте с возможными контрагентами. Егор старательно выговаривал английские слова, много улыбался, делал беззаботный вид. Он понимал, что от него сейчас зависит даже не успех, а само существование новой компании. Мария Александровна с жалостью встречала сына, уставшего, но не сдающегося.
В последующие годы много чего было – и куры в багажном отделении небольшого самолета, и пластиковые ведра, и шампунь для женских волос, лопаты, санки, метлы. Егор перевозил маленькие станки, памперсы, коляски и детское питание. Он экономил на всем, сам загружал, сам выгружал, был мастером на все руки. Он пережил действительно тяжелые времена.
Егор проверял бухгалтерию каждый месяц и видел на счету в банке приятно округлившуюся сумму. Чуда в этом не было, он понимал, что в таком деле чуда не может быть. Никакие пельмени не могу изумить искушенного всемирной гастрономией потребителя. В таком деле есть только упорство, гибкость, готовность каждый день начинать с нуля и желание всеми вопросами заниматься самому. И только тогда, может, быть, ты сдвинешься с мертвой точки.
Через три года беспокойной и нервной жизни Егор признался сам себе, что больше всего ему нравилось именно пилотировать самолетом, лететь над землей. Зарабатывать деньги ему тоже нравилось, а они, к удивлению компаньонов, вдруг потекли тоненьким, но не иссякающим ручейком.
Еще через какое-то время Егор и Мария Алексанровна получили норвежское гражданство. Этот шаг был продиктован экономической необходимостью – Егор хотел расширять бизнес, и ему хотелось, чтобы местный потребитель испытывал к нему доверие.
– Но мы же вернемся домой? – спросила его Мария Александровна, разглядывая новый паспорт.
– Конечно, – с уверенностью ответил Егор, только чтобы успокоить мать. Для него самого прошлое, кроме памяти об отце, по-прежнему было мертвым, он старался не отвлекаться пустыми переживаниями и гнал от себя ностальгию.
А ностальгия была. Она выражалась не столько в воспоминаниях о прошлом, сколько в желании перенести старые привычки на новую почву. Егор жил в Норвегии, но всеми силами обустраивал свою жизнь на русский манер.
Бизнес увлек Егора, и теперь он не только расширял компанию, а и посматривал по сторонам. Теперь он мог вложить не только свои деньги в новое дело, но и взять кредит в норвежских банках. Его деловая репутация была прочной, и он был гражданин страны.
Удивительно, но каждое новое дело вытекало из старого, предыдущего. Авиаперевозки возникли во время плавания к берегам Южной Америки. А построить высококлассный курорт он решил, подлетая к поселку горняков, находящемуся в одной из северных точек. Он хорошо запомнил, как под крылом самолета вдруг расстелилось каменистое плато с редкой растительностью, оно располагалось прямо над морем. Маленькие прожилки, сбегавшие к воде, поблескивали на солнце. «Ключи. Или источники», – догадался Егор. Он на минуту представил себе дом, который мог бы стоять в таком месте, и жизнь в этом доме, полную покоя и созерцательного единения с морем. «А можно несколько домов. Или один большой. Как отель», – пришло ему в голову. Только с этой идеей он не поделился с компаньонами. У него с ними сложились неплохие отношения, но Егору хотелось самостоятельности. Более того, он почувствовал вкус и денег, и того азарта, который сопровождает зарабатывание их.
– Чем же еще ты хочешь заняться? – спросила его мать.
– Строительством. И курортами. Чтобы приезжали сюда и зимой и летом.
Мария Александровна подумала, что сын вырос копией отца, Бестужев-младший уже прикидывал очередной бизнес-план. Он оказался на редкость осторожным и удачливым предпринимателем. Он умудрялся видеть заработок там, где никому и в голову не приходило, и скоро стал главой небольшой, но прочно стоящей на ногах империи. Получаемый доход позволял ему и Марии Александровне жить безбедно и свободно. Большую часть денег приносил как раз новый курорт.
Нельзя сказать, что все шло гладко, что деньги сразу потекли рекой. Были провалы и убытки, но ни разу Егору не пришло в голову бросить то, чем он занимался. Весь предыдущий опыт научил его упрямству, осторожности и дальновидности. Как только новый курорт принес первую серьезную прибыль, Егор назначил надежного управляющего и обратил свои взоры на финансовый рынок.
Егор был благоразумен. Он не рисковал чужими деньгами и своими распоряжался осторожно. Первые серьезные деньги он заработал на акциях некрупного предприятия, которое занималось выпуском комплектующих для электронной промышленности. Егор внимательно присмотрелся к ситуации и понял, что кто-то играет на понижении, чтобы скупить большую часть акций. Он знал, что за этим последует резкий скачок цен. И Егор пустил большую часть своих свободных денег в это дело. Он не ошибся – через некоторое время в его руках был миллион.
Личная жизнь
Женился Егор внезапно. Мария Александровна в его личную жизнь никогда не вмешивалась. Когда однажды Егор сообщил, что приедет к матери не один, Мария Александровна вздохнула с облегчением. Годы шли, ее сын становился все богаче, у него в приятельницах бывали девушки красивые и неглупые, но Мария Александровна была горячей сторонницей семейных ценностей.
– На каком языке с ней разговаривать? – только и спросила Мария Александровна.
– На русском, мама. На русском! – улыбнулся Егор.
С Леной он познакомился в отеле. Приехав в командировку во французский Брест, он остановился в частной гостинице.
– Ваши ключи, – сказали ему у стойки администратора. Егор взял ключи и посмотрел на девушку, которая их передала. Она улыбнулась, а Егор растерялся, лицо девушки казалось знакомым.
– Я вас знаю? Мы встречались с вами? – спросил он по-английски.
– Не думаю, – ответила она по-русски.
И Егор все понял. Лицо – милое русское лицо. Простое, почти без косметики, с белозубой улыбкой. Таких лиц в Москве или в том же Славске – полно. Поэтому и показалось ему, что он ее знает.
