Андрей принес нам по гусиной ноге, политой густым вишневым соусом, подогретые ломти оранжевого, в черных подпалинах гриля, кижуча, салат и теплый белый хлеб.
— Мы разоримся. Надо было бежать отсюда. Взяли бы молока у местных и булку, был бы прекрасный ужин. Все, с завтрашнего дня селимся в деревне, пускай берут на постой с полным пансионом. Ты как, не против?
Наша трапеза была отравлена мыслью о счете. Все изменилось в мгновение ока, даже гусь с рыбой стали слаще, когда подбежал запыхавшийся Андрей и сказал, что за ужин мы не должны ничего, — нас взял под крыло Иван Семенович.
— А кто такой этот Иван? — поинтересовалась Валя.
— Один из ученых, очень приятный человек. Слышал, что недавно овдовел. Грустит мужик, не может найти себе места. Его здесь все уважают.
— Значит, его можно не бояться? — спросила я в шутку.
— Конечно.
— А кого нужно бояться? — вмиг посерьезнела Валя.
— Да всех! — подмигнул Андрей.
Он умчался, а мы с Валей переглянулись.
— Смотри, на ножке вишенка целая. Что ж, спасибо Ивану Семеновичу. — Она принялась за гусиную ногу. — Давай, подружка, налегай на эту вкусноту. Неизвестно еще, что ждет нас завтра.
Валентина
Мы проснулись по звонку будильника. Пять утра. Дерзкий, назойливый звук, разрывающий сон, меня всегда нервировал. Но еще больше не давали покоя события вчерашнего дня, о которых я не переставала думать даже во сне.
Мне было ужасно стыдно перед Олей. Надо же, как она быстро раскусила, что я постоянно тревожусь из-за денег. Но как еще я могла реагировать на дорогой ужин, когда мы и без того уже потратились. Деньги просто утекали сквозь пальцы, хотя мы ничего особенного себе не позволяли, разве что эти местные деликатесы.
Но даже не деньги тревожили меня больше всего. Самое главное — факт нахождения в этой деревне. Что я здесь делаю? Как мне объяснить Оле, зачем я сюда приехала? Писать книгу? Но кто я такая, чтобы писать? Спасать сестру? От кого, от чего? При чем здесь вообще моя сестра?
Удивительно было и то, что Ольга совсем не расспрашивала меня о сестре. Напомнила пару раз о ее фотографиях, и все. Я бы на ее месте с ножом к горлу пристала: расскажи, каким боком здесь твоя сестра и почему она могла оказаться в гробу. Но Оля ни о чем не спрашивала, а все мои желания воспринимала как приказ, руководство к действию. Почему так? Этот вопрос тоже не давал мне покоя. И денег на дорогу дала, и в спутницы напросилась, словно заранее знала, как я обрадуюсь. Хотя нет, не напросилась, это неправильное слово. Она предложила поехать со мной, потому что почувствовала, что мне нужна поддержка. Просто разглядела в моих глазах растерянность и страх.
Но какая странная история с нами приключилась! Куда мы забрели? И что будет дальше?
Шел дождь. Я встала, подошла к окну. В голубовато-зеленой дымке мокла тайга. Я обняла себя руками за плечи. Стоит ли выходить в такую непогоду? Кто будет разбирать завалы? Неужели, несмотря на дождь, кто-то согласится пойти с нами в пещеру? Да и существует ли эта пещера?
Захотелось вдруг закрыть глаза и открыть их уже в Москве, в квартире на Цветном бульваре, где сухо, чисто и тепло, где в любое время можно сварить кофе или спуститься в булочную за ромовыми бабами. А еще можно собраться и отправиться на работу, в мой кофейный рай, где я чувствовала себя как рыба в воде.
— Что, пойдем? Или ты передумала? — донесся сонный Олин голос. Я вздрогнула.
— Послушай. — Я подошла к ее кровати, присела, посмотрела ей в глаза. — Оля, может, ну ее, эту пещеру? Ты же видишь, здесь все не так, как мы себе представляли. Никакого интереса к Тисульской принцессе уже нет. Из этой легенды выжали все, что могли. Ты уже поняла это, ведь так? Кира — вот кто хорошо заработал на всем этом.
Я вовремя остановилась. Не притормози я в этот момент, с языка сорвалось бы то, что я уже приготовилась сказать. На месте Киры должна была быть моя сестра — вот что я готова была произнести.
Да-да, это она могла быть на месте Киры, она, моя проныра, моя гениальная сестрица, у которой великолепная интуиция по части подобных дел. Это она умеет доставать деньги из воздуха, в чем я неоднократно убеждалась. Помнится, в детстве она собрала ватагу ребят, чтобы отправиться на поиски затонувшей Атлантиды. Все успели скинуться по пять рублей на билет, корабль должен был отправиться в это опасное плавание — никогда не забуду! — в субботу вечером! Ни года не помню, ни месяца, летом дело было, в жару, когда нам всем так хотелось к морю, к кораблям, когда теплый ветер трепал наши волосы и жизнь казалась такой огромной и интересной, а книги Жюля Верна превращали в романтиков. Помню раскрасневшееся личико Ани и то, как она пыталась договориться с каким-то матросом с белого парохода, на котором мы планировали отправиться в плавание. Все сорвалось тогда, Атлантиду мы так и не нашли, зато на деньги, которые дворовая ребятня ей доверила, она купила подержанный велосипед и теперь брала копейки с тех, кто хотел покататься. Она объясняла это тем, что копила на выкуп какого-то чернокожего студента, которого якобы замуровали в одном из питерских склепов. Как здесь не раскошелиться?
Уже тогда у нее были какие-то грандиозные по детским меркам планы, дерзкие, фантастические. Потом были еще проекты, авантюры, идеи, и все, конечно, в приключенческо-романтическом ключе. Любая ее идея подкупала неординарностью и возможностью сразу сорвать куш.
Вот почему, стоило мне увидеть ее в саркофаге, как я сразу связала этот снимок с очередной безумной идеей сестры. Кажется, я поняла, в чем эта идея заключалась. Она узнала о Тисульской принцессе и решила, что и в отсутствие настоящей ее можно выдумать, сделать доступной и заставить приносить настоящие деньги.
Что-то мне подсказывало, что этот отель, сейчас казавшийся пустым и неприбыльным, связан с моей сестрой. Что, если у этой Киры и мужа никакого не было? Хотя как его могло не быть, если тот же Иван его знал?
— Так неохота выходить из номера, — донеслось из-под одеяла, куда Оля забралась с головой.
Я подумала, что, пожалуй, впервые Оля повела себя естественно. Кому хочется идти навстречу опасности, когда можно остаться в тепле?
— Нет уж, раз договорились, значит, пойдем. Хотя ты можешь оставаться здесь.
Я сказала это без малейшей обиды или раздражения, но Оля немедленно вскочила и пошла в душ.
Кира одолжила нам два брезентовых дождевика, в которых мы походили на сказочных гномов — до того огромными они были.
— Куда же вы собрались? — по-матерински заботливо улыбнулась Кира.
Несмотря на ранний час, она выглядела особенно свежо. Щеки ее пылали румянцем.
— Осматривать достопримечательности, — гордо заявила Оля и уверенно направилась к выходу. — Мы же будем книгу писать!
Дождевая вода, падающая с неба, казалась зеленой. Мы пробирались сквозь эту густую влагу, как рыбы в аквариуме. Вода пузырилась под ногами, все тонуло в безрадостных утренних сумерках. Мы обе были уверены, что никто не придет.
