В ГДР Дин вернулся ближе к двадцатым числам, чтобы успеть на важное событие: собственную свадьбу. Невестой была Рената Блюме, а сама церемония состоялась в день 43-летия Дина 22 сентября в ЗАГСе восточноберлинского района Копеник. Практически все восточногерманские газеты сообщили об этом событии, а вот в Советском Союзе эта свадьба осталась незамеченной. Хотя о Дине Риде там пусть изредка, но все-таки продолжали вспоминать: так, 2 октября по советскому телевидению был показан концерт Дина и вокально-инструментального ансамбля «Верасы», записанный в апреле этого года.
В те дни Дина уже не было в ГДР – он отправился в Ирак, чтобы снимать там документальный фильм, посвященный проблемам Ближнего Востока. Это была не собственная инициатива Дина, а просьба международного отдела ЦК СЕПГ, который был заинтересован в появлении подобного пропагандистского фильма, который должен был разоблачить агрессивные действия Израиля. В июне тот нанес бомбовый удар по ядерной установке близ Багдада, пытаясь отсрочить превращение Ирака в ядерную державу (эту бомбардировку осудили в ООН даже США, правда, осудили чисто символически: всего лишь на несколько недель отложили поставку в Израиль новых военных самолетов). Дин пробыл в Ираке несколько дней, после чего отправился в Ливан для продолжения съемок (сразу после Ирака, в июле, Израиль напал и на это государство, совершив налет на Бейрут). Во время нахождения в Багдаде Дин утряс еще одну проблему: договорился с тамошними чиновниками из Министерства кинематографии, чтобы те разрешили ему снимать в Ираке натурные эпизоды его фильма «Вундед-Ни».
Из Ирака Дин заехал в Ливан, где пробыл около недели. За это время он встретился со многими из тех, с кем познакомился еще в свой первый приезд сюда осенью 77-го. Например, с капитаном Билялем и учеником сиротской школы Дэвидом. Последний здорово вымахал за эти годы: если в 77-м он был самым маленьким в классе и легко помещался у Дина на плечах, то теперь это уже был высокий и подтянутый юноша – лучший спортсмен не только в своем классе, но и в школе.
У Дина в Ливане появилось еще несколько друзей. Одним из них был детский поэт Тауфик, у которого была трагическая судьба. Восемь лет он томился в израильской тюрьме в Иерусалиме без предъявления какого-либо обвинения, хотя все знали, что он арестован за свои стихи. Наконец его выпустили на свободу, однако на родине ему жить запретили, и он уехал в Ливан. Там он написал несколько книг стихов и женился на ливанке Нине; у них родился сын. Но счастье молодой семьи продолжалось недолго. В начале 81-го во время очередного обстрела Бейрута одна из бомб угодила прямо в балкон дома Тауфика, где в тот момент находилась Нина. Женщина погибла мгновенно на глазах у соседей, которые в тот момент выбежали во двор.
В ноябре Дин вернулся в ГДР, где у него намечались очередные концертные выступления. 13 ноября он дал концерт в городе Хольтхаузене, на следующий день выступил там же с бесплатным концертом в одной из средних школ. 26 ноября Дин дал концерт в «Штадтхалле» в городе Котбусе. 29 ноября он уже был в Восточном Берлине, где принял участие в концерте солидарности, проходившем в «Палас дер Републик».
Между тем год закончился на тревожной ноте. В ночь на 13 декабря первый секретарь ЦК ПОРП генерал армии Войцех Ярузельский объявил в Польше военное положение. В течение нескольких часов после этого были интернированы все лидеры профобъединения «Солидарность». Кризис власти в этой стране был преодолен. Узнав об этом, миллионы людей в Восточном блоке, в том числе и Дин, вздохнули с облегчением: так долго ожидаемой интервенции советских войск в эту страну не произошло, и польские власти сами нашли способ справиться с ситуацией. Однако враги Восточного блока отреагировали на это событие весьма нервно. 30 декабря президент США Рональд Рейган обвинил СССР в причастности к политическому кризису в Польше и объявил о введении экономических санкций против Советского Союза (приостановка переговоров о продаже зерна, эмбарго на поставки оборудования для Транссибирского газопровода).
В начале 1982 года Дин дал несколько концертов в ГДР, а также работал над последними страницами сценария «Вундед-Ни». А в самом начале марта отправился с гастролями в Советский Союз. Правда, это были не широкомасштабные гастроли, а всего лишь несколько концертов в московском Театре эстрады. Но Дин отправился в поездку с радостью, поскольку любил этот зал, в котором почти 16 лет назад состоялись его первые концертные выступления в СССР.
Дин прилетел в Москву ночным рейсом, а утром ему уже позвонила в гостиницу журналистка «Вечерней Москвы» Л. Завьялова. И первое, что она спросила: «Как дела, Дин?» Тот в ответ засмеялся и ответил по-английски: «О’кей». А потом раскрыл секрет своего прекрасного настроения: «Я недавно женился на актрисе Ренате Блюме, которая знакома вам по телефильму „Карл Маркс. Молодые годы“. И сейчас я очень счастлив…»
Турне Дина продлилось почти две недели и вместило в себя десять концертов (3–5, 7–9, 11–12, 14–15 марта). Аккомпанировал Дину инструментальный ансамбль из ГДР «Эвергин юниорс». Репертуар Дина состоял из почти трех десятков песен, четверть которых была новой. Причем Дин отдал предпочтение лирическим песням в стиле кантри и рок-н-роллам, а гражданские песни сократил до минимума.
В свободное от концертов и репетиций время Дин нашел время встретиться с друзьями. Он побывал в Советском комитете защиты мира, в Останкине, на «Мелодии», где разговор шел о выпуске его лицензионной пластинки, записанной в прошлом году на «Супрафоне» («Дин Рид—кантри»). Кроме этого, Дин посетил издательство «Молодая гвардия», где речь шла о выпуске в СССР его биографии «Рождается в сердце», написанной Хансом Дитером Брайером и выпущенной в ГДР в 1980 году. Еще он узнал, что его фильм «Пой, ковбой, пой» планируется для показа в Советском Союзе в конце этого года (в ГДР фильм был показан в прошлом году, имел слабую посещаемость и не самые лестные отзывы критики, что сильно расстроило Дина).
В один из тех мартовских дней Дин встретился и со своим старым приятелем Юрием Купцовым. Сначала они вдвоем сходили в Театр кукол Сергея Образцова (Дин там ни разу не был) на спектакль «Необыкновенный концерт», а потом всю ночь просидели в квартире Юрия в Воротниковском переулке за разговорами о политике. Поговорить им было о чем, поскольку с тех пор, как они вот так же сидели и беседовали под водочку, прошло несколько лет. За это время много воды утекло и многое изменилось. Особенно у Юрия, который сменил место работы: буквально на днях его перевели из ЦК ВЛКСМ в идеологический отдел ЦК КПСС. Как объяснил он сам – в подмогу будущему новому главному идеологу партии Юрию Андропову.
– Вообще, у нас тут в последнее время такие дела закручиваются, что просто голова идет кругом, – сообщил Юрий, цепляя вилкой жирный кусок семги из тарелки. – В одном только январе из жизни ушли сразу две большие шишки: главный идеолог Михаил Суслов и один из заместителей Андропова в КГБ Семен Цвигун. Причем обе смерти были тесно взаимосвязаны друг с другом. Говорят, у Цвигуна были на руках какие-то компрометирующие высших должностных лиц партии документы, которые он показал Суслову. Тот же на него наорал, и Цвигун, под впечатлением этого разговора, застрелился. А спустя несколько дней самого Суслова хватил инсульт и он скончался. Место главного идеолога осталось вакантным, и теперь его должен занять Андропов. Утверждение его на должность должно состояться на майском пленуме, цель у которого одна – сбить волну разговоров о слабости кремлевского руководства.
