В то время как восточногерманские газеты писали, что Агджа – религиозный фанатик-одиночка, западные СМИ напирали на то, что Агджа – агент социалистических спецслужб. По их версии, смерть папы была выгодна Кремлю, который таким образом хотел лишить бунтующую Польшу их духовного лидера (как мы помним, Иоанн Павел II был поляком Каролем Войтылой и поддерживал «Солидарность»). Итальянские спецслужбы поначалу тоже разделяли эту версию и даже арестовали болгарского гражданина Сергея Антонова, объявив его агентом болгарских спецслужб, помогавшим Агдже в его преступлении. Однако в итоге доказать причастность Антонова к покушению так и не удастся, и он будет выпущен на свободу.
Кстати, за полтора месяца до покушения на папу жертвой такого же преступления стал президент США Рональд Рейган. 30 марта, в момент, когда он выходил из вашингтонского отеля «Хилтон», где Рейган выступал перед профсоюзными деятелями, он был обстрелян из пистолета. Одна пуля попала Рейгану в грудь, остальные приняли на себя его телохранители, которые сумели прикрыть президента своими телами и втолкнуть в автомобиль.
Нападавшим оказался сын состоятельного нефтепромышленника Джон Хинкли. Поначалу ряд американских СМИ тоже пытались уличить Хинкли в связях с коммунистами, поскольку последним смерть Рейгана была очень выгодна. Новый президент США только два месяца занимал свой пост, но уже успел здорово досадить той же Москве, сделав целый ряд резких заявлений. Так, всего через 9 дней после въезда в Белый дом Рейган заявил, что не знает «ни одного лидера Советского Союза со времен революции и включая нынешнее руководство страны, который бы не заявлял, и притом не раз, на различных коммунистических съездах, что их целью должно быть содействие мировой революции и создание единого социалистического или коммунистического государства». Кто бы ни вступал в договорные отношения с СССР, продолжал Рейган, должен всегда помнить, даже в условиях разрядки, что для советских лидеров «единственно морально оправданным является только то, что способствует реализации их целей» и что «они резервируют за собой право совершать любое преступление, лгать и обманывать».
Версия о причастности коммунистов к этому покушению продержится недолго. Следствие так и не найдет никаких улик на этот счет и объявит Хинкли убийцей-одиночкой, который совершил свое преступление с целью прославиться (типичный для западных реалий побудительный мотив многих маньяков). Что касается Рейгана, то он достаточно быстро поправится и уже 11 апреля вернется к исполнению своих обязанностей.
В июне возобновились концерты Дина в ГДР: 7-го он дал концерт на стадионе в Лейпциге. А на следующий день в журнале «Ньюсуик» была напечатана большая статья про него, принадлежавшая перу американского журналиста Билла Хэвитта. Статья была выдержана в положительном ключе, что было удивительно – в Америке уже поднимал голову антисоветизм, и статья об американце, ставшем другом Советскому Союзу, выглядела на этом фоне как нечто невероятное. Это была робкая попытка либеральных кругов если не сбить, то хотя бы смикшировать поправение Америки. Из этой же оперы было и уже упоминавшееся присуждение «Оскара» советскому фильму «Москва слезам не верит». Увы, эти попытки ничего не изменят: антисоветизм, который направлялся непосредственно из Белого дома, станет краеугольным камнем рейгановской политики.
Между тем факт выхода статьи в «Ньюсуик» несильно занимал внимание Дина, поскольку в те дни его гораздо больше волновало другое событие – премьера его фильма «Пой, ковбой, пой». Это событие случилось 12 июня во время «Летних дней кино» в ГДР. А 18 июня фильм уже демонстрировался в одном из престижных восточноберлинских кинотеатров «Космос». Дин пришел туда не один, а в компании с Ренатой Блюме и ее сыном Александром.
Спустя несколько дней в немецкой печати появились первые рецензии на фильм, которые были выдержаны в спокойных тонах. Дина не ругали, но и особо не хвалили, из чего Дин сделал вывод, что фильм особого впечатления на критиков не произвел. Но Дин давно убедил себя, что критиков слушать не стоит, а главным показателем успеха должно служить мнение зрителей. «Прокат картины все рассудит», – решил про себя Дин.
Тем временем в ГДР в те дни приехал американский режиссер Уилл Робертс (тот самый, с которым Дин познакомился в дни МКФ в августе 1979 года) и приступил к съемкам документального фильма про Дина Рида под весьма выразительным названием «Американский бунтарь». Причем денег под свою картину Робертс в Америке найти не сумел, поэтому вынужден был снимать на свои средства – он заложил свой дом в Штатах. 1 июля состоялась очередная съемка – интервью Дина Рида, где он высказал свое отношение к марксизму. Цитирую:
«Марксизм – политическая и экономическая философия, где мы верим в то, что можем изменить общество, сделать его лучше для человеческого существования. Но мы не заманиваем в это общество посредством метафизики. Например, церковь Южной Америки верит не в марксистские представления, а в метафизические. Она учит, что если ты, к примеру, рожден бедным, то надо принимать это как данность. И если ты примешь это, то тогда попадешь в рай на небесах после окончания жизни на земле. Марксист рассуждает иначе: „Нет. Мы изменим это положение, мы изменим жизнь и сделаем ее лучше прямо сейчас, при этой жизни. Мы не будем ждать, пока бог сделает это. Мы сделаем это сами“…
Я не являюсь членом какой-либо партии, поэтому я не могу назвать себя марксистом или социалистом. Потому что у меня своя жизненная позиция и философия… Я принадлежу только себе и прислушиваюсь к голосу своей совести…»
Спустя несколько дней Дин и Рената отправились в Москву, чтобы присутствовать на XII Московском международном кинофестивале, который проходил 7—21 июля. Дин приехал туда не с пустыми руками – привез свою картину «Пой, ковбой, пой», которая участвовала во внеконкурсном показе. В этом же показе участвовали следующие фильмы: «Полуночный ковбой», «Глория» (оба – США), «Предупреждение», «Последнее метро», «Укрощение строптивого» (все – Италия), «Мефисто» (Венгрия), «Мой американский дядюшка» (Франция) и др.
Все дни пребывания в Москве Дин и Рената были при деле: посещали кинопросмотры, встречались с коллегами и друзьями. У Дина знакомых было больше, хотя и Ренату в Москве хорошо знали, поскольку ее последней киноработой была роль в фильме советского режиссера Льва Кулиджанова «Карл Маркс. Молодые годы». Они посетили Красную площадь, ВДНХ, побывали на «Мосфильме». Последнее посещение для Дина было еще и рабочим: именно эта киностудия собиралась участвовать с советской стороны в съемках фильма Дина про восстание в Вундед-Ни (позднее это право перейдет к Рижской киностудии). Что касается фильма «Пой, ковбой, пой», то советские прокатчики согласились его купить, чтобы поставить в план проката следующего года.
Фестиваль завершился 21 июля. Главных призов на нем были удостоены три фильма: «Тегеран-43» (СССР), «Опустошенное поле» (Вьетнам) и «Выжатый человек» (Болгария).
Вернувшись в ГДР, Дин продолжил работу над сценарием «Вундед-Ни», а в свободное время гонял на своем спортивном мотоцикле по проселочным дорогам. Гонял либо один, либо в компании с лихими рокерами из того же района Раухфангсвердера. Эти молодые ребята нравились Дину: они относились к нему без всякого чинопочитания, как к своему, и были абсолютно аполитичны. Зато они любили западную рок-музыку и просвещали Дина по части современных музыкальных течений. Восточногерманский рок они не слушали. Во всяком случае, когда Дин заикнулся было, что ему нравится группа «Пудис», его едва не подняли на смех. Однако Дина эти насмешки совершенно не убедили и свое отношение к «Пудису» он не изменил: ребята из этой рок-команды ему продолжали нравиться, особенно вещи, которые они исполняли в классическом роковом ключе.
