– Завтрак через час! – крикнул ей вслед Хиша. – Я приготовлю блинчики.
После плавания, кстати, очень хотелось кушать.
* * *
К изумлению Ириски, выяснилось, что Дикий Страус безропотно, а точнее – добровольно, поскольку сам предложил свои услуги, – взвалил на себя абсолютно все хозяйственные заботы их маленькой компании, позволив Ашуге и фее полностью сосредоточиться на учёбе. Они, конечно, помогали, как могли: мыли посуду, накрывали на стол, Ириска ходила за фруктами в сад, Ашуга прекрасно пекла хлеб, но основную работу делал Хиша.
И делал, между прочим, великолепно!
Например, блинчики, на которые он позвал девочку, оказались чудо как хороши: маленькие, нежные, они превосходно сочетались и с мёдом, и с джемом, и с кленовым сиропом, и с салатом из свежих фруктов, и фея два раза просила добавки, а вышла из-за стола только после того, как доела последний блинчик.
На обед Страус пообещал знаменитый ореховый суп – Ириска давно просила приготовить блюдо, из-за которого Хиша повздорил с Захариусом и в результате спас Прелесть, – а на ужин задумал запечённую рыбу, поэтому сразу после завтрака отправился на западную оконечность острова, в Тихую бухту, из которой никто и никогда не возвращался без доброго улова.
С собой он тащил две удочки, спиннинг, сачок, ведёрко, перчатки, штормовку, на случай дождя или ухудшения погоды, свёрток с бутербродами, свою кожаную сумку, ещё одну сумку, в которой прятались поплавки, лески, грузила, крючки и прочие важные снасти, совершенно необходимые для удачной рыбалки.
Настроение было превосходным, поэтому, несмотря на поклажу, Дикий шёл вприпрыжку, да ещё и песенку напевал, распугивая громким голосом птиц и бабочек:
Мы идём под парусами,
Видим то, что перед нами,
И к далёким островам,
Направляем наш… Пам-пам!
Что именно «направляем», Хиша не придумал, поэтому и заменил слово на громкое и ничего не значащее «Пам-пам!», но это обстоятельство его нисколечко не смущало.
Дикому было хорошо.
Он совершенно позабыл о вчерашних переживаниях, о рассказе Ашуги, был счастлив возвращению Ириски и с нетерпением ожидал продолжения приключений. Мечтал куда-нибудь поехать и кого-нибудь победить, совершить пару подвигов помельче, окончательно закрыть старухе Гнил путь в благословенную Прелесть и прославиться на века. Но в первую очередь он хотел просто побродить с Ириской по волшебному миру и показать ей те замечательные уголки, которых она ещё не видела. Хиша не сомневался, что это обязательно произойдёт, нужно только чуть-чуть подождать, позволить девочке вернуть утраченные знания, и можно будет смело отправляться в огромный, чарующий мир…
Хруст!
Подозрительный хруст раздался в тот миг, когда Страусу оставалось всего двадцать шагов до лодки.
Сначала Хиша подумал, что сломалась сухая ветка и не обратил на звук внимания, но через пару секунд сообразил, что ветки сами по себе не ломаются, замер с занесённой для шага лапой и огляделся:
– Кто здесь?
В памяти молниеносно всплыл рассказ Ириски, предупреждение Ашуги о беззащитности Дворца и о том, что на остров мог прокрасться кто угодно, Дикий вспомнил свои ночные приключения, результатом которых стало разбросанное по Песчаной улице снаряжение, и вновь затрепетал.
– Выходи!
Наибольшее подозрение у птицы вызывали плотные заросли рододендронов, однако приближаться к ним и проверять, не затаился ли в кустах враг, Страусу категорически не хотелось. И он попытался выманить неизвестного словами:
– Я тебя вижу! И я тебя не боюсь!
На этот раз до Хиши долетел звук, который встревоженная птица расценил как фырканье. Кто-то не поверил его заявлению и не сдержался.
– Не боюсь, – повторил Дикий, отступая к лодке и на всякий случай выставив перед собой удочку. – Не боюсь.
В кустах, кажется, снова зашуршало.
Или нет? Или это ветер? Или среди стволов и листьев действительно мелькнула тень?
Ждать дальше Страус не мог. Он выронил на землю бесполезное рыбацкое снаряжение: сразу всё, кучей, приложил правое крыло к кожаной сумке и ударил по зарослям рододендронов вырвавшимся из неё Волшебством.
* * *
Было странно, что в столь чудесном, изящном и необычайно лёгком, устремлённом ввысь Коралловом Дворце отыскалось настолько не гармонирующее с ним строение: массивное четырёхугольное здание, покоящееся на необычайно высоком фундаменте, облицованном тёмным камнем; большое и мощное, привлекающее внимание не элегантностью архитектурных решений, а крепостью. И то была отнюдь не цитадель, как могли подумать военные, а Библиотека – знаменитое хранилище знаний Двора Непревзойдённых.
Могучее основание поднималось на высоту четвёртого этажа, а по его периметру шла колоннада, служащая внешним ограждением Учёной террасы – открытого читального зала со столами и креслами, стульями, диванами и даже кушетками, на которых так приятно читать, изредка поглядывая на море или сад. Колонны поддерживали двускатную крышу, которая давала и тень, и защиту от дождя, и поэтому феи предпочитали изучать магические науки именно здесь, на свежем воздухе.
Учёная терраса занимала почти весь верхний этаж Библиотеки, и только в самом его центре находилось небольшое закрытое помещение, в котором располагались маленький читальный зал и рабочее место Ашуги: письменный стол, удобное кресло и гигантское, во всю стену, бюро с картотекой. Сами книги прятались внизу, в безоконных залах могучего основания Библиотеки, куда строгая Бронерожка допускала исключительно старших фей и то очень-очень редко. Обычно Ашуга просто спрашивала, за какой книгой явилась девочка, и лично доставляла её из хранилища.
– Вот и закончились каникулы, – пробормотала Ириска, поднимаясь по главной лестнице, такой же массивной и внушительной, как всё здание. – Недолго же они продлились.
Девочка хотела пойти в Библиотеку сразу после завтрака, вместе с Бронерожкой, но та настояла, чтобы фея явилась позже, а значит, готовит какой-то сюрприз.
– Неужели она собирается устроить торжественную линейку в честь начала учебного года? – кисло пошутила Ириска.
И ошиблась: Ашуга не собиралась встречать фею цветами и торжественными речами, а просто захотела сделать её второй первый визит таким, как обычно.
Поднявшись по лестнице, девочка медленно пересекла пустую и грустную Учёную террасу, с трудом открыла тяжёлую дверь, украшенную изображением лотоса, и зашла внутрь. Примерно в десяти шагах от неё возвышался дубовый письменный стол, напоминающий часть крепостной стены, за которым что-то писала Ашуга, – Ириска видела лишь склонённую голову, рог, угрожающе направленный на стену, и бантики в красный горошек.
«Кажется, меня не ждали…»
Фея постояла у двери, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, затем сделала несколько шагов, вновь остановилась и громко произнесла:
