Бирон был молод, хорош собой, он сумел найти правильный подход к герцогине Анне и стал для нее совершенно незаменимым человеком. А ведь он был женат. Что касается его брака, существуют различные точки зрения. Иные историки считают, что Анна, желая прикрыть свои любовные отношения с Бироном, сама женила его на своей фрейлине Бенигне Готлиб, даже без согласия родителей. Но остались нежные письма Бирона к Бенигне, они относятся к 1724 году.
Как бы то ни было, Бенигна отлично поняла смысл этой игры и постаралась стать «неразлучным другом» герцогини, а потом и императрицы. Суть своей жизни она видела в том, чтобы сохранить положение своего мужа при Анне I. Так они и жили втроем. Анна Ивановна, как говорили тогда, не имела «собственного стола», а потому обедала и проводила все вечера в обществе Бирона и его супруги.
Леди Рендо, супруга английского посланника в России, в своих «Письмах» пишет, что Бирон был представителен, но взгляд имел отталкивающий; Бенигна же «так испорчена оспой, что кажется узорчатой, у нее прекрасный бюст, какого я никогда не видела ни у одной женщины». Бюст в XVIII веке был неотъемлемым атрибутом подлинной красоты, того требовала мода, а оспины на лице часто просто не замечали. Оспа была так же распространена, как у нас насморк, с той только разницей, что многие умирали от этой страшной болезни.
Мы уже писали, что Анна любила охоту, знала толк в лошадях. Безусловно, всему этому ее обучил Бирон. Уже будучи императрицей, она носила одежду ярких цветов, никто не смел появляться на балу в черном – это тоже вкус ее фаворита.
Обрисуем еще несколькими мазками фигуру Бирона. Вот что пишут о нем современники уже в ту пору, когда Анна занимала русский трон:
«Бирон не отличался умом, но не был лишен здравого смысла, хотя многие и отказывали ему в этом. К нему можно по справедливости отнести пословицу, что обстоятельства создают человека: приехав в Россию, он не имел ни малейшего представления о политике, но через несколько лет коротко узнал все, что касалось государства. Он чрезвычайно любил роскошь и великолепие, в особенности лошадей». Манштейн, «Записки о России».
«Он говорит о лошадях и с лошадьми как человек, а с людьми – как лошадь». Граф Остен.
«Герцог очень тщеславен и вспыльчив, и когда выходит из себя, то выражается запальчиво. Он вообще очень откровенен и не говорит того, чего у него нет на уме, и отвечает напрямик или не отвечает вовсе. Он имеет предубеждение против русских и выражает это перед самыми знатными из них так явно, что когда-нибудь это сделается причиной его гибели». Леди Рендо, «Письма».
Хочется сказать несколько слов в его защиту. Обычная русская привычка – списывать все неприятности на окружение царя. Сам он чист, а вот ближайшие сотрудники – звери. Бирон не был садистом, не был жестоким человеком. В деле Волынского он действительно показал себя, но в лице Артемия Волынского он увидел своего соперника и расправился с ним в духе своего времени.
Он пережил Анну на тридцать два года. Был интриганом, честолюбие его не знало предела, но он, как умел, служил России: с достоинством перенес ссылку, а при Екатерине получил-таки давно желанную должность – стал герцогом Курляндским.
О том, как приглашали Анну на русский трон, написано очень много. Об этом мы тоже поговорим, но позднее. А теперь следует рассказать о судьбе старшей дочери царицы Прасковьи Федоровны, о несчастной Екатерине Ивановне, герцогине Мекленбургской.
Великая княжна Екатерина Иоанновна
Северная война России против Швеции в полном разгаре. Теперь военные действия перенесены на южный берег Балтийского моря, где большой стратегический интерес для русской армии имела Померания, а именно Мекленбургское герцогство.
Формально Мекленбург придерживался нейтралитета, но это никого не волновало. Русские и их союзники (Польша, Саксония, Дания) вели себя здесь как хозяева, брали провиант у местных жителей, останавливались у них на постой, а на все жалобы отвечали, что во всем виноваты шведы. Они наши противники, и мы имеем право преследовать их везде, включая и ваше нейтральное государство.
Во главе герцогства стоял герцог Карл Леопольд. Что такое Мекленбург – малый лоскуток Германии. А спеси! Карл Леопольд сумел переругаться не только с братом и собственным дворянством, но и со всей Европой. Вот этого человека Петр I и решил сделать своим родственником, женив его на племяннице Екатерине Ивановне.
Герцог Карл Леопольд Мекленбург-Шверинский родился в Грабове 26 сентября (9 октября) 1678 года в семье герцога Фридриха I фон Мекленбург-Шверин (1638–1688) и герцогини Кристины Вильгемины Гессен-Гомбургской (1653–1722). Он вступил на престол в 1713 году после смерти своего старшего августейшего брата герцога Фридриха Вильгельма (1675–1713). Первой супругой герцога была с 27 мая (9 июня) 1708 года принцесса София Гедвига Нассау-Фрисландская (1690–1734). Вот как пышно все это звучит!
Мы не знаем, как отнеслась царица Прасковья Федоровна к этому браку. Наверное, скорбела – дочь была ее любимицей, и отпускать ее от себя в дальние края было истинной мукой. Но всякая скорбь должна иметь предел. Средняя дочь Анна давно замужняя, живет хоть и вдовой, но имеет свой двор, а свет-Катюшка все в девках сидит. А ведь, считай, уже перестарок, двадцать четыре года.
Брак Карла Леопольда был задуман давно. Еще осенью 1714 года в Петербург явился мекленбургский посланник барон Габихсталь сватать царевну Екатерину. Петр нашел предлагаемые брачные условия вполне приемлемыми. Но вот незадача, герцог был женат! Правда, всем было известно, что Карл Леопольд не сошелся с женой характером, что они давно не живут вместе и фактически разведены. Петру Великому нужен был официальный развод.
Дело о сватовстве возобновилось два года спустя. В 1716 году в Петербург вновь прибыл барон Габихсталь с грамотой от герцога. Однако на этот раз герцога Карла Леопольда в качестве невесты интересовала другая сестра, а именно вдовствующая герцогиня Анна Курляндская. Богатые Курляндские земли были великолепным приданым. Впрочем, и от брака с Екатериной герцогу не хотелось отказываться. Император еще раньше обещал, что в случае женитьбы Карла Леопольда на княжне Екатерине, он, Петр, поможет вернуть Мекленбургскому герцогству потерянный город Висмар. Этот богатый город, принадлежащий некогда Ганзе, лежал в семи верстах от Балтийского моря и был совершенно необходим для морской торговли. По Вестфальскому мирному договору Висмар перешел к Швеции. На самом деле Петр сам бы хотел распоряжаться Висмаром – это было очень удобное место для военных складов, удобный порт и т. д.
В пересказе барона Эйхгольца (мы сошлемся на него еще не один раз) сватовство это выглядело следующим образом. Карл Леопольд колебался, кого из русских царевен взять в жены. Главным для него было заполучить в союзники могучего русского царя. Эйхгольц, обер-маршал Карла Леопольда и советник его во всех делах, в разговоре заметил, что царевна Екатерина Ивановна старовата для деторождения, а ведь главная цель этого брака – родить наследника.
Чтобы прозондировать обстановку, герцог отправился в Штральзунд к дипломату и царскому любимцу Павлу Ягужинскому за советом. Разговор кончился тем, что Карл Леопольд отдал Ягужинскому обручальное кольцо и письменное заявление, что женится на той из царевен, которую сам царь Петр ему порекомендует. Ягужинский отослал заявление в Петербург.
