3
Однажды в дом к Окуневским снова пришли люди из киностудии и предложили Татьяне сниматься в фильме Михаила Ильича Ромма по рассказу Мопассана «Пышка». Это был первый светлый луч на пасмурном небосклоне, это была работа, это были деньги. Это было счастье!
После этого карьера Окуневской наконец-то пошла в гору. После премьеры «Пышки» ее пригласили в Реалистический театр под руководством Охлопкова. Ее первой ролью там была Наташа в спектакле по книге Горького «Мать».
А потом арестовали ее отца. В третий раз. И почему-то арестовали еще и бабушку.
Для Татьяны это было страшным ударом.
Потом она рассказывала, будто, не помня себя, она колотила в железные ворота Лубянки и кричала:
– Убийцы! Негодяи! Отдайте Баби! Папу! Что вы с ними сделали?! – пока кто-то не вышел и не оттолкнул ее прочь, назвав дурой и пригрозив, что сейчас арестуют и ее.
Татьяна вспомнила о дочке и о маме, которые без нее пропадут, и побежала прочь, глотая слезы.
Но вряд ли это было на самом деле. Скорее всего – еще один творческий вымысел, еще один яркий стежок на многоцветном полотнище легенды. Мимо ворот тюрьмы старались даже не ходить. Женщины, стоявшие в очередях, чтобы передать деньги арестованным или хотя бы получить справку о судьбе родственника, прятались во дворах и подъездах, чтобы не привлекать к себе внимания. Шел страшный 1937 год, тогда арестовать могли и за меньшие проступки.
Окуневская пыталась восстановить отношения с Митей, но – не получилось, не срослось. Они расстались, теперь уже окончательно. Из театра ее уволили как дочь врага народа, и снова Окуневская осталась без работы, с мамой и маленькой дочкой на руках, и не было человека, на кого она могла бы положиться. Кто-то из друзей посоветовал ей попытать счастья в провинциальных театрах, и Татьяна к этому была уже совсем готова, но не могла уехать, не узнав дальнейшей судьбы отца с бабушкой, которых все еще держали на Лубянке.
Отца расстреляли в том же 1937 году, на Ваганьковском кладбище, у заранее вырытого рва. Татьяна узнает об этом только в конце 1950-х.
А в 1938 году она познакомилась со своим вторым мужем Борисом Горбатовым. Борис был молодым, но вполне уже преуспевающим писателем. Статус дочери врага народа не испугал его, напротив, он принял в судьбе Окуневской живейшее участие. Помогал ей продуктами и придумал для нее работу – писать вместе с ним сценарий из актерской жизни. Когда Борис предложил ей выйти за него замуж, Татьяна сразу согласилась. Как позже она признавалась, это был вынужденный шаг, чтобы избавить семью от нищеты.
«Мужа я никогда не любила, – скажет она потом. – Сначала не поняла этого. Горбатов был из чуждой мне среды – другие привычки, взгляды, чувства. Почему не ушла, когда поняла это? А как содержать семью? Продавалась? Да, продавалась. Ради мамы, дочери. Пусть в меня бросит камень, кто без греха. Когда стала зарабатывать, хотела уйти, он божился, что изменится, вставал на колени, клялся в вечной любви. Не хватило мужества оставить его. Я думаю, что любовь надо принимать как высочайший подарок от Бога. Друзья, знакомые, богатство, бриллианты, собаки, лошади – все это меркнет перед любовью. Любовь только от Бога!»
После неудачного брака с Митей Татьяна опасалась людей не своего круга, и опять ей пришлось выйти за пролетария. «Какое это несчастье – все повторить сначала, как с Митей! – сокрушалась она. – Силой водить мыться, учить чистить ногти, соблюдать чистоту в туалете, не носить засаленные воротнички!»
Худшие ожидания, однако, не оправдались. В отношениях с Татьяной Борис был всегда мягок и предупредителен и действительно делал для нее и для ее семьи все что мог. Выйдя замуж за неприятного ей Горбатова, Татьяна могла больше не думать о хлебе насущном. Можно было вернуться к творчеству! Работать в Москве Окуневская не могла, поэтому она отправилась в Горький, где успешно прошла прослушивание и поступила в штат театра «артисткой первого положения». Играла в пьесах «Год девятнадцатый» и «Человек с ружьем». Позже ее пригласили играть в фильме «Майская ночь, или Утопленница», и она ухала в Киев.
Горбатову она изменяла, пользуясь его абсолютной к ней любовью. Изменяла дерзко и весело. Татьяна утверждала, будто муж был в курсе ее измен: «Когда я увлекалась, Горбатов отлично это знал. Он был тактичен в такое время… А я его держала на расстоянии». Друзья Бориса ее осуждали. Мало кто питал к Татьяне хоть малейшую симпатию. Но ей это было безразлично. Все, что ей нужно было от Горбатова, – положение в обществе и материальный достаток.
А потом началась война. Борис ушел на фронт, а Татьяна вместе с театром уехала в эвакуацию в Ташкент. Город был переполнен, продукты стоили безумных денег, Татьяна с мамой и дочкой жили в каком-то подвале, перебиваясь с хлеба на воду. И с фронта приходили страшные вести – советские войска отступали, враг стоял под Москвой. Ко всему прочему пришла повестка о том, что Борис пропал без вести…
В душном, грязном Ташкенте Татьяне было невыносимо. Она позже рассказывала, будто хотела ехать на фронт, кем угодно – пусть даже простой медсестрой, чтобы принести хоть какую-то пользу Родине, но якобы не могла оставить родных на произвол судьбы, они погибли бы без нее. Опять – часть легенды, которую она создавала о себе. На самом деле она хотела вырваться из Ташкента и вернуться к прежней, устроенной жизни.
Горбатов вернулся к ней живой и невредимый, рассказал о том, как выбирался из окружения. С его приездом снова все переменилось к лучшему. Борис сумел получить комнату, куда перевез семью, его зарплаты хватало, чтобы не голодать.
4
Окуневская с гордостью заявляла, что она всегда была в опале у советского руководства, но любима зрителями, потому что ее аристократическая красота, в отличие от примитивной «крестьянской» красоты прочих советских кинозвезд, была «сексуальной». Она говорила: «В „Пышке“ у меня небольшая роль, в „Горячих денечках“ я – никто, так, вообще, в „Последней ночи“ и в „Александре Пархоменко“ я – дрянь, – меня бросили на отрицательные роли, потому что в советской положительной героине не должно быть секса, который „они“ во мне нашли, и только в жалкой и плохой „Майской ночи“ у меня – Панночка, есть попадание в гоголевскую сказку, а фильм прошел по окраинам. В колхозах…»
Однако даже если «они» (то есть советское правительство и управленцы) Окуневскую и не любили, фильмы с ее участием продолжали идти на больших экранах. После того как в Ташкенте по госзаказу был снят фильм «Ночи над Белградом», она стала настоящей звездой. В 1947 году ей присвоили звание заслуженной артистки РСФСР.
Благодаря этому фильму уже после войны Татьяна отправилась на гастроли в Югославию, где ее встречали с необычайной помпой и где она познакомилась с самим маршалом Иосипом Броз Тито, который, как оказалось, был безумно влюблен в нее.
Тито пригласил ее в свою резиденцию, которая располагалась в бывшем королевском дворце.
Вот как пишет об этом Татьяна в мемуарах:
