Отважное Сердце спорхнул со своей балки, и Джек испуганно вскочил на ноги. Из кучи навоза в дальнем углу хлева поднималось гигантское чудовище. По бокам у него стекала грязь. Страшилище прыгнуло вперед, оскалив пасть и нацелив чужаку в лицо грозные клыки Джек попытался было захлопнуть воротца, но куда ему было тягаться со страшной зверюгой! Тот молнией пронесся сквозь проем, развернулся и снова кинулся на мальчика.
Джек вскарабкался на ограду. На решение у него оставались считанные секунды, не больше. Можно соскочить в навоз по другую сторону — но чудище всё равно окажется там раньше! — а можно попытаться допрыгнуть до потолочной балки И Джек прыгнул. В ладони вонзились занозы: мальчик: отчаянно пытался подтянуться и вскарабкаться наверх. Наконец он перебросил ногу на другую сторону и кое-как укрепился, стиснув узкую балку руками и коленями.
Но что же это за тварь там такая? Сощурившись, Джек вгляделся в полумрак Чудище запрокинуло массивную голову и пронзительно завизжало. Да это же гигантский кабан! Но даже для кабана уж больно огромен — такой здоровенной зверюги Джек в жизни не видывал. Сквозь толстый слой грязи поблескивала золотая щетина. А ведь великолепное было бы животное — если бы только по уши в навозе не извозилось! Кабан завизжал снова, и Джек едва не свалился с балки. Долго он тут не провисит. Медленно и осторожно мальчик отполз чуть в сторону и сел. Теперь, чтобы не свалиться, ему приходилось упираться руками в крышу. Разом заболели не только ладони, но и задница…
Кабан расхаживал туда-сюда, кровожадно повизгивая; вставал на дыбы и скрежетал зубами. «Где же рабы?» — гадал про себя Джек. Неужто они не подозревали об опасности? Мальчуган открыл было рот, чтобы закричать, как вдруг снаружи донесся новый звук.
Смех. Рабы хохотали! Они отлично знали про кабана — и не предупредили новичка На самом деле — Джек понял это только сейчас — никаких особенных причин закрывать дверь не было. Никуда бы эти свиньи не делись. Но — требовалась темнота. Рабы догадывались, что кабан зароется в навоз и что при закрытой двери его в жизни не разглядишь.
— Экий же я дурак! — застонал Джек. Однако кто бы на его месте заподозрил умысел настолько злобный? Он же этим людям ничего дурного не сделал! Все они — рабы, и враг у них общий — тот, кто их поработил.
— Ну чё, схрупали его, что ли? — полюбопытствовал Грязные Штаны.
— Хорошо бы; ишь, маленький проныра, расселся за высоким столом рядом с господином, — буркнул Свиное Рыло.
— Может, вызволим парнишку? — предложил Болван. — Он же еще дитё малое.
— Не, раз уж Золотая Щетина за него взялся, то теперь не отступится, — возразил Грязные Штаны. — Опять же, зачем нам свидетели?
— И то правда, — согласился Болван.
«Золотая Щетина — так, наверное, зовут кабана», — подумал Джек. Гордое имя — вот только вид у зверюги сейчас довольно жалкий. Грязь покрывала его настолько толстым слоем, что казалось, будто кабан закован в доспех.
Отважное Сердце застрекотал что-то со своего места у отдушины.
— Да не протиснусь я туда, — с горечью возразил Джек — И долететь я туда не долечу, куда мне до тебя, старина. Судьба мне тут торчать до тех пор, пока кто-нибудь не придет на выручку. — При этих словах сердце у Джека упало. Руки у него ныли: удерживаться в таком положении было ох как непросто. Выдержит ли он несколько часов? И потом, кому придет в голову его разыскивать, глядя правде-то в глаза?
Отважное Сердце застрекотал снова. Для ворона звук этот был на удивление нежным и мелодичным; Джек в жизни ничего подобного не слыхивал.
— Что ты мне такое говоришь? Или это не мне, а ему? — Золотая Щетина, задрав голову, не сводил с птицы маленьких, налитых кровью глазок. От внимания Джека это не укрылось. — Да тебе, похоже, нравится музыка! — изумленно воскликнул мальчик.
И тут его осенило. Ведь мать успокаивала пением овец и баранов. Она пела пчелам перед тем, как забрать их мед. Она и Джека научила этой простенькой магии, да только он не придавал ей особого значения. Ведь в сравнении с тайным знанием Барда заговоры эти — сущий пустяк.
И Джек запел заклинание, успокаивающее растревоженных пчел.
Щедрые духи воздуха,
Полны и богаты ваши чертоги,
Когда летите вы с дальних полей,
Гонимые ветром.
Затем Джек пропел колыбельную для новорожденных ягнят, а затем, невесть откуда, пришла новая песня, исполненная жизни и радости. Мальчуган пел о густых лесах, о горках желудей под дубами, о солнечных бликах в траве, о диком луке — вкусном, сочном, только выкопай! Допев песню до конца, Джек почувствовал необыкновенную легкость: он был счастлив так, словно сам всласть набегался по лесу.
Мальчик посмотрел вниз: Золотая Щетина тихонько похрюкивал и, задрав свою бочкообразную голову, с обожанием таращился на него. Зверюга изменилась до неузнаваемости! Свиньи тем временем дожевали горчицу и обнюхивали землю, выжидая, не бросят ли добавки Безмозглые существа эти свиньи, решил про себя Джек. А вот Золотая Щетина совсем другой. Гигантский кабан призывно запыхтел, яснее слов требуя: «Еще!»
Так что Джек запел новую песню, между делом незаметно отползая по балке всё дальше и дальше (занозы то и дело вонзались ему в задницу), пока не оказался на противоположном ее конце. Нет, не вне пределов кабаньей досягаемости, отнюдь; однако так у него, по крайней мере, был шанс добежать до внешней ограды первым.
Джек соскочил на пол. Приземлился он неудачно, упав на бок. Мальчик тут же вскочил на ноги — но Золотая Щетина тоже не дремал. Кабан метнулся к загородке и преградил Джеку путь к свободе.
Кабан и мальчик не отрываясь смотрели друг на друга, глаза в глаза. Затем Золотая Щетина шагнул вперед, сопя и пофыркивая, и задрал морду — ни дать, ни взять пес, вымаливающий хозяйской ласки. Джек опасливо протянул руку и почесал кабана под подбородком Золотая Щетина хрюкнул.
— Ах ты, старый растяпа, — промурлыкал Джек, так, как привык обращаться со свиньями дома — Да так ты, пожалуй, растаешь как масло. — И он почесал кабана за ухом. Золотая Щетина блаженно зажмурился. — Ну- ну, — проговорил Джек. — Кажется, рабов ждет небольшой сюрприз. — Он запер свиней и кабана в чистом загоне и, перебравшись через ограду, распахнул дверь хлева.
— Свиное Рыло, Грязные Штаны и Болван разом соскочили с забора.
— Ты пел, — сказал Грязные Штаны. — А про что?
— Тебя не сожрали, — разочарованно протянул Свиное Рыло.
— Не сожрали, — согласился Джек и, гордо подбоченившись, встал перед рабами.
— Но я ж своими ушами слышал визг, — пробормотал Свиное Рыло.
Джек внутренне кипел от ярости, но чувств своих выказывать не собирался. Вот уж нет, не дождетесь.
Рабы ломанулись внутрь.
— Фу-у! Вонь-то какая, — поморщился Болван.
— Я не виноват, — принялся оправдываться Свиное Рыло. — Зверюга-то уж больно охоч до человечинки. Он же троллий кабан. Я к нему и близко не подойду…
