Верхом на коне восседал всадник, еще более темный, чем небо — его непроглядная чернота словно впитывала, выпивала свет звезд. Шипастые ноги всадника жестоко стискивали конское брюхо, так, что выступала кровь — белая, сочащаяся жидкость, больше всего похожая на гной. Тут конь завизжал, и Джек рухнул на пол — без чувств, без сознания, будто всё сгинуло — осталось лишь пульсирующее тепло талисмана над самым сердцем..
* * *
Очнулся Джек в темноте. Огонь погас. Сквозь дыру в крыше мерцали звезды — и, слава небесам, никакой тебе Мары. Воздух был холоден и недвижен, словно и не сотрясала древнюю римскую усадьбу неистовая буря.
Джек на ощупь добрался до низкой постели. Бард дышал ровно и, похоже, крепко спал. Сердце Джека просто-таки перекувырнулось от радости и облегчения. Он нашарил покрывало из овчины, задев при этом одного из воронов; птица пребольно клюнула его в палец.
— А ну, пошел прочь! — заорал мальчик, в сердцах замахнувшись на ворона Из темноты раздалось недовольное ворчание. — Никто тебя сюда не звал, между прочим. Джек прикинул, не вымести ли наглых тварей метлой, но потом решил, что компания ему явно не помешает — даже если это всего лишь склочные вороны. Насмотревшись на то, что ехало верхом на Маре, — что бы это ни было! — одиночества он просто не выдержит.
«Нельзя об этом думать, нельзя!» — одернул себя мальчик Бард говорил, что размышлять о недобром не след. Лучше вспоминать о хорошем — например, о зеленых деревьях и солнечном свете. Непонятно, что именно прогнало Мару, но во всяком случае она сгинула, и со стариком, вроде бы, ничего плохого не случилось. Завтра они вместе придумают, как победить врага.
Джек пошарил вокруг, отыскал кремень и кресало. Сгреб погасшие угли, вновь растопил очаг. Котелок с супом был холоден как лед. Либо Джек пролежал без сознания дольше, чем ему казалось, либо всадник верхом на Маре выпил из котла всё тепло.
«Нельзя об этом думать. Ни в коем случае нельзя», — напомнил себе Джек. Он зажег столько свечей с фитилем из сердцевины ситника, сколько сумел отыскать. Дом разом преобразился. Даже вороны взбодрились: все как один соскочили с кровати и подобрались поближе к очагу. И прицельно уставились на котелок.
Даже и не мечтайте, что вам хоть крошка перепадет, — предупредил Джек. Вороны защелкали клювами, словно говоря: «Это мы еще посмотрим».
Джек не сомкнул глаз до тех пор, пока сквозь брешь в кровле не проглянул серый предрассветный сумрак. «Надо бы травы набрать, дыру залатать», — подумал мальчик, мысленно добавляя еще одно дело к и без того устрашающему списку. Когда же он вновь посмотрел наверх, небо было ярко-голубым Очевидно, Джек задремал, сам того не заметив.
Я знаю, что нам должно заняться туманом, господин, — проговорил Джек, обращаясь к Барду и растирая занемевшие руки и ноги — Но тебе надо отдохнуть, а мне неплохо бы еды поискать. Схожу-ка я после завтрака к морю. — Джек помешал в котелке. Горох разварился до аппетитной кашицы. От запаха грудинки с луком в животе у мальчика забурчало. Один из воронов, что посмелее, подскочил поближе.
— Пошел прочь! — прикрикнул на него Джек, замахнувшись ложкой. С ложки слетел ошметок гущи; птица так и накинулась на добычу. — Кыш! Эта еда для людей, а не для тебя. Если проголодался, лети поищи ракушек. — Джек наполнил миску и накрыл котел тяжелой железной крышкой. А по пути к кровати топнул на птиц ногой. Экие нахальные твари, право слово!
Бард лежал неподвижно, глаза его были широко открыты.
— Может, ты сядешь, господин? — учтиво предложил мальчик. — Так мне будет проще покормить тебя.
— Бард заморгал и принюхался. По бороде у него потекли слюни.
— Дай-ка я тебе помогу, — сказал Джек. Он зажал миску между коленями, чтобы птицы не добрались, и, наклонившись, осторожно приподнял Барда за плечи.
— Вуд-дук, — произнес старик.
— Что ты сказал, господин? Воды? — встрепенулся Джек. — Тебе воды подать?
— Вуд-дук.
— Не понимаю, — признался мальчик, разом похолодев от страха.
— Гааа, — сказал Бард. О его интересе к вареву свидетельствовали лишь потеки слюны на бороде.
— Тебе дурно? Если ты говорить не в силах, так просто кивни.
— Вуд-дук! — Бард, похоже, не на пгутку рассердился. Лицо его побагровело, глаза сверкали, губы дергались. Джек стоял как громом пораженный. Что такое приключилось с Бардом? Понять, что это за недуг, мальчик был не в состоянии. Неужели Мара похитила у старика разум? Или, того еще хуже, душу?
— Господин, пожалуйста, не надо; ты меня пугаешь. Если бы ты только попытался сесть ровно, я бы тебе пособил — Но старик по-прежнему издавал странные звуки, а затем, вконец рассвирепев, заревел, точно разбушевавшийся младенец.
Джек попытался ложкой протолкнуть еду Барду в рот. Старик мотнул головой — и варево разлетелось по всей кровати.
— Гаааа-а! — завопил он.
— Но это же вкусно, в самом деле вкусно. Вот, смотри: я попробую первым, — в отчаянии предложил Джек.
Стряпня и впрямь удалась. Желудок Джека властно требовал еще, и мальчику пришлось силой обуздать себя, чтобы в один присест не очистить миску. Он снова попытался накормить Барда, но тот смачно плюнул ему в лицо — хороша благодарность! Вороны издевательски закаркали.
— Потешаться надо мной вздумали, да? — заорал Джек, вне себя от досады. Он швырнул миской в птиц, которые, конечно же, не упустили долгожданной возможности. Вороны налетели на пролитое варево и в мгновение ока склевали всё подчистую.
— Какой же я дурень! — Джек едва не расплакался. Еды и так почти не осталось, так он еще в приступе слепой ярости часть выбросил за здорово живешь. Причем ни на шаг не приблизился к тому, чтобы пробудить Барда от этого непонятного колдовского забытья.
— Ну хотя бы попей, — взмолился Джек. Он намочил в воде шерстяной лоскут и принялся выжимать его старику в рот, точно так же, как мать кормила Люси, когда та была совсем крошкой. Бард вцепился в лоскут зубами и принялся усердно сосать.
— Хоть что-то… — пробормотал Джек. Он лил и лил на лоскут воду, пока Бард не напился. Затем вновь наполнил миску и, окунув лоскут в гороховое варево, дал старику пожевать.
Казалось, кормление заняло много часов: обмакиваешь и выжимаешь, выжимаешь и обмакиваешь, причем каждый раз еще и рот Барду открываешь, чтобы зубы не стискивал. Наконец старик выплюнул лоскут и громко рыгнул В глазах его появилось сонное, удовлетворенное выражение. Джек уселся рядом с котлом и — наконец- то! — утолил грызущий голод.
А теперь что прикажете делать? Самому вызывать туман? Или идти в лес за помощью? Но Джек опасался бросать Барда одного.
К тому времени все вороны улетели сквозь дыру в крыше — все, кроме одного. Оставшийся сидел на безопасном расстоянии от Джековой ноги и зорко наблюдал за мальчиком. Красивая птица, холеная, с черным, глянцево поблескивающим оперением, вот только на левой лапе коготка недостает. Небось, в зубах у лисы побывал.
