Гарри расслабился, на его губах заиграла легкая улыбка.
— Полагаю, желать умершему смерти неправильно, но вынужден признать — я счастлив, что смог хотя бы в чем-то переиграть твоего первого мужа.
Плам снова закусила губу, проклиная свой слабый характер, сделала глубокий вздох и приготовилась к худшему.
— На самом деле Чарлз не был моим первым мужем. Им стал ты. То есть он, конечно, был моим мужем, да только он женился на мне, будучи уже женатым. Я узнала об этом только через шесть недель, когда он признался в двоеженстве и сказал, что пошел на это только потому, что я никогда не стала бы его любовницей. И это чистая правда: я бы никогда не пошла ни на что такое, да только все обернулось еще даже, потому что все подумали, будто я просто прыгнула к нему в постель, а ведь я и вправду считала, что мы обвенчаны, и тогда от меня все отвернулись, и от моей семьи тоже, моим родителям пришлось отречься от меня, а моя несчастная сестра из-за этого скандала зачахла и умерла.
Плам выпалила все это на одном дыхании и задохнулась раньше, чем успела закончить свое объяснение. Все это время Гарри сидел неподвижно, как камень, глядя прямо на нее, и с его уст не сорвалось ни слова. Плам потупилась, не в силах больше смотреть на него. Она знала, что это будет ужасно, но не думала, что до такой степени невыносимо.
— Я должна была рассказать это тебе еще до того, как мы поженились, но я очень боялась, что тогда ты на мне не женишься. В глубине души я трусиха, Гарри, и прошу прощения за свой обман. Ты заслуживаешь лучшего. Если ты захочешь, чтобы я… ушла, я так и сделаю.
Его палец согнулся под ее подбородком, приподнимая его и заставляя Плам взглянуть ему в глаза. Глаза Гарри были темными и непроницаемыми.
— Ты уйдешь из этой комнаты или уйдешь от меня?
Глаза Плам обожгло слезами. Она сглотнула. Горло сжалось и теперь мучительно болело.
— Как скажешь.
Его поцелуй застал ее врасплох. Губы теплые, такие теплые. Гарри прижался к ее губам, потом властно скользнул языком в рот. Надежда, уже рухнувшая, снова начала поднимать голову.
— Глупая ты. Можно подумать, я смогу без тебя жить.
— Ты не сможешь без меня жить? — спросила Плам. Голос ее дрожал, глаза наполнялись слезами. Он не расстроен? Не сердится? Он не обижен, не потрясен и не разочарован ее прошлым?
Гарри снова ее поцеловал, на этот раз нежно, и большим пальцем вытер слезы.
— Пора бы тебе уже понять, что я в самом деле не могу без тебя жить, а ты без меня. Мне очень жаль, что с тобой так плохо обошлись — сначала мужчина, которому ты доверилась, потом семья, — но нам-то с тобой какое до этого дело?
— Но… но скандал!
Гарри засмеялся. Честное слово, засмеялся. Дух Плам, все это время прятавшийся где-то глубоко в новых башмаках, снова воспарил. Гарри не сердится! Он в состоянии смеяться! Он все еще хочет ее!
— Кажется, глупенькой ты мне нравишься еще больше. Такая освежающая перемена по сравнению со всезнающей, хладнокровной и невозмутимой Плам. Это дарит надежду тем из нас, кто сотворен из более грубого материала.
— Скандал был отвратительным, — произнесла Плам, не обращая внимания на его поддразнивающий комплимент. Она чувствовала, что теперь, когда Гарри знает худшее, нужно сообщить все подробности. — Отец сказал, что меня больше никогда не примут в приличном обществе и ни один порядочный человек не захочет со мной знаться.
— Твой отец не учел меня, — отозвался Гарри, и его медленная улыбка заставила глаза Плам снова наполниться слезами — на этот раз слезами любви. Неужели мужчина может быть таким чудесным? — Теперь ты моя жена, Плам. И то, что двадцать лет назад тебе встретился омерзительный негодяй, ровно ничего не значит.
— Но папа говорил…
— Твой отец ошибался. Я знаю высшее общество, и хотя больше всего на свете они обожают скандалы, этот скандал их не заинтересует.
— Да откуда ты можешь это знать? Они были так жестоки по отношению ко мне и моей сестре! Том тоже заставили страдать — ее не вывозили в свет, она утратила все свои привилегии, а когда ее дядя умер, ей пришлось жить со мной. Я не хочу брать на себя грех и заставлять страдать твоих детей так, как страдала Том.
— Что-то непохоже, чтобы Том сильно страдала, — засмеялся Гарри. — Здесь она расцвела, если ты заметила. И единственное пятно на ее горизонте — те проклятые бриджи, которые ты не желаешь ей позволить.
— Да, но дети…
— С ними все прекрасно, и это их никак не заденет. Может быть, ты и не слишком высоко ценишь мой титул, но заверяю тебя: в титуле маркиза есть свои преимущества, и одно из них — возможность стереть любую кляксу в твоей тетрадке. То, о чем не заставит забыть мой титул, вынудит моя репутация.
— Так сложилось, что я очень неопрятный писака, — сказала Плам, думая, что даже у Гарри не хватит могущества заставить светское общество принять в качестве его жены печально известную Вивьен ла Блу. Но эта тайна скрыта надежно. Никто, кроме нее самой, Том и издателя, не знает правды, и никто из них никогда не скажет ни слова.
Гарри снова засмеялся, обнял Плам, быстро поцеловал и мягко столкнул с колен.
— Если ты не уйдешь прямо сейчас, я поскидываю все на пол, усажу тебя на письменный стол, раздвину твои прелестные белые бедра и…
— Гарри! — Плам многозначительно показала на открытое окно. Прямо под ним с открытым ртом стоял недавно нанятый садовник и заглядывал в кабинет.
Гарри снова заразительно улыбнулся.
— Видишь? Ты на меня плохо влияешь. Давай-ка уходи, пока я в самом деле не устроил для него интересное зрелище.
— Но я еще не договорила с тобой про скандал…
— Тут больше не о чем говорить. — Он замахал на нее стопкой бумаг. — Уноси отсюда свое очаровательное соблазнительное тело и займись чем-нибудь легкомысленным. Но не перетруждайся, силы потребуются тебе позже. Я придумал кое-какие изменения в «Колибри, пьющем нектар». Думаю, тебе понравится.
У Плам сразу подогнулись коленки. Она вцепилась в дверной косяк и все же сделала еще одну попытку урезонить его:
— Скандал…
Гарри положил бумаги, подошел к двери и мягко вытолкнул Плам наружу.
— Скандала больше нет. Клянусь.
− Но…
— Все. Нечего мне тут нокать. Я больше не разрешаю тебе нокать. — Он отвел ее руки от косяка, поцеловал каждый палец и начал закрывать дверь. — Спасибо, что предупредила, но сейчас мне нужно вернуться к работе, иначе у меня не останется времени продемонстрировать тебе улучшенную технику «колибри».
— Гарри…
— Уходи. Убирайся. Прочь. Катись отсюда. Пока.
И закрыл дверь прямо перед ее носом. Замок мягко щелкнул. Плам минутку подумала, не истратить ли второй из трех разрешенных себе ежедневных вздохов, решила, что момент вздоха не заслуживает, и вместо этого произнесла:
