Эдна издала невнятный звук, вернее, писк, и Плам плотно сжала губы, проглотив остаток своей жалобы. Эдна и так выглядела настороженно. И меньше всего Плам хотелось, чтобы горничная сбежала, не закончив прическу.
Четверть часа спустя Плам отпустила Эдну и пошла на поиски мужа. Сегодня наступил судный день. Ее судный день.
— Доброе утро, Том. Ты не видела Гарри?
Том остановилась на самом верху лестницы. Шедшие вслед за ней лакеи послушно замерли сзади.
— Кажется, он пошел работать над своим проектом.
Плам покусала нижнюю губу.
— О.
— Он насвистывал и улыбался, — услужливо подсказала Том.
— Да? — Плам слегка покраснела, совсем чуть-чуть, так, только щеки немного порозовели. Приходилось признать, что, хотя определенную часть ее жизни можно было бы улучшить, интимные отношения с Гарри были просто идеальными. Он проявлял огромный энтузиазм, стремясь проделать все упражнения, представленные в «Руководстве», и даже показал ей несколько, изобретенных им самим. В дополнение к ночным занятиям Гарри будил ее каждое утро, демонстрируя свою выносливость и изобретательность. Ничего удивительного, что он улыбался. У нее тоже рот частенько расплывался до ушей.
— Да, — подтвердила Том, глядя на нее чересчур проницательно. Плам изо всех сил постаралась улыбнуться слишком самодовольно. — Темпл говорит, что уже несколько лет не видел Гарри таким счастливым — после смерти первой леди Росс. Он говорит, все потому, что ты умеешь доставлять ему удовольствие.
— Темпл ведет себя очень дерзко. — Плам покраснела сильнее. — А куда это ты направляешься с большой сеткой и лестницей?
— Летучие мыши, — лаконично пояснила Том, весело улыбнулась и продолжила подъем по лестнице. Плам отошла в сторону, чтобы пропустить лакеев. Она пыталась решить — то ли пойти прямо в берлогу Гарри, то ли сначала проверить детей. Тут приходилось выбирать меньшее из двух зол: дети постоянно затевали какие-то каверзы, обычно что-нибудь такое, что гарантированно выставляло ее в дурном свете перед их отцом, а разговор с Гарри… Плам глубоко вздохнула и стала спускаться вниз, в холл. Она любила Гарри. Она его очень любила, больше, чем вообще когда-либо любила мужчину, но после того, что случилось вчера ночью, пришло время рассказать ему правду. Или хотя бы ее часть, касающуюся Чарлза. Уж это она просто обязана рассказать.
— Доброе утро, леди Росс. Вы выглядите так же очаровательно, как одна из чайных роз в саду.
Обычно Плам очень нравились комплименты Темпла, хотя она прекрасно понимала, что его одобрение больше заслужено тем, что она заставила Гарри убраться в кабинете, чем всем прочим, что она сделала для своего мужа, но сегодня утром ей придется раскрыть отвратительный секрет. Дежурные комплименты подождут. Плам прикусила губу.
— Гарри работает?
— Да. Сегодня утром из Роузхилла прибыли еще два ящика. Он их разбирает.
Будь все проклято. Последние две недели в дом постоянно прибывают коробки с бумагами, и появление каждой новой коробки возвещает, что Гарри отрезан от внешнего мира до самого ужина, а в столовую он приходит, спотыкаясь от усталости. Плам просто умирала от желания узнать, над чем же таким он работает, но Гарри сказал ей только одно — он проясняет какой-то эпизод из своего прошлого для одного министра. Она не хотела совать нос в его дела, но мысль о том, что он не доверяет ей, здорово изводила. Ирония ситуации от Плам не ускользнула, ведь она тоже не доверяла ему своих секретов, и от этого терзания становились только мучительнее. И лишь то, что она была очень занята, пытаясь привести хоть в какой-то порядок дом, прислугу и детей — и это не говоря о ежедневных примерках с модисткой, которую привез Гарри, о выборе обоев и краски, об осмотре мебели (что-то выбросить, что-то перетянуть), о набегах на чердак в поисках скрытых сокровищ, которые потом можно будет расставить по дому, и о сотне других важных дел, — удерживало ее от того, чтобы надавить на Гарри и заставить рассказать побольше о своей работе.
— Темпл… — Плам посмотрела на дверь, ведущую в кабинет Гарри, и снова обратила свое внимание на стоявшего перед ней секретаря. — Что это, собственно, за проект, которым так занят Гарри?
Взгляд Темпла переместился на стену у нее за спиной.
— Не могу знать, мэм.
— Конечно, можете. Гарри вам все рассказывает. Вы просто не хотите мне сказать?
Темпл немного наклонил голову, признавая, что так оно и есть.
— Я не люблю секреты, Темпл, — заявила Плам, стараясь не думать о том, что не имеет права говорить так самоуверенно, и оправдывая свое раздражение воспоминанием о некоторых мужских тайнах. Право же, их секреты бывают очень губительными. — Гарри сказал, что его работа как-то связана с одним событием в прошлом. Что это за событие?
— Об этом вам лучше спросить его светлость, мэм.
Плам позволила себе испустить один из трех разрешенных ею на день вздохов и повернулась к двери, которая вела в святая святых Гарри..
— Вы меня разочаровали, Темпл. Очень разочаровали.
— Искренне скорблю об этом.
— Я ожидала от вас большего.
Темпл опустил голову, словно его переполнила скорбь.
— Я думала, мы друзья. А друзья, как вам известно, рассказывают друг другу все, в особенности если это касается очень любимого человека.
Темпл ни капли не раскаялся.
— В самом деле, мэм? Я запомню это на будущее.
Бесполезно. Она не сумеет устыдить его так, чтобы он выдал ей секрет Гарри, и в каком-то смысле Плам восхищалась твердостью Темпла. Она прекрасно понимала, как рискованно секретарю распространяться о подробностях, не предназначенных для общего сведения. Сделав глубокий вздох, она коротко стукнула в дверь кабинета и сразу же вошла. Там все еще было темно и сумрачно, но, во всяком случае, чисто, и сверкающие стекла пропускали чуть больше солнечного света. Сегодня окна были распахнуты, в кабинете витал запах высохшей на солнце земли и свежескошенной травы, доносилось отдаленное мычание коров, а щебет птиц напоминал о том, каким чудесным может быть лето. Если бы только Плам сумела выманить Гарри наружу, чтобы насладиться дивной погодой!
— Гарри, у тебя найдется минутка?
Он поднял взгляд от горы бумаг, и глаза его оживились.
— Для тебя столько, сколько пожелаешь.
Плам жалко улыбнулась. Она нервничала, в животе что-то тягуче и неприятно ныло. Настал момент рассказать всю правду. Она подошла к мужу, протянувшему к ней руку, и села к нему на колени.
— Не думаю, что ты пришла сюда ради какой-то женской хитрости, — произнес Гарри, целуя ее в шею. — Смею ли я надеяться, что ты пришла соблазнить меня и тем самым избавить от утомительной и занудной сортировки этих бумаг?
Плам поерзала у него на коленях, надеясь, что сердце перестанет колотиться так сильно. Она изо всех сил цеплялась за свои благородные намерения. Гарри всегда умудрялся уловить даже самые примитивные ее мысли, стоило ему к ней прикоснуться. Оттягивая момент истины, Плам ухватилась за предложенную возможность.
