В общем, день прошёл интересно. Вернувшись, я с девушками сходил в риэлтерскую контору и поставил свой вензель, который Нина и Инна, назвали не иначе как трудновоспроизводимой кляксой, под документами об аренде жилья. Переезд как таковой, свершился незамедлительно. Во всяком случае – мой. Заявившись с увязавшейся за мной Аськой в общагу, я заскочил в бухгалтерию, и в то время как восторженные студенточки под возгласы: «Хочу себе такую же!» тискали вяло отбивающуюся девочку, оформил свой выезд.
Егора конечно новость немного расстроила, всё-таки для него я был «удобным соседом», да и сдружились мы за прошедший небольшой срок, но я пообещал не забывать парня, а моя «дочка»… вот коза малолетняя, сказала, что будет навещать его иногда. Нравится ей мол общаться с умным человеком, а то ей окружают одни тупицы, только Папа ещё ничего, а вот Ленка – та вообще дура!
Кофр с бронёй, оружие и сумка с вещами – вот и всё что у меня было. Так что проблем перетащить всё это на новое место жительство не составило. Зато Инна с Женей, заявились с маленькими сумочками, в которых, по их словам, было всё самое необходимое, а остальное барахло завтра должны были привести на грузовике. Сегодня же, нас побеспокоил только курьер продуктовой доставки из магазина «Оцелот», который с трудом затащил на третий этаж натуральные баулы с «Кушаньями для благородных господ». Целый продуктовый развал, который Касимова-старшая заказала по дороге из посольства. Непонятно, правда, зачем, потому как распихав всё это добро по холодильнику, девицы-красавицы устроили мне натуральный «клубничный» марафон, а когда это их чувство «голода» было удовлетворено, заказали мне острую пиццу, а себе суши из ближайшего ночного ресторана.
Утром, нас разбудила Нина, пришедшая с пунцовой от смущения Леной. Ключ от квартиры у них был свой, так что зайка, вытащив из кровати зевающую сестру и дождавшись пока Евгения, которая сама была «в чём мать родила», оденет и накрасит свою подопечную, немедленно увезла её в неизвестном направлении. Касимова-старшая же, закрыв за ними дверь и прогнав запунцовевшую младшенькую на кухню готовить завтрак – немедленно потребовала исполнения супружеского долга и стонала в процессе так громко и сладко, что у меня не осталось ни малейшего сомнения в том, для кого именно предназначался этот концерт одного актёра.
По дороге на кафедру, да и на уроках, Ленка была внезапно: вежлива, учтива и разве что не ластилась как кошка. Правда, стоило только ей заметить, что я на ней смотрю, как она заливалась краской и отворачивалась… что не укрылось от внимания от остальной группы и конечно же Сашеньки Бельской, которая сегодня «вешалась» на меня особенно активно. Да и не мудрено… девушка буквально приросла взглядом к тому месту, откуда у меня росли ноги и разве что не облизывалась, мысленно раздевая меня, из-за чего мы оба стали основным объектом для шуточек как со стороны ребят, так и Фишина.
Кстати, с преподом, мне всё же удалось замириться. Помогла купленная в магазине бутылка не самого дорогого, но вроде хорошего вискаря и небольшой разговор по душам, после которого Гремм мне скорее сочувствовал, чем обижался на мою посещаемость. Тем более что по результатам первых промежуточных контрольных, мои оценки его в общем-то устраивали… не нравилось только отношение к учёбе.
Ну, а днём и до самого вечера я и мои девочки провели в Москве, растрачивая немалые суммы как на меня, так и себе на дорогие платья, подтянув между делом в процесс и Аньку, которую решено было так же сводить на приём. Ну а то… не вспомни мы об этом демонёнке – обида была бы на всю жизнь! Сеструха, правда, была в шоке, когда узнала, что она теперь «из благородных», особенно потому как в школе у неё на самом деле, было не всё так гладко, как хотелось бы.
Дети – есть дети и они всегда найдут способ выделить из своей среды совсем уж белую ворону. Анечка слава Богу, благодаря характеру таковой не оказалась, но и дружить с ней особо не спешили, кривя носик из-за простецкого происхождения. Впрочем, и обижать особо побаивались, ведь она – вроде как слабенький маг, вполне могла дать сдачи доставшимся от маменьки непонятным для остальных даром мозгоклюйства. Да и в стандартных для её возраста тёрках о том у кого брат «боксёр», а у кого «Воин-Есаул», Анькино заявление о том, что у неё лично – «Аватар» и в скором времени уже муж аж двух принцесс, вполне себе котировалось. Просто пока Нина и Инна не разъяснили ей кое-что, девочка никак даже предположить себе не могла – что моё «благородство» распространяется и на неё.
А на следующий день разразилась трагедия…
– Герб! – воскликнула Нина, оторвавшись от платья Аськи.
– Что «Герб»? – отвлеклась Инна от своего ПМК, с которого пыталась равномерно наложить какое-то заклинание на мой новый дорогой костюм.
– Что-что, – буркнула зайка, вынимая пластинку передатчика из своего неизменного зонтика. – У Герцога должен быть «Герб»! И нам нужно его продемонстрировать, а мы про него забыли. А его нужно нанести на машину, да и хотя бы гравировку на запонках заказать!
– Не мы – а ты! – пожав плечами старшая сестра и вернулась к своему занятию.
– Но тебя это касается в первую очередь. Он ведь теперь и твой! – нахмурилась младшая, набирая какой-то номер на телефоне. – А его ещё нужно выбрать и зарегистрировать!
– Да я уже всё придумала, – победно ухмыльнулась Инна. – Белый пегас на золотом фоне…
– Алло, Пап! Извини, что отвлекаю… – произнесла Нинка. – Я по поводу герба для нашего рода. Не твоего, а нашего! Да, я себя уже… а ты что против? Мы своё слово держим, а вот ты… Что?
Что бы там не говорил дальше Его Величество, но Нина вначале побледнела, пустым взглядом глядя куда-то в окно, а затем выронила телефон из ослабевших пальцев. Прошла на негнущихся ногах пару шагов и резко села на кровать, уронив лицо в ладони. Пластинка коммуникатора с чпоком упала на ковёр и от встряски включился режим громкой связи.
– …ты уж прости Доча, разозлился, напился… так вот получилось. Доча? Нин? – голос Императора оборвался, так как зайка, двигаясь словно сомнамбула, нажала пяткой на кнопку отключения.
– Что… – спросили мы хором, глядя на девушку чьи плечи в этот момент нервно подрагивали…
– «Герб»…
– Ну?
– Он зарегистрирован уже почти двадцать лет назад и вошёл во все каталоги и признан всеми странами мира, – Нинка откровенно ржала. – Белый пегас… ой не могу. Белый баран!
– Что «Баран»? – без особых эмоций переспросила старшая сестра.
– Герб герцогов Ефимовых: Баран перед новыми воротами на кумачовом фоне с серпом и молотом, – у зайца явно начиналась истерика. – Дед Кузьмы, так долго отказывался принять титул, что отец… Ой не могу.
– Баран? – Инна поморщилась. – Ну… тоже геральдическое животное. Да и Любимому подходит. Порой такой же упёртый.
– Девчат… вы головой-то подумайте, – похрустев шеей, медленно произнёс я. – Если я – баран. То вас иначе как овцами называть не будут.
Девушки, когда до них дошло, застыли на мгновение, и уставились на меня на меня не моргающими взглядами ядовитых змеюк.
