Грянула музыка. Сердце забилось в такт. В полной темноте я добралась до шеста. Свет врубился с мощнейшим аккордом. Я резко вскинула голову. И танец начался. Я кожей почувствовала заскользившие по мне взгляды. Забытое ощущение. И, оказывается, очень мне нужное. И я постаралась выдать все, на что я способна. А я способна…
Раздались оглушительные аплодисменты. Я не верила себе от счастья. Развернулась к залу в резком повороте. И вдруг как на нож напоролась.
Недалеко от сцены за столиком сидел Он!
Он курил и смотрел на меня абсолютно чужими глазами.
Почему он здесь?!
Пауза в моих движениях осталась для публики незамеченной, потому что случайно попала в ритм аккордов.
Откуда он узнал?!
Как я довела свое выступление до конца, я не очень помню. Сработал автопилот. Тельняшка от злости порвалась на удивление легко, но радость от «искусства» пропала напрочь.
Так было со мной в детстве. Однажды мы самозабвенно играли в доктора со всеми волнующими подробностями, пока не увидели, что в дверях стоит мама. Мы ничего плохого не делали. Но стало очень неловко.
Моя нагота мне ужасно мешала. Реакцию публики я пропустила мимо ушей. Хотелось скорее уйти за кулисы. Но маячивший в проеме Карелин сделал мне страшные глаза. И махнул рукой к залу.
Что посеешь, то и пожнешь. Надо было снимать урожай. Восторженные аплодисменты оставили меня равнодушной. Кто-то хорошо поставленным голосом крикнул «Браво». Кажется, это Костя.
И тут во мне проснулся протест. «Да. Вот я какая! Смотри и знай, кто я на самом деле».
Все равно погорела. Значит, надо набраться сил и выдержать все до конца. Может быть, и обойдется.
Но решимость моя выдержать все до конца мгновенно растаяла, когда Сева направился к сцене.
Он подошел, глядя на меня спокойно и иронично. Медленно полез за пазуху, не сводя с меня глаз.
Мне показалось, что сейчас он вытащит пистолет и меня пристрелит. От этой мысли мне стало легче. Во всяком случае, все закончится мгновенно.
Но он вынул из внутреннего кармана стодолларовую бумажку, задержал ее на секунду в руке, давая мне время прочувствовать момент и засунул ее за тончайшую резинку моих золоченых стрингов, нагло коснувшись пальцами кожи.
От прикосновения его меня словно дернуло током. Охранники встрепенулись. Но криминала не последовало. Ясно было, что девушка получила немалые деньги в одно касание.
Он повернулся и вышел из зала.
А я убежала в гримерку, захлопнула за собой дверь и прижалась к ней спиной. Стало ужасно холодно. Я кинулась одеваться, не попадая ногами в брюки и прыгая на одной ноге.
Все пропало. Почему он вернулся, меня не предупредив? Как он здесь оказался? Таких совпадений не бывает. Кто же ему сказал?
Вжикнула молния сапога. В дверь постучали. У меня упало сердце. Я глухо спросила:
— Кто там?
Это были всего лишь Карелин с Покровским. «Всего лишь». Еще час назад мне казалось, что их визит будет самым важным за этот вечер. А сейчас… Я открыла, нетерпеливо и бегло взглянула на них и, не слыша, что они мне говорят, стала заглядывать им за спину. Карелин недоуменно обернулся. Потом явно озадачившись моим неадекватным поведением, спросил:
— Переволновалась, что ли?
Я кивнула поспешно и равнодушно. Застегнула второй сапог. Их присутствие было мне в тягость.
— Ну что хотим сказать — молодец! — И с этими словами Покровский вручил мне какой-то конверт. — У нас так и профессионалы не работают. Народу понравилось. Хотели вот предложить тебе поработать в клубе. А сумму оговорим за ужином. Мы тебя ждем!
— Спасибо, ребята! Боюсь, не смогу сегодня дать ответ. Давайте так, я вам позвоню на днях. — Мне ужасно хотелось от них отделаться. — А сейчас я очень спешу. Опаздываю на поезд в Москву.
И я буквально вытолкнула их из гримерки, захлопнув за ними дверь. Ни в какую Москву я, конечно, не ехала. Я, вообще не очень теперь понимала, куда же мне надо ехать.
Домой? А что меня там ждет?
Я стала быстро собираться. Даже с группой моей поддержки, Машкой, Костей, Наташей и Гришкой встречаться мне не хотелось. Хотелось удрать ото всех. И как можно скорее.
Вызывающе красивый грим смывать было жаль. Но выходить так на улицу ночью было просто опасно. Я быстренько стерла салфеткой помаду и сняла накладные ресницы. Из женщины-вамп превратилась в девчонку. В брюках и черном свитерке стало зябко. Зуб на зуб не попадал. Ужасно замерзли руки.
И вот когда я застегивала кожаную курточку, в дверь постучали уже совсем иначе. Я замерла. В отчаянии посмотрела на окно. И деться-то мне было некуда.
— Кто там? — обреченно спросила я.
— А ты открой и узнаешь, — от этого голоса я медленно сползла по стене. И села на пол у самой двери. А он саркастически добавил: — Я тут первый в очереди. А очередь до конца коридора.
— Зачем ты пришел, Сева? — спросила я агрессивно. — Зачем ты мне все испортил?
— Я в чем-то виноват перед тобой? — артистично удивился он.
— Я просто хочу сейчас побыть одна! — истерично крикнула я, закрыв лицо руками.
— Одна ты уже у меня побыла, — во вздохе его я услышала тихое отчаяние. — Ладно, Кузнечик. Хватит… Давай открывай.
Я поднялась с пола. Щелкнула задвижкой.
Он чуть приоткрыл дверь ногой, но так и остался в коридоре, скрестив на груди руки и прислонившись плечом к стене.
— Пойдем.
Больше он ничего говорить не стал. Некоторое время мы молча смотрели друг другу в глаза. Я первая не выдержала его тигриного взгляда.
Я тащилась за ним как на веревке. Он не оглядывался и шел довольно быстро, засунув руки в карманы пальто. Я десять раз могла занырнуть в любой закуток по соседству. Уйти и затеряться. Но я продолжала идти за ним как привязанная.
Мы вышли через служебный подъезд.
Он распахнул передо мной заднюю дверь машины.
Обычно я ездила рядом с ним. Но так было даже лучше. Не надо ни напряженно молчать, ни разговаривать. Я забралась на заднее сиденье и нахохлилась. Он сел за руль. Включил отопление. И только один раз бегло, но сосредоточенно взглянул на меня в зеркало. Я поежилась.
Мы ехали по темным улицам, шел дождь, дворники на лобовом стекле молотили в самом активном режиме. Он вел машину чуть жестче, чем делал это обычно. Ехали быстро. Один раз колеса на повороте противно завизжали.
Пока что он скрывал от меня всю степень своего гнева. Но я-то чувствовала, что все это должно во что-то вылиться.
Каким безрадостным и ненужным казался мне в этот момент стриптиз. Все эти горящие глаза похотливых мужиков. Боже! Зачем он туда пришел!
