— Все у тебя будет, подруга! — шепнула я ей одобряюще на прощанье.
— Все было, — слова старой песни неслись мне вслед по лестнице, — все было, и любовь была!..
Меркулов вышел из машины, чтобы галантно распахнуть передо мной дверцу. Перепрыгивая через лужи и стараясь не сломать каблук в одной из выбоин, которыми был усеян асфальт, я добралась до него и обернулась.
Галочка смотрела на нас из окна — маленький темный силуэт в оранжевом прямоугольнике. Помахав ей рукой, я нырнула в салон. БМВ, конечно, не «Мерседес», но зато, как мы с Мишкой читали, символизирует честолюбивые устремления своего владельца и его способность рисковать по жизни. Риск меня не особенно пленял, но что касается устремлений, то мне, как и любой женщине, по вкусу увлеченные люди, способные реализовать свои мечты. А Игорь, несомненно, из таких.
Он не утруждал себя сменой костюма — только рубашка и галстук были не те, что сегодня на работе. Вряд ли он не мог себе позволить расширить гардероб — видимо, просто не придавал этому особого значения. Но мое платье, в смысле — Галочкино — он заметил. Взгляд был усталым, но на меня он смотрел нежно.
— Прекрасно выглядите! — в его устах это не звучало как дежурный комплимент, и я поздравила себя с еще одной победой, пусть на первый взгляд и незначительной.
— Игорь, и что же у вас за планы в отношении меня? — спросила я, когда мы уже выбрались из новостроек на запруженные машинами улицы города, где вскоре благополучно встали в первой пробке.
— В первую очередь, я собираюсь вас отвезти в одно неплохое местечко.
— А во вторую?
— Надя, как вы торопитесь!
Я с детства уверена, что во всем должна быть ясность и понимание того, что происходит вокруг.
— Жизнь поторапливает, вот я и тороплюсь, — не задержалась я с ответом. — Вы сами виноваты — бросаете меня на растерзание всяким привилегированным маньякам и еще хотите, чтобы я ни о чем не беспокоилась!
— Но я ведь вам уже объяснял… — мой шутливый упрек его, кажется, в самом деле расстроил.
— Ладно, — сжалилась я. — Я все помню и все понимаю. Но хотелось бы знать — что мне грядущее готовит? А то все как-то неопределенно, размыто…
— Вам палец в рот не клади, — заметил он.
В этот раз «неплохое местечко» оказалось маленьким ресторанчиком в восточном стиле. Девушки в кимоно небесно-голубого цвета, ширмы, расписанные птицами и цветами, и палочки к блюдам. Меню, впрочем, не изобиловало экзотикой, что меня порадовало. Я выросла в обычной семье на обычной диете — картошка, вермишель, котлеты и салат «Оливье». Пусть меня считают плебейкой, но все эти хваленые заморские деликатесы меня не слишком интересуют. Кроме икры — икру я люблю! Отцовские родственники из Астрахани присылали ее нам часто и помногу. А от незнакомой пищи у меня бывает несварение, что было бы сейчас совсем некстати.
— Вы когда-нибудь пробовали трепанга? — поинтересовался у меня Игорь, пробегая глазами меню.
— Нет, но я, пожалуй, воздержусь. Знаете, я как классический герой, который говорил, что устрицу в рот не возьмет, потому что знает, на что устрица похожа! Нет, — подумала я вслух, — устрицу я еще могу съесть, хотя мне их почему-то жалко! Они ведь такие, бедняжки, беззащитные. Никуда им не убежать, если найдут. Можно сказать — рождены, чтобы быть съеденными…
Иногда на меня нападает лирическое настроение.
— У вас доброе сердце! — сказал он немного удивленно, поняв, что я не шучу. — Теперь понятно, почему вы стали сестрой.
— Часто даже слишком жалостливая, — заметила я. — Медработник должен сохранять хладнокровие, чтобы помогать, а мне это трудно дается, жалею больных. Вообще-то я в медицинский пошла из-за мамы. Я-то сначала думала о финансово-экономическом, но ей — после многих лет работы в бухгалтерии — казалось, что финансовый мир насквозь порочен и мелочен, а медицина — занятие благородное и возвышенное!
— А вы так не считаете? — он удивленно посмотрел на меня.
— Нет, конечно — так оно и есть, мне нравится помогать людям, но романтики, согласитесь, не так уж много… В основном — рутина. Я, правда, не могу судить об этом в полной мере — врачом так и не стала!
Я предоставила выбор блюд Меркулову при условии, что он не закажет жареных тараканов или чего-нибудь еще в этом роде. Игорь выбрал какой-то супчик и говядину под замечательным, по его словам, соусом. Напитки здесь были вполне традиционными, Игорь уговорил меня на бокал белого вина. Сам он пил воду.
Когда принесли еду, Меркулов взял палочки.
— Я провел в Японии немало времени — изучал опыт тамошних коллег, — пояснил он, придирчиво их осматривая. — Девушка! — он вернул официантку к нашему столику, — принесите мне, пожалуйста, другие — эти уже мыли.
— Мы очень хорошо все моем, можете проверить! — наморщила нос девица, немного похожая на китаянку.
— Я вам верю, но они деревянные, а структура дерева не позволяет хорошо его отмыть!
Девица едва заметно дернула плечиком и принесла новую упаковку.
— Приличное заведение — и экономят на палочках, — прокомментировал Игорь, ловко управляясь с ними. — В Японии такого не бывает!
Какой человек… Аккуратный и чистоплотный мужчина — это такая редкость. «Пижон!» — сказала бы Галочка, которая презирает любые церемонии и готова есть чуть ли не из одной миски со своей Марусей. Я с восхищением смотрела, как здорово Меркулов орудует этими деревяшками и, наконец, захотела тоже попробовать. Кусочки говядины в пряном соусе показались вполне подходящими для опыта. Но первый же кусок едва не угодил на Галочкино платье, и я решила поэкспериментировать в другой раз. Платье мне еще пригодится.
— Хотите, я вас научу? — предложил он, наблюдая за моими мучениями.
— Лучше потом как-нибудь, в домашних условиях, — вырвалось у меня само собой.
Он понимающе кивнул.
— Договорились.
Вино оказалось сладким и крепким, с привкусом миндаля. Надо было как-то поддерживать разговор. Вообще я себя считаю в достаточной мере образованной, но сейчас от волнения вся эрудиция куда-то испарилась.
— А Япония похожа на то, как ее изображают в фильмах? — наконец придумала я приличный вопрос.
— В чем-то да, в чем-то нет, — он пожал плечами. — Как любая страна, наверное!
— Расскажите что-нибудь, — предложила я.
— О Японии? — он задумался. — Знаете, там очень легкомысленное, с нашей точки зрения, отношение к религии. Официально существуют два основных вероисповедания — буддизм и синтоизм. Синтоисты, — пояснил он, — по сути — язычники, ну а буддисты, поклоняются Будде. Впрочем, обе религии очень тесно сплетены между собой. Но у них есть и христианские церкви. Так вот, очень часто японцы-буддисты венчаются по христианскому обряду, например православному. Им нравится внешняя сторона и потом это дешевле, а они чертовски практичны…
