Книга Петербургские женщины XVIII века, страница 14. Автор книги Елена Первушина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Петербургские женщины XVIII века»

Cтраница 14

С полонеза начинались дворянские свадьбы. Обычно свадебный танец открывался тремя парами: маршалом с невестою и двумя старшими шаферами с посаженой матерью и сестрой невесты. В конце свадьбы, также танцуя полонез, гости провожали молодых в опочивальню.

Другим популярным танцем был контрданс, или англез. Точнее это была целая группа танцев — быстрых, подвижных и веселых. Контрданс, как пишет Е. П. Каронович, автор книги «Ассамблеи при Петре Великом», представлял «пантомиму ухаживания. Танцорка делала движения такого рода, как будто она убегает и уклоняется от ухаживания кавалера, ее преследующего, то вдруг, точно подразнивая и кокетничая, останавливается в обольстительной позе и, едва он к ней приближается, мгновенно оборачивается в сторону и скользит по полу».

Контрдансы были бесконечно разнообразны. Разнилось их построение: танцоры могли вставать квадратами на две и на четыре пары, кругами из трех, четырех и сколько угодно пар, в линию друг за другом. Танцуя, они кружились, взявшись за руки, менялись местами, меняли партнеров. Иногда фигуры контрданса состояли из поочередных соло кавалеров и дам разных пар, в которых танцующие показывали все свое умение.

В конце XVIII века в моду вошел особый вид контрданса — кадриль, исполняемый четверками танцоров (франц. quadrille от исп. cuadrilla, букв. — группа из четырех человек; от лат. quadrum — четырехугольник).

«Линии, которые составляют все занятые в фигуре контрданса люди, представляют собой великолепное зрелище для глаза, особенно когда всю фигуру можно окинуть одним взглядом, как с галереи театра. Красота подобного рода „таинственного танца“, как его называют поэты, зависит от движения, выражающегося в согласованном разнообразии линий, главным образом змеевидных, подчиняющихся правилам сложности…

Одно из самых красивых движений в контрдансе, отвечающее всем правилам разнообразия сразу, — то, которое называют „путаницей“. Фигура эта представляет собой вереницу или ряд змеевидных линий, переплетающихся и сменяющих одна другую. Мильтон в своем „Потерянном рае“, описывая ангелов, танцующих у святой горы, рисует эту картину следующими словами:

Мистические пляски!..
так сложны,
Запутаны они, так сплетены,
Что в них как будто вовсе нет порядка.
Однако же тем правильней они,
Чем кажутся неправильней».

Так писал в своем трактате «Анализ красоты» английский художник XVIII века Уильям Хогарт. Однако, вероятно, танцующие дамы и кавалеры вовсе не думали о том, что они подобны ангелам у святой горы. Им просто было весело.

В конце века из контрдансов выделился еще один танец — котильон, которым обычно завершали бал. Котильон XVIII века, как и кадриль, исполнялся в четверках и состоял из обязательных фигур, чередующихся с фигурами-импровизациями, которые объявлял танцмейстер, что вносило в исполнение танца интригу, делало его особенно оживленным и веселым.

Балы, особенно придворные, часто заканчивались иллюминацией. Сады и дома освещали бессчетным множеством ламп с разноцветными огнями, которые складывались в абрисы греческих храмов, гербы, вензели, девизы и т. д. Огни горели до 10–11 часов вечера, потом город снова окутывала тьма.

Угощение

До XVIII века кухня богатых людей отличалась от кухни бедных только качеством употребляемых продуктов. Набор блюд и способов приготовления был одним и тем же. Русская кухня почти не знала жарения (за исключением блинов и блюд, приготавливаемых на вертелах). Блюда обычно варились, тушились и томились в русской печке. Распространенным кулинарным приемом было оставить блюдо (например, гречневую кашу или щи) в остывающей печи на всю ночь.

Основу питания составляли блюда из местных продуктов: ржаной хлеб и другие изделия из ржаной муки (иногда с примесью пшеничной, ячневой или гречневой муки), из толокна, разнообразные квашеные и соленые овощи (время, позволявшее полакомиться свежими овощами, фруктами и ягодами, было очень коротко), дичь, рыбу. Соленые овощи могли употребляться в супах, которые и назывались рассольниками. Из пшеничной муки пекли просфоры и калачи, они являлись лакомством для праздничных дней. Мясо на столе появлялось сравнительно редко, так как скот в основном содержался ради молока или шерсти. Резали скотину осенью или перед Рождеством: мясо (свиней) солили впрок, а губы, уши, сердце, ноги, печень и языки шли на студень или подавались с кашами и взварами (брусничным, клюквенным, щавелевым). «Летним мясом» была баранина, ее употребляли в скоромные дни с весны до поздней осени.

За богатыми столами можно было отведать лебедя, журавля, цаплю, тетерева, гуся, утку, рябчика, куропатку, перепела, жаворонка, а также блюда из куриных пупков (петушиных гребешков), шеек, печенок и сердец.

И богачи, и бедняки широко использовали в питании рыбу — вареную, печеную, соленую, вяленую, копченую. В уху добавляли крупы, лук и чеснок, икру варили в уксусе или маковом молоке, из нее пекли блины.

На праздничный стол обязательно ставили пироги с творогом, с яйцами, с рыбой; пирог-курник был свадебным угощением.

Из овсяной и пшеничной муки варили кисели, которые употребляли и в качестве основного блюда, и на сладкое. Другими сластями были пастила из ягод и фруктов, яблоки и груши в меду и в квасе, редька в патоке (мазюня).

В «Домострое» упоминаются продукты, что привозились в Россию из далеких стран: это вина, мускатный орех, имбирь (для имбирных пряников), гвоздика, лимоны. Гвоздика и белый перец служили хорошей приправой к ухе. Деликатесным блюдом с пряностями была «куря рафленая» с «сарацинским пшеном» (булгуром — крупой из пшена твердых сортов, которую сначала подвергают термообработке и только потом сушат и дробят) и изюмом.

Запивали еду квасом, морсом (из малины или брусники), березовцем (перебродившим березовым соком), пивом, хмельным медом или водкой.

Стол строго подразделялся на скоромный и постный. Посты составляли до 200 дней в году.

* * *

Побывавшая в России в 1734 году Элизабет Джастис перечисляет в своих записках все тот же набор продуктов: «Я заметила, что русским [простолюдинам] не приходится много тратиться на пропитание, так как они могут насытиться куском кислого черного хлеба с солью, луком или чесноком. Пить они любят крепчайший напиток, какой только могут достать, и если не удается добыть его честным путем, то они крадут его, так как не в состоянии отказаться от этого пристрастия. Но напиток, обычно продаваемый для простонародья, — это квас, приготавливаемый из воды, которую заливают в солод после того, как доброкачественный продукт отцежен, и настаивают на различных травах — тимьяне, мяте, сладкой душице и бальзамнике.

У русских в большом изобилии рыба. Там я видела корюшку лучшую, чем где бы то ни было в Англии. Она продавалась по 20 штук за копейку, которая равнялась пенсу. Цена на лосося — три копейки фунт. Среди рыб есть одна, называемая карась, она превосходна и напоминает наш палтус. Но самой ценной мне показалась рыба, которую русские называют стерлядью, она стоит пять или шесть рублей, что равняется почти 30 шиллингам за штуку. Эта рыба чрезвычайно сочна, и вода, в которой она варится, становится желтой, как золото. Стерлядь едят с уксусом, перцем и солью.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация