Лола вышла из машины и порылась в багажнике. Достав оттуда нужные вещи, она снова села в машину, оглянувшись по сторонам. Никому не было до нее никакого дела. Тут, на стоянке, вообще не было народу, никто не глазел на интересную молодую женщину, никто не ошивался возле машины с целью отвинтить что-нибудь или просто поцарапать.
И разумеется, никто не поразился такому факту, что села в машину молодая, хорошо и дорого одетая интересная дама, а вышла бедно одетая женщина средних лет, от которой за версту несло одиночеством и трудной судьбой.
На Лоле было выгоревшее синее платье в мелкий беленький цветочек, слишком свободное в талии, сверху — серая кофта, вытянувшаяся на локтях, на ногах — стоптанные босоножки и носочки. Носочки были чистые и аккуратно заштопанные на пятке, Лола сама сделала дыру и откипятила носки в порошке, чтобы казались не новыми. Заштопанная дырка — это был высший пилотаж, но Лола всегда очень ответственно относилась к выбору подходящей спецодежды. Еще на Лоле был седоватый парик, имитирующий плохо подстриженные и отросшие волосы, грим она навела хоть и наскоро, но уверенной рукой.
В общем, вместо Лолы из машины вышла женщина в районе пятидесяти, которая за долгую жизнь привыкла получать от судьбы не подарки и не розовые букеты, а сплошные пинки, синяки и шишки. Привыкла и смирилась.
Лола слегка ссутулилась, опустила голову и пошла к ресторану, физически ощущая, как на плечи давит груз прожитых лет и непосильных забот.
Она была настолько незаметна, что официант окликнул ее, только когда увидел в середине зала.
— Эй, тетка, тебе чего тут надо?
Лола испуганно подняла глаза.
— Мне… насчет работы… сказывали, у вас тут…
— Насчет работы? — захохотал официант. — Ты чего делать можешь-то? Танька уволилась, так ты, может, за стойку встанешь? Кофе варить умеешь? Или можешь коктейли смешивать?
Лола хотела сказать, что уж получше она сварит кофе, чем тот, что ей подали. И насчет коктейлей то же самое. Но, понятное дело, не стала ничего говорить, а оскорбленно поджала губы и пробормотала, что ищет работу уборщицы.
— Уборщицы? Так это к Антонине Васильевне… — Официант махнул рукой в сторону служебных помещений, и тут выскочила в зал та самая особа с неприятным голосом.
Надо сказать, что все остальное в ней голосу соответствовало — маленькие глазки, голова без шеи, бюст непропорционально большой, а ножки тоненькие.
— Почему прямо в зал прешься? — прошипела она. — Ты вообще кто?
В зале, кстати, не было ни единого посетителя.
— Я от Михал Михалыча, — сказала Лола, — он сказал, вам уборщица нужна.
Антонина посмотрела с подозрением, и Лола забеспокоилась, не станет ли она звонить прохиндею шеф-повару и спрашивать. Однако все обошлось.
— Документы есть?
— Дома забыла, — Лола потупилась, — завтра принесу.
— Ладно, начнешь с кабинета хозяина, — распорядилась Антонина и показала Лоле чуланчик с тряпками и швабрами, — да смотри не халтурь, я проверю!
Лола решила, что все складывается очень удачно, а то заставили бы весь ресторан убирать.
В кабинете Антона Ивановича Штемпеля был не то чтобы настоящий беспорядок, но запустение. Чувствовалось, что хозяин кабинета заходит сюда нечасто. Лола уже перестала удивляться на странности их с Маркизом заказчика. По всему выходило, что ресторанный бизнес его не интересует.
Кабинет был довольно большой, стоял там письменный стол красного дерева, покрытый зеленым сукном, кое-где испачканным чернилами, кресло с резной деревянной спинкой, кожаный диван и стеллаж с какими-то пыльными папками. Сейфа не было. А если бы и был, то Лола все равно не решилась бы его открыть.
Она вытерла пыль с письменного стола и быстро проверила ящики. Они были забиты какой-то ерундой — циркуляры, инструкции, рекламные проспекты и буклеты. Лола внимательно оглядела стол — в такой старой мебели вполне может быть тайник. Но нет, ничего похожего — ни выступа, ни шишечки, которую надо повернуть против часовой стрелки, ни потайного ящика.
Ни кресло, ни диван Лолиного внимания не привлекли, оставался стеллаж. Но папки были такие пыльные, Лола наугад открыла одну, там были какие-то акты проверок, еще что-то… У Лолы засвербело в носу, она чихнула и выронила папку. Листочки разлетелись по полу. Лола чертыхнулась и принялась их собирать. Она была жутко зла на себя — за каким чертом потащилась в этот ресторан, только пылью надышалась да время потеряла. Хорошо, что Ленька ничего не узнает.
Один листок закатился под стеллаж, Лола сунулась было за ним, но стукнулась головой об угол, да так сильно, что искры посыпались из глаз. Стеллаж качнулся и едва не упал, что-то звякнуло, и прямо Лоле на ноги выпала фотография в рамочке.
Фотография была старая, черно-белая, и когда Лола рукавом оттерла стекло, засиженное мухами, она увидела что-то очень знакомое.
Именно такой снимок был помещен в глянцевом журнале, где рассказывалось про Дмитрия Осетровского. На снимке там был Осетровский с отцом в Китае, на строительстве электростанции. Групповая фотография, вокруг несколько китайцев, все они одинаково одеты и улыбаются одинаковыми улыбками.
Эта фотография была, несомненно, та же самая, только китайцев на ней было намного больше. А вот с краю стоит один белый.
Лола поглядела внимательней и узнала в молодом человеке Антона Ивановича Штемпеля. Вот как, оказывается, он тоже был в Китае. Там они могли пересечься с Осетровским, а вовсе не в средней школе. Рядом с Иоганнычем стоял какой-то старый китаец в национальной одежде. Остальные-то все во френчах.
Что ж, это хоть какой-то улов. Лола перевернула рамку и осторожно отогнула зажимы, чтобы вынуть фотографию. Стекло и рамку она засунула за стеллаж, а снимок решила прихватить с собой.
Между картонкой и самой фотографией лежал листок тонкой бумаги… Рисовой, наверное, подумала Лола. На нем было начертано несколько иероглифов.
Лола полюбовалась на изящную работу и прихватила листок с собой. В конце концов, заказчик ведет с ними нечестную игру, и у них развязаны руки. Нужно показать все Маркизу, пускай он разбирается.
Она взяла ведро с грязной водой и вышла из кабинета. Коридор был пуст. Лола оставила ведро возле туалета, а сама прошла через кухню на улицу. Задний двор ресторана был завален ящиками и пустыми коробками, Лола миновала все эти завалы и нашла калитку. Возле калитки на ящиках сидел мужчина с плоским и невыразительным восточным лицом. Одет он был в поношенную рабочую одежду, рядом стояла метла. Лола сделала независимое лицо и прошла мимо. Дворник бросил равнодушный взгляд в ее сторону и не окликнул, она спокойно прошла садом и вышла к своей машине.
И уже садясь в машину, почувствовала легкий озноб, как будто в спину ей пристально смотрели немигающие змеиные глаза.
Телефон Маркиза был выключен, очевидно, операция еще не закончилась.
