– Я схожу. Мне все равно делать нечего… Отвык уже от дома-то, Одиссей?
Сергей пожал плечами и с усилием произнес:
– Ну так… слегка.
– Еще бы – три месяца по Европам… Нет, брат, ты молодец!.. Ладно, обвыкайся.
– Уху…
Снова взял книгу, сел на диван. Вошла Людмила Петровна. В руках – блюдо с гусем. С минуту стояла и рассматривала стол. Осторожно, медленно начала устраивать в центре гуся…
– Мам, ну хватит, наверно. И так вон…
– Что тут хватит?! Ничего нет почти. Стол просто крошечный.
Сергей вздохнул; Людмилу Петровну это окончательно вывело из себя:
– Не вздыхай ты, ради бога! Лично у нас с отцом – праздник!..
– Да что – уехал, теперь приехал. Так, посидели бы спокойно семьей…
– Как это – уехал-приехал? Книги привез, деньги какие! Мы с отцом таких за всю жизнь в руках не держали!.. – Людмила Петровна резко успокоилась, перешла почти на умоляющее: – Пожалуйста, не мешай нам радоваться. Давай отметим праздник как следует, как положено.
– А как это – как положено?
– Как люди.
Сергей закатил глаза и фыркнул:
– Блин, прямо «Маленькая Вера» какая-то!..
– Знаешь что!.. – Некоторое время Людмила Петровна, слегка, как-то презрительно, что ли, сощурив глаза, смотрела на сына, затем присела на стул, заговорила почти спокойно, но наставительно: – Этот фильм, к твоему сведению, появился, когда мне самой было лет двадцать… Нет, немного больше уже… Но не в этом суть… Я о том, что, когда я первый раз его посмотрела, мне Верины родители такими показались… дебилами показались. Мать особенно… «Доча, ты покушала? Надо покушать! Чтоб всё было как у людей!» Ужас просто… А тут недавно опять увидела и удивилась даже – теперь я этих родителей понимаю, мне их жалко, им я сочувствую, а молодежь, муженек Верин – бесят… Не то чтобы я на их стороне, но я их искренне понимаю, родителей.
– М-да, может, и я через двадцать лет стану таким же.
– Вот! Вот это я и имею в виду. Пора, Сережа, становиться терпимее к людям.
– Да уж…
Людмила Петровна досадливо вздохнула и ушла. Сергей отвалился на спинку дивана, прикрыл глаза. Звонок в дверь.
– Бли-ин! – Сергей выпрямился. Стал прислушиваться к невнятным голосам в прихожей. Один был Людмилы Петровны, другой бодрый, басовитый. Сергей поморщился и поднялся.
Вошел Юрич, в руке – бутылка вина.
– Здор-рово!
– Привет, – вымученно улыбнулся Сергей, – проходи… Еще нет никого.
Юрич тиснул на стол бутылку.
– Ну чего?.. – Сжал руку Сергею. – Когда приехал-то? Поездом?
– На самолете…
– У-у, мне мать твоя сегодня утром сказала. С работы отпроситься пришлось – уговорил напарника еще сутки отбарабанить. – Юрич оглядел стол. – Чё-отко! На сколько назначили?
– В семь.
– Ну скоро уже… Отметим, по ходу, по полной! – Выдохнул, как штангист перед толчком, потер руки, но через мгновение лицо его стало печальным: – Про Анархиста-то слышал?
– Что?
– Ну как… Повесился.
– Как повесился…
– Так – на веревке. У себя дома прямо… Давно уж, с месяц назад. Понял, наверно, всё.
Сергей мотнул головой, сбрасывая оторопь.
– Нет, правда, что ли?
– Ну да! Я подробностей не знаю, мне как-то неинтересно. Олега должен в курсе быть.
Появилась Людмила Петровна с очередной тарелкой.
– Просто обалдительный стол! – воскликнул Юрич. – А это курица, что ли, такая? Бройлер…
– Гусь. Сережа на рынок ходил, две такие сумищи принес – неподъемные. Даже креветки зачем-то.
– Ну-у, круто! Вот видите – кормильцем стал. – Юрич хлопнул Сергея по плечу. – Молодец!.. Много денег-то огреб? Колись, Сергунь.
– Нормально. Домик присмотрел в Баденвейлере.
– Чего?
– Домик в Баденвейлере купить собираюсь, – повторил Сергей вполне серьезно.
Юрич все не мог понять:
– Где домик?
– Ну курортный городишко такой, в Альпах. Маленький, очень красивый. Там Чехов умер.
Гость изумленно смотрел на Сергея, а Сергей – на него. Людмила Петровна замерла у стола.
– В натуре? – хрипнул Юрич.
– Ну а что… Гонорар вот заплатят за итальянское издание, и буду, наверно, приобретать… Вилла такая скромная на склоне, участочек, вокруг красные виноградники…
– Ни фига ж себе!.. Ты чё?..
Людмила Петровна, уловив, видимо, что-то на лице сына, но не совсем уверенно произнесла:
– Да он шутит, Юра… Какие виллы… – И с напускной озабоченностью стала поправлять посуду. – Та-ак, что еще? Сейчас еще хлеб, соль… Водка в холодильнике…
– Вот да, надо бы выпить по капле, – бормотнул Сергей; Людмила Петровна услышала и неожиданно горячо поддержала:
– Выпейте, парни, выпейте! А что?.. Ветчинкой закусите. Салаты не трогайте только…
Сергей принес бутылку водки, быстро открутил крышку и налил в стопки:
– Давай!
– Дава-ай, – без особой радости принял стопку Юрий; когда выпили, спросил: – Нет, ты прикололся насчет виллы или как?
– Да прикололся, конечно. Чтоб виллу купить, надо тридцать книжек издать в десяти странах… – И Сергей стал наполнять стопки по новой.
– Куда ты гонишь?
– Давай. Анархиста помянем.
Юрич взял стопку:
– Кстати, а я, эт самое, наверно, скоро жениться буду.
– А?! На ком?
– Женщина у нас в банке работает. Менеджер. Она, правда, старше меня, на пять лет почти… Но и хорошо, с другой стороны, – не даст дурью особо страдать.
– У, поздравляю, – как-то облегченно кивнул Сергей. – Это правильно…
– Она сама из Иркутска, у нас тут по контракту работает. Банк на ноги ставит. Два с лишним года ей еще здесь. А потом, может, в Иркутск переедем. Она вообще… женщина стопроцентная…
– Ну видишь, как хорошо. Не у меня одного изменения… Ладно, Юрич, давай за Анархиста. Чтоб там ему, как говорится…
– Угу…
Выпили не чокаясь. Сергей признался:
– Как-то тянуть стало к водярке. Скучно что-то.
– Х-ха! И здесь было скучно, и там тебе скучно…
– Там по-другому. Здесь рычать хотелось, а там выть.
– Да-а, Серега, – не сочувствующе, а скорее осуждающе вздохнул Юрич; прошелся по комнате, заметил лежащую на тумбочке книгу, взял. – Ни хрена ж себе ему книгу забацкали! И всё недоволен! – Наморщась, медленно, по складам стал читать надписи на обложке: – Сер-ге-ю То-ло-к-ноф… Ам эн-де дер вэль-д… Как это по-русски?
