— Наши чистильщики обыщут место преступления, а здешние копы выставят охрану. Пибоди, мы с тобой проверим вещи Истердея на втором этаже. Посмотрим, не укажет ли что-нибудь, куда его увезли.
Когда Ева поднялась на второй этаж, Рорк подошел к Макнабу.
— Не думай, будто она ничего не чувствует — не испытывает той же ярости, что и ты.
— Да понимаю, просто… — Макнаб стянул с головы шапку и сунул в карман. — Я всякой мерзости насмотрелся, когда работал в полиции нравов. Изнасилование — само по себе мерзость, а групповое — вообще нечто запредельное. Но вкалывать «Шлюху»… Как будто недостаточно, что собираешься изнасиловать женщину, — надо еще сделать ее соучастницей. А если доза слишком большая или введена неправильно, у жертвы может случиться флешбэк, и она захочет, чтобы ее кто-нибудь трахнул, прямо здесь и сейчас. Я много такого видел. Слишком много.
— Ева тоже.
Рорк стиснул плечо Макнаба. С минуту молодой человек стоял неподвижно, словно пытался взять себя в руки. Из кармана ярко-зеленой куртки торчал конец полосатой шапки, в ухе полукругом блестели кольца, на свитере танцевал давным-давно умерший Элвис. Темно-зеленые глаза на симпатичном лице Макнаба смотрели мрачно.
— Я не говорю, что с ним поступили справедливо. Нет, это несправедливо. Но трудно считать подобную смерть незаслуженной. Легче сказать «несправедливо», чем «незаслуженно».
— Твоя правда. Я не так свято верю в то, во что верите вы с Евой и Пибоди. Однако понимаю, почему вы предпочли бы найти Бетца живым и заставить его испытать унижение и утрату свободы, а не мертвым на полу, сколько бы он перед этим ни выстрадал.
— Иногда верить бывает труднее обычного, но да, я действительно в это верю. Спасибо, что напомнил.
— Не за что. Давай подсоблю тебе, пока не приедут помощники или пока не понадоблюсь лейтенанту.
Занимаясь электроникой, Рорк ждал Еву. Он понимал: волноваться за нее бессмысленно, но не мог ничего с собой поделать. Она не остановится, знал Рорк, чего бы ей это ни стоило.
Когда Ева спустилась — лицо такое же окаменевшее, как у Макнаба, тени под глазами еще сильнее подчеркивают обычную бледность, — Рорку пришлось прикусить язык, чтобы не попросить ее прерваться и отдохнуть.
Они вместе наблюдали, как бригада из морга выносит мешок с телом.
— Если у Истердея было что-нибудь, относящееся к делу, они это забрали. Деньги, которые он взял с собой, исчезли. В чемодане лежит паспорт. Значит, планировал уехать.
Ева отступила в сторону, чтобы не мешать чистильщикам, которые уже принялись за работу.
— Хотел оставить жену и прежнюю жизнь. Это яснее ясного. Уж лучше так, чем то, что ждало его иначе.
— Жалкий трус, — вставил Рорк.
— Да, жалкий. Я хорошо на него надавила, поэтому он знал, что его ждет. Приехал сюда — думал, будет здесь в безопасности, пока не сможет выехать из страны. Возможно, напился от жалости к себе, как ты и говорил. Бедный я, несчастный! Потом пошел на первый этаж — за выпивкой или едой.
Она подошла к перевернутому столу, рядом с которым алели пятна крови и валялось битое стекло.
— Когда входят женщины, Истердей совершенно не готов. Возможно, слегка пьян. Они ведут Бетца, вталкивают его в дом. На это нужны как минимум две, а их четыре. Они моложе, быстрее, настроены решительно. Нетрудно догнать мужика, если ему под семьдесят и он слегка навеселе. Истердей хочет сбежать, но женщины окружают его всей стаей — око за око, так, по-моему? Что бы это ни значило. Они борются, опрокидывают стол, разбивают стеклянную вазу. Истердей падает. Скорее всего, ударяется головой. Возможно, режется о стекло. Он либо оглушен, либо без сознания, и его связывают.
Ева оглянулась на чистильщиков, которые снимали отпечатки с люстры и веревки.
— Связать его не составляет труда. Потом они ждут, пока он придет в себя, а сами надевают на Бетца удавку. Теперь у них две жертвы, и они заставляют Истердея смотреть, как поднимают люстру, как петля затягивается, а Бетц раздирает ногтями собственное горло, дергает ногами, корчится в судорогах.
Ева перевела дыхание.
— «Ты смотрел, как твои братья насилуют нас. Они смотрели, как ты насилуешь нас. Теперь посмотри, как твой «брат» умирает, и знай, что тебя ждет то же самое».
— Они могли бы поставить точку прямо здесь. — Пибоди ссутулила плечи — слова Евы заставили ее ярко представить себе картину преступления. — Убить обоих и скрыться.
— У них другой план. Истердей должен страдать. Им есть что ему сказать, что с ним сделать. Он должен молить, как молили они, и знать, как знали они, что мольбы не помогут. Подождите немного…
Ева шагнула к только что вошедшему офицеру Кармайклу.
— Извини, что вызвала.
— Такая уж у нас работа, лейтенант.
— Хочу, чтобы ты руководил опросом соседей. Нужно разбудить весь квартал, выяснить хоть что-нибудь. У преступников есть машина. Скорее всего, фургон. Цвет темный, современная модель. Проследи, чтобы у каждого копа были наброски Янси. Придется тебе согласовать свои действия с местной полицией.
— Не беда. У меня здесь двоюродная сестра работает. Я уже ей позвонил, ввел в курс дела. Она поможет все уладить, если понадобится.
— Отлично. Пусть местные выставят оцепление, но ты за ними проследи — я ведь их не знаю.
Ева снова подошла к Рорку, Пибоди и Макнабу.
— Проверили электронику, — доложил Макнаб. — На первый взгляд — ничего. Сейчас приедет команда электронщиков и отвезет все в Центральное. Хотите, чтобы я поехал с ними?
— Нет. Нужно обыскать квартиру и офис Блейк. Вы с Пибоди займетесь офисом, а мы с экспертом-консультантом — квартирой. Так в каждой команде будет по электронщику. Есть рядом с офисом место, где можно посадить этот чертов вертолет?
Рорк знал, что Ева воспротивится — возможно, с применением силы, — если похлопать ее по заду. Поэтому похлопал по плечу:
— Место есть всегда.
— Тогда полетите с нами и доберетесь до офиса от этого места, где бы оно ни было.
— Полет на вертолете… Класс! — воскликнула Пибоди.
— Рио пытается выбить ордер на конфискацию электроники. Речь об офисе юриста, так что это несколько осложняет дело, однако улик у нас более чем достаточно. Пока не получим ордер, переверните все вверх дном, но электронику с документами не трогайте.
— Поняли.
— Здесь мы закончили. — Ева последний раз обвела взглядом прихожую. — Поехали.
Пока возвращались в Манхэттен, Ева обменивалась эсэмэсками с Рио и читала досье на Маккензи и Даунинг, составленные Бакстером, Трухартом и Пибоди.
— Когда знаешь, где искать, картина становится ясна. Все четверо летали одним рейсом на панихиду по Элси Аддерман. Все четверо делали ежегодные пожертвования центрам, которые помогают женщинам или жертвам изнасилования. Суммы разные, организации тоже, но каждая жертвовала деньги на дело, связанное с ее собственной травмой. Ни одна не состоит в отношениях. Все, кроме Даунинг, учились в одном университете. Мы еще выясним, как она связана с Йельским. Все, кроме Блейк, были отчислены или пережили душевный кризис. У нее кризис случился позже — так мне видится.
