— Поешь. Вайманн уже никуда не денется, а ехать нам всего пару минут.
Чтобы не тратить время на споры, Ева откусила и нахмурилась.
— Тут не только омлет.
— Разве? — Рорк с невинной улыбкой откусил от своей лепешки. — Похоже, ты права.
Ева все равно доела лепешку, влила в себя еще кофе.
— Мне нужно кое-что забрать из кабинета.
Чтобы сэкономить время, они спустились в кабинет на лифте, а оттуда — по лестнице. Рорк удаленно вызвал Евину машину, и она уже стояла перед домом со включенным отоплением.
Ева пустила Рорка за руль, а сама по дороге собрала досье на убитого.
— Два брака, два развода, сейчас не женат. Трое детей, пятеро внуков. Куча званий и титулов. Окончил Йельский с отличием. Продолжил обучение сначала там же, потом в Колумбийском университете и в Оксфорде. Как приглашенный лектор выступал в Йельском и Колумбийском. Написал пару книг по экономике и кучу научных работ. Состоял консультантом при двух президентах подряд — в то же самое время, когда сенатор Мира заседал в конгрессе. Еще бы им друг друга не знать!
Прежде чем Ева успела закончить сбор данных, Рорк затормозил перед трехэтажным домом. Там уже стояла пара патрульных машин, а также стильная тачка Бакстера. На ведущей к дому дорожке скучали два полицейских в теплой зимней форме, грея руки в перчатках о кружки с кофе. Один из них обратился к Еве:
— Лейтенант, детективы в доме. Велели не начинать опрос соседей, пока вы сами не распорядитесь.
— Не начинайте — хочу сперва как следует осмотреться. Кто первым прибыл на место преступления?
— Мы. Патрулировали улицы, а в три сорок две диспетчер отправил нас сюда. Через пару минут прибыли на место. Вызов поступил от внука убитого.
— Внук тоже живет здесь?
— Нет, но у него есть ключи и коды. Говорит, что иногда тут ночует.
— Ясно. Оставайтесь на месте.
Должно быть, стоявший у дверей коп увидел, как они поднимаются по ступенькам, потому что сам им открыл.
— Лейтенант, — произнес он и отступил в сторону.
Тело Вайманна все еще висело в прихожей. Оно слегка покачивалось на веревке, привязанной к сложной конструкции из разноцветных витых трубок, которая служила здесь люстрой. Глаза вылезли из орбит, лицо опухло и покрыто синяками, на шее, туловище и ногах — узкие полоски засохшей крови.
Бакстер стоял рядом с Евой, глядя вверх.
— Ваш клиент.
— Да уж.
— Мой юный друг, свежеиспеченный детектив Трухарт, да и сам я хотели бы поучаствовать в расследовании.
— Угу. А где внук?
— Джонас Вайманн-Бейкер. Отправили его на кухню вместе с патрульной и домашним роботом. У него шок.
— Вы с ним говорили?
— Нет. Патрульные, которые прибыли первыми, уже задали ему основные вопросы. Мы с одного взгляда поняли, что это ваш клиент, поэтому выставили оцепление, отправили свидетеля на кухню и сразу связались с вами.
— Лейтенант, Пибоди уже едет, — доложил Трухарт.
— Так, давай заизолируемся и снимем его, — сказала Ева Рорку. — Где та фиговина, которая опускает эту фиговину?
Рорк отыскал кнопку и по знаку Евы опустил люстру вместе с грузом.
— Детектив Трухарт, установите личность убитого.
Она встала на колени рядом с Трухартом и достала прибор для определения времени смерти. Рорк с Бакстером тем временем вели светскую беседу.
— Время смерти — три часа одиннадцать минут. Служба девять-один-один прибыла примерно через полчаса, но убитый не дождался. На лице кровоподтеки. Челюсть, похоже, сломана. На запястьях следы от веревки. Кроме того, кровоподтеки на гениталиях. Имеются признаки анального изнасилования. Все повреждения аналогичны повреждениям на теле Эдварда Миры. Оберните ему руки пленкой, — распорядилась она. — Плакат и веревку упакуйте и отправьте в лабораторию.
— Лейтенант, личность установлена. Джонас Бартелл Вайманн, проживал по этому адресу.
Ева надела очки-микроскопы и придвинулась ближе.
— Нос ему тоже разбили — похоже, резиновой дубинкой. Что камеры наблюдения?
— Жесткий диск и записи отсутствуют, — ответил Бакстер. — Признаков взлома нет. От свидетеля патрульные добились только одного: он не мог дозвониться до деда целый вечер.
— Давайте с ним поговорим. — Ева встала, переглянулась с Бакстером. — Трухарт, за мной. Бакстер, вызови чистильщиков и бригаду из морга. Посмотрим, что скажет Моррис. Позвони электронщикам — пусть проверят всю технику.
— М-м… — промычал Трухарт, идя вслед за Евой.
— Выкладывайте, детектив.
— Мы с Бакстером обыскали дом. Никаких признаков борьбы. Ни одна из постелей не смята. На кухне два домашних робота, но поскольку мы поняли, что расследование будете вести вы, то не стали выводить их из спящего режима.
— До них мы еще доберемся. Ну и хоромы!
— Так точно. Ах да… — Трухарт откашлялся. — В шкафу главной спальни обнаружили секс-робота.
— М-да? А откуда вы узнали, что это секс-робот?
Трухарт залился краской, что ему очень шло.
— Ну, понимаете, Бакстер сказал, что уже видел такую модель, и она создана именно с этой целью.
— Угу, — ответила Ева.
Кухня была оформлена в сверкающе-серебристом и глянцево-черном цвете. У Евы зарябило в глазах.
За квадратным стеклянным столиком на серебристом возвышении сидел человек. Голова его была опущена на руки, рядом стояла кружка с каким-то напитком. Когда он поднял голову, Ева увидела неправдоподобно красивое лицо, поэтично бледное от потрясения и горя. И очень молодое, отметила она про себя. Едва ли он совершеннолетний.
— Вы здесь главная?
Его голос напоминал звон колокола — глубокий, ясный, звучный.
— Лейтенант Даллас. Да, я здесь главная. А это детектив Трухарт. Сожалею о вашей потере, мистер Бейкер.
— Не понимаю… ничего не понимаю… дедушка… его убили… ничего не понимаю…
Ева бросила взгляд на патрульную, чтобы та испарилась, и села напротив Бейкера. Еще один взгляд, на этот раз на Трухарта, и новоиспеченный детектив послушно опустился на стул.
— В такие минуты всегда тяжело. Почему бы для начала вам не объяснить, как вы здесь оказались? Вы ведь не живете с дедом.
— Нет, сейчас нет. Жил какое-то время, когда только начал работать. Теперь гощу у него иногда. Дед ведь почти все время один.
— Когда вы приехали?
— Было уже поздно — скорее даже рано. Полчетвертого, кажется.
— Вы всегда приезжаете так рано?
— Нет. Просто дед не пришел на премьеру, а ведь он всегда… Я подумал, что он забыл или совсем закрутился. Даже обиделся немного. Это ведь моя первая…
