Женщины убеждают себя, что занимаются своей внешностью, проводя многие часы на шопинге и в косметическом кабинете и даже ложась под нож пластического хирурга, ради самой себя — но это не так. На самом деле каждая из них хочет быть красивой лишь потому, что жаждет любви. А ее мало, на всех не хватает: кто-то любит, кто-то лишь позволяет себя любить, причем делает это подчас весьма мерзко и цинично. А кому-то и вообще ничего не достается. Как ей, Ларисе.
Через минуту ее плач только усилился, потому что после первой волны отчаяния пришла следующая, еще сильнее — Лара вспомнила о сегодняшнем корпоративе и о тех надеждах, которые возлагала на встречу с Иваном.
— Ну что вы в самом-то деле? Не плачьте… — Александр подошел сзади, с неожиданной нежностью прикоснулся рукой к ее волосам и протянул ей стакан воды. Лара машинально приняла его, отпила пару глотков, а Александр тем временем продолжал:
— Все не так страшно, уверяю вас. Здесь есть и телевизор, и ванная, и горячая вода, и кофе, и… — он подошел к холодильнику, открыл дверцу. — И ммм… вы не поверите, что я нашел. Еда! Ее хватит на все каникулы. Так что успокойтесь и представьте, что у вас уик-енд в роскошной квартире на пятьдесят шестом этаже. Знаете, сколько тут стоит посуточная аренда? А у нас еще и полный пансион — в смысле, полный холодильник.
— Да перестаньте же молоть чепуху! — всхлипнула она. — Мне же надо в Питере быть! У нас сегодня корпоратив…
Брови Александра изумленно взметнулись.
— Вот только не говорите мне, что такая женщина, как вы, может всерьез расстроиться из-за какого-то пропущенного корпоратива. Хотя… Кажется, я понимаю, в чем дело. У вас на этот корпоратив имелись планы… как бы это сказать… личного характера, да?
— Да вам-то какое дело? — Сейчас она готова была его возненавидеть. Ну что он лезет к ней в душу?
Александр же, как назло, продолжал свои расспросы:
— У вас случился служебный роман, да? И насколько все серьезно?
— Случится у меня роман или нет, вас это вообще не касается! — отрезала Лариса, но он тут же зацепился за ее слова.
— А, так никакого романа еще нет…
— И ничего тут нет смешного! — почти выкрикнула Лара.
— Да я и не думал… — начал он, но Лариса его не слушала.
— Вы хоть можете себе представить, что значит для одинокой женщины, которой перевалило за тридцать, встреча с красивым и свободным мужчиной? Все! Это шанс, которого, быть может, никогда больше не выпадет! Вам этого не понять! А я, может, умру, так и не подобрав этого чертова кода счастья! В конце концов, рожу ребенка от старого приятеля, воспитаю его и стану надеяться на стакан воды в старости…
Лара отставила стакан и говорила, не глядя на Александра, уткнув лицо в сложенные на спинке кресла руки. Но так как ответа долго не было, она все-таки подняла голову и увидела, что он достал из холодильника масло и металлическую баночку, пооткрывал кухонные ящики в поисках хлеба и нашел-таки багет. Отрезав два ломтика, он медленно и с чувством какого-то внутреннего достоинства намазывал на них масло и покрывал его сверху черной икрой. Как раз к окончанию процесса приготовления бутербродов закипел электрочайник.
— Вы что будете, чай или кофе? — спокойно и даже как-то буднично поинтересовался он, будто и не слышал ее отчаянного монолога. — Если нужно, в холодильнике есть сливки и обез-жиренное молоко.
— А кто вам разрешил лезть в чужой холодильник? — ахнула Лариса, от удивления даже забыв на миг о своих переживаниях. — У вас что, с вашим шефом такие дружеские отношения, что он позволяет вам есть свою черную икру?
— Во всяком случае, не думаю, что Александр Михайлович обрадовался бы, если бы, вернувшись с отдыха, обнаружил в квартире труп своего помощника, умершего от голода, — с улыбкой возразил помощник олигарха. — Даже два трупа — мой и ваш. Так что топайте в ванную, быстренько умывайтесь, сморкайтесь, приводите себя в порядок — и возвращайтесь к столу. Я, к вашему сведению, еще не завтракал, а время уже обеденное.
— Что? Да кто вы такой, чтобы указывать мне, что я должна делать? — Лариса предприняла последнюю попытку сопротивления.
— Сосед, — усмехнулся Александр. — Как минимум на ближайшие три, а то и пять дней.
Лара снова хотела возмутиться, но он не дал ей и рта раскрыть.
— Послушайте… — Мужчина тяжело вздохнул, будто разговаривал с упрямым ребенком. — Если нельзя изменить обстоятельства — измени свое отношение к ним. Это прописная истина.
И Лара сдалась. По большому счету, она и сама была рада хоть на минуту выйти из комнаты — после неожиданного для нее самой взрыва эмоций стало стыдно за свою дурацкую откровенность перед посторонним человеком. Это ж надо так сорваться… И кто ее тянул за язык? Наверное, во всем виновата бессонная ночь. Но, как ни странно, после бурных слез стало немного легче.
Выразительно сверкнув глазами на Александра, Лариса отправилась в ванную, размерами превосходившую жилую комнату в Лариной однушке. Входя, Лара, очевидно, нажала не тот выключатель, потому что верхний свет под потолком не загорелся. Но это оказалось не важно — рассеянного освещения от двух пар светильников на стенах вполне хватило на всю ванную комнату.
Ванная, в отличие от всего остального здесь, Ларисе понравилась. Зеркала увеличивали и без того немалое пространство. Весь интерьер, включая мебель, сантехнику и аксессуары, был выдержан в едином, нежном фисташковом, оттенке, пол украшала изящная мраморная мозаика, краны и стилизованные фигурные ручки сияли бронзой. «Да, от такой ванной и я бы не отказалась», — подумала Лара, подходя к зеркалу над двойной раковиной с мраморной столешницей. То, что оно отразило, совсем не порадовало: покрасневшие глаза, опухший нос, черные дорожки потекшей туши. И синяк на скуле, проступивший сквозь смазанный тональный крем. «Красавица…» А исправить положение нечем — косметичка осталась в сумке.
Смыв остатки макияжа, Лариса склонилась над раковиной и принялась прикладывать к лицу ладони, смачивая их холодной водой, — импровизированный компресс. После этого щеки наконец перестали гореть, да и на душе стало если не светлее, то, во всяком случае, менее пасмурно. Подумалось, что, наверное, стоит прислушаться к словам Александра. Раз уж дверца золотой клетки захлопнулась, то придется смириться и как-то прожить предстоящие дни. И зря она так на него взъелась. В том, что случилось, помощник олигарха, конечно, не виноват. Дверь действительно захлопнулась сама. Так что не стоило срывать на нем злость. Как не стоило и вываливать на незнакомого человека всю подноготную. Стыдно-то теперь как… Но ничего не попишешь, слово не воробей. Все, что она может сделать — больше не думать об этом. Переключиться на мысли о чем-то другом… Да хоть о еде. Может, и вправду стоит перекусить? Неизвестно, сколько они тут просидят. Глупо отказываться от предложения Александра, да и шеф его уж точно не обеднеет от пары съеденных ею бутербродов. Глядишь, на сытый желудок и голова лучше заработает, и найдется-таки способ выбраться из заточения.
