В гостиной я села за столик и положила ноги на соседний стул. Чем же можно заняться в Аду? Я про себя посмеялась. Скукота же! Ни интернета, ни телевизора. Только роскошь и мрак! Я потянулась. И тут услышала позади себя мягкие шаги.
— Госпожа? — тихий голос заставил меня взлететь со стула.
Я обернулась, зажав рот рукой. Передо мной, приклонив одно колено и опустив голову, стоял человек. Он поднял голову, бросил на меня быстрый взгляд, и тут же опустил ее еще ниже.
Я замотала головой, потом плюхнулась перед ним на колени и изо всех сил обняла.
— Князь, Господи! Князь! Это ты? Глазам своим не верю! — вскричала я, смеясь и плача.
— Госпожа, я… — начал было он.
— Ты что — обалдел? — тут же перебила его я. — Какая я тебе Госпожа! А ну-ка немедленно вставай. Придумал же, а?
— Этикет, — пояснил он, и его глаза сверкнули.
Он поднялся и помог подняться мне. А потом мы долго смотрели друг другу в глаза. И я плакала. А он улыбался.
— Люциан сказал, что ты… — я поперхнулась.
— Он меня убил. Но потом оставил меня здесь. При себе. В память о нашей, — Князь усмехнулся, — дружбе.
— Ты на самом деле не знал, кто он такой?
— Нет. Пока не умер. А ты?
— Совсем недавно узнала, после того, как умерла.
— Он тебя убил? Сам? — Он выглядел потрясенным.
— Он не знал, кто я такая, — покачала я головой.
Князь некоторое время меня разглядывал.
— Ты совсем другая, Мири. Просто совершенно другая. Но в то же время ты не изменилась.
Я утерла слезы.
— Я так рада тебя видеть, Князь, ты не представляешь!
— Я тоже рад. Поэтому поспросил разрешения у… — он сделал паузу, — у Повелителя.
— Он создал вас.
— Да. Он — Создатель. И любое его слово — императив. Но насколько же он силен, что скрывал все свои силы!
— Он Бог, — настала моя очередь усмехаться. — Он может все.
Какое-то время мы молчали. Века разлуки были между нами, недоговоренности. И моя вина. Прошла тысяча лет, а я все еще не могла спокойно думать о том, что я, его жена, сбежала от него в первую же брачную ночь.
— Как ты оказался в моем мире, Князь? — наконец, нарушила я молчание.
— Ну, — он пожал плечами. — Я ушел из нашего замка, — то, как он произнес «нашего», заставило мое сердце болезненно сжаться, — практически следом за тобой. Это был не мой изначальный мир. Я жил во многих и решил приглядеть за тобой. Издали. Ты была такой потерянной.
— Ты последовал за мной? И не дал мне знать? — ахнула я.
— Нет. Ты искала себя. Ты искала своих родных. Тебе нужно было побыть одной. Твоя воля. Твой выбор. Ты была свободна. Я верил в тебя. Всегда. Ты — сильная девочка, Мири, и я очень быстро понял, что волновался зря. И просто скитался. Как и раньше. Жил то там, то сям. Воевал. Иногда задерживался в каком-то мире надолго. Но мои братья и сестры приносили о тебе весточки. Я никогда не терял тебя из виду.
— Спасибо.
А что я могла еще сказать? Это тоже был его выбор. Он всегда был благороден. Истинный рыцарь. Последний рыцарь.
— Ты возвращался в замок?
— Да. Пару веков назад. Замка больше нет. Одни камни. Там гремели войны: раздел территорий. Мир изменился. Но он все такой же. Средневековый.
Жаль. Я понимала, что в таких условиях замок не мог продержаться века, тем более, когда Князь его покинул, но это место было моим домом. С ним у меня были связаны самые теплые воспоминания.
Я молча разглядывала своего бывшего мужа. Совершенно не изменился. Даже волосы он носил как и раньше — убранными в пучок на затылке. Темный воин. Вампир.
— Люциан сказал что ты… хотел меня забрать? Ты знал, что со мной случилось?
Князь тут же нахмурился.
— Твой глупый муж втянул тебя в это дело…
— Не называй его глупым! — прервала его я. — Он не глуп. Он был умницей, хорошим и добрым человеком!
— Вероятно, но он втянул людей в заранее гиблое дело. Я так радовался, когда ты вышла замуж. Ты была счастлива. Ты снова улыбалась. Я облегченно вздохнул, потому что понял, что парень помог тебе забыть твою вечную меланхолию. Но не тут-то было. Ему захотелось революцию устроить. Я был в отъезде. Очень долго. Но мне прислали весть о тебе. Я примчался, как только смог, хотел предупредить, чтобы ты не ходила с Меллоном в рейд. Я знал, когда они планировали операцию. Но Джек перестраховался. Вы устроили свою безумную вылазку на три дня раньше. И попались. Это же Арка, Мири! Как ты могла вообще туда полезть! Ты что, не знала, кто стоит за Аркой?
— Нет! — вскричала я. — Я вообще ничего толком не знала. Я была далека от политики и революций. Я просто жила. Писала в журнал. Женский гламурный журнал — диета, косметика, шмотки. Вот и все! Я десять лет этим занималась, это меня отвлекало. Да, я не глухая. Я знала, что затевается заварушка. Но я не думала, что это так серьезно! Я не думала, что Джек нападет… — я перевела дыхание, — на Арку. Я знала, что он занимается не очень честным бизнесом. Я считала, что это очередной рейдерский захват. Они и раньше такое проделывали. Блин! Да, это преступление. Но я никогда не лезла в их дела. Джек попросил меня пойти с ними. Он сказал, что у меня невинный вид, я похожа на первокурсницу и легко смогу отвлечь охрану. Все будет тихо и спокойно. Фирма перейдет в другие руки. Мне было все равно, что там такое, в этой фирме, и кто кого захватывает. Все равно… Пока нас не схватили. Мы вообще ничего не успели сделать. Я даже ничего не успела понять. Я понятия не имела, кто руководит Аркой. Пока… пока… не увидела его. Во время допроса… — голос мой упал, — Джека… Князь? Ты знал, что Люциан здесь?
— Понятия не имел. Я вообще не знал, что он жив! Если бы я знал…
— Ты бы мне сказал?
Он промолчал и отвернулся. Я тоже отвернулась.
— Я не сразу узнал, где вас держат. Потребовалось время, чтобы добиться встречи с руководством. Меня принял Гаррет Рэмидсон. Он — циничный ублюдок, этот Гаррет. Но он мне сказал, что тебя должны казнить. И тут вошел Люциан. Это был шок. Он смотрел на меня и усмехался.
«Ты пришел забрать свою жену?» — спросил он.
«Да, — ответил я. — Я хочу забрать ее из этого мира. Вы можете инсценировать казнь. Но отдай ее мне. Она ни в чем не виновата»
Люциан расхохотался. А потом… Я даже не понял, как это случилось, но он поднял руку, и я начал… гореть. Я был в ужасе. Такое мог сделать только Создатель. И тогда я понял, кто он такой на самом деле.
«Это за то, что ты знал, что Мири жива, и не сообщил мне», — и это были последние слова, которые я услышал.
Я медленно переваривала информацию. Так Люциан убил Князя не из ревности? Какая же я наивная. Или безнадежная? Да, из ревности он не убивал. Слишком мелко и незначительно, а вот за сокрытие информации — это вполне в его духе.
